Страница 6 из 118
— Прошло уже полтора месяца, но я вынужден с сожалением констатировать, что мы пока не продвинулись в расследовании ни на шаг, — сердито сказал лейтенант Люк Драммонд, возглавлявший следственный отдел полицейского участка. Он привык отчитываться перед вышестоящим начальством, но его коробило от одной мысли, что приходится посвящать в детали расследования постороннее — и к тому же гражданское — лицо. Вот почему лейтенант даже не пытался скрыть свое раздражение, которое было особенно сильным от того, что похвастать ему было решительно нечем.
— Насколько мне известно, с тех пор жертвами насильника стали еще две женщины, — сказал Джон Гэррет. — Вы хотите сказать, что у вас по-прежнему нет ни одной улики, ни одной зацепки, которая позволила бы вам установить личность этого подонка?
— Он очень осторожен и внимателен, — неохотно признал Драммонд.
— А вы — нет?
Лейтенант недобро прищурился и откинулся на спинку кресла. Его большое тело, казалось, излучало спокойствие, но это впечатление было обманчивым.
— В моем отделе работают высококвалифицированные и опытные детективы, мистер Гэррет, — сказал он. — У нас имеется отличная криминалистическая лаборатория, укомплектованная первоклассным оборудованием и специалистами. Но вы должны понимать: от самого лучшего оборудования и самых лучших людей не будет толка, если им не с чем работать. А у нас нет ни одной улики, которую можно было бы исследовать, ни одного свидетеля, которого можно было бы допросить. Что касается пострадавших, то они пережили сильное психическое потрясение, и это еще очень мягко сказано. Они не в состоянии дать нам ничего, что мы могли бы использовать.
— А Мэгги Барнс?
— Что — Мэгги Барнс?
— Разве и она не сообщила вам ничего полезного?
— То, чем она занимается, является творческой работой, поэтому ее нельзя торопить. Мне постоянно об этом твердят… — Лейтенант пожал плечами. — Приходится признать, что ей тоже почти не с чем работать. Двое не выжили. Третья пострадавшая все еще чувствует себя достаточно скверно, но она, по крайней мере, в состоянии говорить. Мэгги с ней работает, но результатов по-прежнему нет. Что касается последней пострадавшей, Холлис Темплтон, то она в больнице и не желает отвечать даже на самые простые вопросы. Конечно, можно было бы попытаться на них нажать, но у нас связаны руки: все психотерапевты в один голос твердят, что если мы попробуем форсировать события, то потеряем все шансы получить от этих двух женщин хоть какую-то информацию.
— Почему вы не обратились в ФБР, лейтенант? — требовательно спросил Гэррет.
— Потому что федералы — не боги и не могут ничего такого, что было бы не по плечу моим ребятам, — резко ответил Драммонд.
Джон вовсе не был в этом уверен, но спорить не стал. Ему было ясно, что еще немного, и он наживет в лице Драммонда смертельного врага. Чтобы получить возможность наблюдать за расследованием, Джону пришлось использовать все свое влияние, нажать на все рычаги, и все-таки лейтенанту ничего не стоило ограничить ему доступ к служебной информации, просто шепнув пару слов своим подчиненным.
Постаравшись взять себя в руки, Джон спросил как можно спокойнее:
— Правильно ли я понял, что Мэгги Барнс — это ваша единственная возможность получить от пострадавших какие-то конкретные сведения?
— Если кто и способен еще раз провести несчастных женщин через тот кошмар, который они пережили, и не нанести им еще больший вред, то это только Мэгги, — убежденно ответил лейтенант. — Другой вопрос, сумеет ли она узнать что-нибудь. Увы, нам остается только ждать.
Драммонд посмотрел на Гэррета в упор. Тот беспокойно заерзал в кресле, и лейтенант впервые почувствовал к нему что-то вроде симпатии. Разумеется, он бы предпочел, чтобы этот бизнесмен, глава огромной финансово-промышленной империи, не лез в дела полиции, однако причины, заставившие Гэррета применить политический нажим, чтобы получить доступ к расследованию, были по-человечески понятны и объяснимы. Драммонд, во всяком случае, не мог обвинить Гэррета ни в праздном любопытстве, ни в попытке сколотить политический капиталец на расследовании, которое с каждым днем приобретало все большую огласку.
Сам Драммонд давно мечтал о политической карьере, которая привела бы его в особняк губернатора штата. Своих амбиций он никогда не скрывал и реагировал на любую сложную ситуацию скорее как Политик, а не полицейский. Впрочем, он всегда был осторожен и старался избегать промахов, способных испортить его репутацию и омрачить перспективы на будущее. Со своей работой начальника детективного отдела он, во всяком случае, справлялся, и справлялся неплохо.
Но только до тех пор, пока в городе не появился этот маньяк.
А поскольку у Драммонда пока не было ни богатства, ни политического влияния, в его интересах было обращаться с Гэрретом как минимум вежливо.
— Чтобы допросить последних двух пострадавших, Мэгги нужно время, — сообщил он почти дружелюбно. — Придется потерпеть, мистер Гэррет…
— На Холлис Темплтон этот психопат напал три недели назад. Как вам кажется, сколько времени пройдет, прежде чем ему понадобится новая жертва? — На этот раз в голосе Джона отчетливо прозвучало раздражение, которое ему не удалось скрыть.
Драммонд вздохнул:
— Психологи говорят, что это может произойти и завтра, и через полгода. Между первым и вторым нападением прошло два месяца, но на третью женщину он напал всего две недели спустя. После этого преступник выжидал почти три месяца и только потом нанес четвертый удар.
— Да, это не похоже на четкую схему, — согласился Джон.
— Сами видите, абсолютно не за что зацепиться, — снова посетовал лейтенант. — Вся кровь, которую мы обнаружили, принадлежала жертвам, к тому же этот ублюдок пользовался презервативами, так что образцов спермы у нас тоже нет. Под ногтями жертв нет никаких следов эпителия, не найдено никаких посторонних волосков или волокон. Мы даже не знаем толком, где преступник совершил насилие. В каждом из четырех случаев он бросал жертву в каком-нибудь заброшенном доме. Эллен Рэндалл смутно помнит, что ее как будто везли в багажнике машины, но в том месте, где ее нашли, не обнаружили никаких следов покрышек.