Послание из ада

— Да, — согласился Джон. — Я читал об этом.

— Значит, ты согласен?! — обрадовался Квентин. — Тогда тебе легко будет сделать следующий шаг. Ты хорошо знаешь, что некоторые люди от рождения обладают выдающимися способностями к музыке, к рисованию, к бизнесу, наконец… Точно так же некоторые люди рождаются с повышенной чувствительностью к той остаточной энергии, о которой мы только что говорили. И это тоже совершенно нормальная, хотя и довольно редкая человеческая способность. Когда ты смотришь на эти стены… — Квентин повел фонарем, — ты видишь только ободранные обои и осыпавшуюся штукатурку. Но человек, восприимчивый к электромагнитным колебаниям, способен увидеть нечто большее. Например — события, которые когда-то происходили в этой комнате.

Джон покачал головой.

— Даже если твоя теория правильна, она все равно не объясняет того, что происходит с Мэгги. Допустим, она действительно может видеть то, что здесь произошло, но я не верю, что она способна чувствовать, физически чувствовать, происходившее в этой комнате с другой женщиной почти месяц назад!

— Ты видел то же, что и я, — напомнил ему Квентин.

— Да, но…

— …но ты не поверил.

— Хорошо, пусть Мэгги достаточно чувствительна, чтобы вообразить себе мучения, которым подверглась Хол-лис Темплтон. Но физически страдать вместе с ней? Нет, это уже чересчур. Я действительно не могу поверить в это, Квентин!

— Это еще одна причина, по которой я помешал тебе догнать ее. — Квентин вздохнул и, закончив осматривать комнату, снова подошел к другу. — Неверие и страх окружающих — настоящий бич каждого, кто наделен уникальными способностями, недоступными большинству. Конечно, с тех пор, как в Салеме отгорел последний костер, времена изменились. Колдунов больше не сжигают на площадях, но сомнения и страх остались. И мириться с этим очень нелегко, особенно если не можешь предъявить простых и понятных доказательств своего умения. Как я не могу доказать тебе, что знаю будущие события, точно так же и Мэгги не может доказать, что она чувствует боль других людей. — Квентин посмотрел на друга в упор. — Вспомни, Джон, ведь мы знакомы почти двадцать лет. Двадцать лет я предсказываю тебе будущие события, но каждый раз ты объясняешь мои предсказания гениальной догадкой, везением, интуицией, способностями к логическому мышлению. Ты не хочешь признать только одного — того, что дар предвидения такая же реальность, как… спортивный талант или музыкальный слух.

— Да, насколько я помню, ты действительно часто угадываешь, — нехотя произнес Джон.

— Что ж, хоть это ты признаешь, — сухо сказал Квентин.

— И все равно я не понимаю, как можно знать что-то до того, как это произойдет! Попробуй-ка объяснить это с научной точки зрения, как ты только что объяснил существование привидений и духов.

— Не могу, — спокойно ответил Квентин. — Скажу тебе больше: я и сам не вполне понимаю, как это происходит. Если бы я понимал, я бы, наверное, научился худо-бедно контролировать Этот процесс. Тогда бы я мог сказать себе: «Ну-ка, Квентин, старина, поднатужься и попробуй представить, как будет выглядеть к концу года фондовый рынок? Какие лотерейные билеты выиграют в будущем месяце? В какую Интернет-компанию стоит вложить деньги, чтобы наверняка остаться с прибылью? Кто выиграет Суперкубок?» — Он пожал плечами. — К сожалению, ничего подобного я не могу. Хотел бы, но не могу.

— И по той же причине ты не можешь сказать, поймает ли полиция этого ублюдка или нет?

— Совершенно верно, — кивнул Квентин. — Мне известно только то, что пожелает сообщить мне моя капризная, непредсказуемая голова. — Он коснулся виска кончиками пальцев. — А она пока молчит. Быть может, несколько позже, когда я узнаю больше, она соблаговолит выдать мне какой-то прогноз, но гарантировать этого я не могу. В моих силах только собирать информацию, все остальное произойдет или не произойдет без моего участия.

— Немного же тебе проку от твоей головы! — невесело пошутил Джон.

— Это верно, — подтвердил Квентин. — Не знаю только, хорошо это или плохо. Наш шеф любит повторять, что, если когда-нибудь появится экстрасенс или, как мы говорим, эспер, способный контролировать свои таланты на все сто процентов, мир изменится раз и навсегда. Наверное, он прав. Во всяком случае, Бишоп ошибается редко. Черт!

Джон переступил с ноги на ногу.

— Кстати, о Бишопе. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем он явится сюда, потрясая ножом для снятия скальпов?

— Надеюсь, очень много. — Квентин вздохнул. — Но если смотреть на вещи реально, то у нас есть двое суток, может быть, немного больше. К этому сроку Бишоп наверняка закончит дело, над которым он сейчас ломает голову, и сообразит, что мне давно пора было вернуться в Квантако. Честно говоря, сначала я хотел отправить туда Кендру, чтобы она замолвила за меня словечко, но потом решил, что разумнее оставить ее здесь. Кендра не только подающий надежды эспер, но и превосходный специалист по психологическому профилированию. Я думаю, ее способности нам пригодятся.

— Она сейчас в отеле?

— Да. Сидит за компьютером, прочесывает все базы данных, где может содержаться полезная информация. Кстати, если ты закончил, я не прочь туда вернуться — от этого места у меня мурашки по коже бегают.

— Это что, преувеличение или просто так?

— Пожалуй, и то и другое. Я не эмпат, как Мэгги, поэтому я чувствую только одно: Окулист выбирал это место очень тщательно, непонятно только почему. Похоже, мои коллеги-криминалисты осмотрели дом очень добросовестно. Я, во всяком случае, не нашел ничего, что бы они пропустили. Кстати, у тебя есть их заключение?

— Да, копия.

По обоюдному молчаливому согласию оба повернулись и направились к выходу.

— Я, правда, не знаю, насколько этот отчет полон, — добавил Джон, когда они вышли к лестнице. — Почему-то мне кажется, Драммонд приказал своим людям скрыть по крайней мере некоторые факты.

— Наверное, ты прав, — согласился Квентин. — Это обычная практика, когда детали расследования намеренно не разглашаются, во-первых, чтобы сразу отсеивать подражателей, а во-вторых, чтобы быстрее выявлять сходные преступления.