Послание из ада

— Я так и думал. — Квентин медленно обошел комнату, светя фонарем на пол и на стены. Казалось, он внимательно рассматривает мусор и царапины на досках у себя под ногами, во всяком случае, голос его звучал сухо и прозаично.

— Мэгги не умеет делать свою работу наполовину, — добавил он вдруг. — Сражаться она не могла, поэтому и обратилась в бегство. Я думаю, у нее есть место, где она может чувствовать себя в относительной безопасности. Например — дома. Наверное, сейчас Мэгги уже там. Ей необходимо немного побыть одной и успокоиться.

Джон слегка нахмурился. В комнате все еще было достаточно светло, чтобы он мог различать лицо друга.

— Именно поэтому ты и остановил меня, когда я хотел ее догнать? — спросил он. — Потому что ей нужно побыть одной?

— Да, — кивнул Квентин. — Я знал, что ты станешь давить на нее.

— Давить? Как?! — изумился Джон.

— Ты обязательно стал бы ее расспрашивать о том, что ей удалось узнать, почувствовать. Ведь, несмотря ни на что, ты веришь, что Мэгги способна отыскать ответы на вопросы, которые нас так интересуют. А зная тебя, я был уверен, что ты не захочешь ждать и попытаешься немедленно получить от нее всю информацию о преступнике. — Он пожал плечами. — Быть может, в бизнесе такая тактика действительно хороша, но с Мэгги этот номер не пройдет. Нравится тебе или нет, но с ней нужно обращаться очень бережно. Она сама нам все расскажет, когда сможет, но не раньше. И тебе придется с этим смириться.

— Но почему? Почему нельзя спросить у нее сейчас?! Какая ей, в конце концов, разница — сейчас или потом?

— Очень большая, Джон. Жить с таким даром тяжело. У всех нас есть близкие люди, которые нас понимают и могут посочувствовать нам, когда мы сталкиваемся с жестокостью, насилием или несправедливостью. Но есть люди по-настоящему одинокие.

— Но с чего ты взял, что она одинока? — возразил Джон. — Ее окружает множество людей, которые к тому же совершенно искренне восхищаются тем, что она делает. Да что там, я готов поклясться, что большинство детективов буквально молится на нее!

— Я в этом не сомневаюсь. — Квентин улыбнулся. — Именно молятся. «Во всем городе нет существа более одинокого, чем божество, обитающее в прекрасном храме на холме», — процитировал он.

— Кажется, я понял… — протянул Джон. — И все-таки мне кажется, что отношение коллег, каким бы оно ни было, не особенно ее беспокоит. Во всяком случае, когда я видел ее в участке, она держалась очень уверенно и не испытывала никаких внутренних сомнений и колебаний. Мне показалось — там она в своей среде.

— Конечно, — согласился Квентин. — Мэгги очень хорошо чувствует эмоции других людей, их тревоги и сомнения, и поэтому ей легко ладить с окружающими. Но в полной мере ее способности к эмпатии раскрываются там, где эмоции и чувства чрезвычайно сильны, — в местах, где произошло преступление, где кто-то умер насильственной смертью, в общем случилось что-то ужасное. Например — здесь.

С этими словами Квентин наклонился и стал разглядывать пол в углу, где лежал матрас.

Джон фыркнул.

— Перестань. Ведь Мэгги даже не была при том, как Окулист насиловал Холлис Темплтон и вырезал ей глаза. Да если бы и была, как можно чувствовать чужие эмоции?

— Согласно одной из многочисленных теорий, — объяснил Квентин, — человеческие мысли и чувства представляют собой модулированные электрические колебания, способные, в частности, воздействовать на неживые объекты. Это явление чем-то сродни феномену остаточного магнетизма. Человеческие чувства словно отпечатываются в окружающих предметах, и тем сильнее, чем резче был всплеск эмоций. Кстати, это объясняет большинство случаев появления так называемых привидений в местах, где когда-то происходили великие сражения прошлого. Говорят, в Европе все еще есть места, где по дорогам бесшумно маршируют римские легионы. Так, во всяком случае, утверждают некоторые особо чувствительные люди.

— Разве ты веришь в духов?

— Я верю, что человек, умирая во плоти, продолжает жить в ином качестве. Что касается привидений, то я убежден, что на самом деле это есть не что иное, как электромагнитные сигнатуры действительно произошедших событий. Они сохраняются там, где когда-то произошли жестокие убийства или другие события, связанные с резким выбросом эмоций. Разумеется, это происходит не везде. По причинам, которых мы пока еще не знаем, в некоторых местах электромагнитные отпечатки событий сохраняются лучше. Кроме того, большинство людей их просто не видит, потому что нормальному человеку в нормальных обстоятельствах свойственно воспринимать лишь необходимый минимум информации об окружающем. Только в состоянии стресса он начинает замечать что-то такое, что обычно ему недоступно, да и то не всегда. Лишь немногие люди обладают, достаточной чувствительностью, чтобы не только улавливать эту слабую остаточную энергию, но и интерпретировать ее, преобразовывать в зрительные образы, звуки, ощущения.

— Кажется, я понимаю, — проговорил Джон задумчиво. — Это как статическое электричество. Ты его не видишь, но стоит дотронуться до заряженной поверхности, происходит разряд. — Он улыбнулся. — А Мэгги что-то вроде проводника.

— Можно сказать и так, — серьезно кивнул Квентин. — Если электромагнитная энергия накапливается в неживых объектах, логично предположить, что она способна сохраняться в них на протяжении некоторого времени. Постепенно она рассеивается естественным путем, но существует и другой способ. Разрядка происходит сразу, так сказать, залпом, во время контакта с человеком, обладающим определенными способностями.

— С проводником, — повторил Джон. — Знаешь, это звучит как обычный физический закон!

Квентин выпрямился и слегка потянулся, разминая затекшие мускулы.

— Скорее, как закон логики. Физика — точная наука, она оперирует цифрами, константами, постоянными множителями и другими конкретными величинами. К сожалению, еще никто не сумел измерить точный электрический потенциал человеческой мысли в момент смерти, а потом перевести цифры в образы, хотя подобные попытки предпринимались не раз. Вспомни сенсационную историю Пауля де Лоботома. Но сейчас главное, чтобы ты перестал воспринимать происходящее как что-то сверхъестественное или магическое. Все это вполне объяснимо с научной точки зрения. В конце концов, то, что человеческие мысли представляют собой электрические колебания, уже давно доказано и подтверждено многочисленными экспериментами.