Страница 26 из 118
Боль нарастала волнами. Казалось, ее со всех сторон колют невидимые кинжалы и осколки холодного стекла. Тьма перед глазами то сгущалась, то снова отступала, но Мэгги крепко держалась за перила лестницы. Идущий за ней Джон даже не заподозрил, что временами она будто слепнет.
Запах крови становился сильнее, гуще.
Мэгги надеялась, что за три недели ощущения, которые хранило это место, станут слабее, призрачнее и она сумеет побывать здесь, ничем не показав двум мужчинам, как ей больно, однако, похоже, этим надеждам не суждено сбыться.
На верхней площадке лестницы Квентин остановился и осветил фонарем длинный коридор второго этажа.
— Он оставил ее в самой дальней комнате, — сказал он. — Странно, не проще ли было бросить тело внизу? Зачем ему нужно было напрягаться, тащить ее наверх? Не понимаю!
— Он хотел, чтобы она страдала, — ответила Мэгги так тихо, что сама едва расслышала собственный голос. — Чтобы ползла, истекая кровью, сначала по коридору, потом по лестнице, потом по дорожке…
— Но зачем ему это понадобилось? — спросил Квентин почти так же тихо.
Мэгги не ответила. Она уже почти не замечала его присутствия. Обогнув Квентина, она пошла по следу дальше и остановилась, только когда оказалась в небольшой комнатке в самой глубине дома. Как и в вестибюле, здесь не было ничего, кроме отставших обоев и облупившейся краски, а сквозь разбитое окно проникал внутрь слабый свет уличных фонарей, которые по случаю пасмурной погоды включились значительно раньше обычного. Ее собственный фонарик был направлен вниз, и Мэгги ясно видела, что кровавый след заканчивается в дальнем углу комнаты, который выглядел несколько более чистым, чем весь остальной пол. Границы этого чистого пятна были четкими, геометрически правильными, словно здесь когда-то лежала циновка или половичок.
— Матрас, — сказал Джон, перехватив ее взгляд. — Тонкий поролоновый матрас. Холлис лежала на нем. Копы забрали его на экспертизу, но Энди считает, что Окулист вряд ли принес его с собой. Скорее всего, он нашел матрас здесь же, в доме.
Мэгги долго стояла неподвижно возле отпечатавшегося на полу чистого квадрата, борясь с желанием закрыться от всего, что она чувствовала. Ощущения захлестывали ее подобно волнам. Острый запах свежей крови, леденящий холод сквозняка, ощущение чего-то горячего и липкого, медленно стекающего по лицу… И, конечно, боль. То острая, пронизывающая, то тупая и разламывающая. Приступы боли перемежались вспышками непроглядного мрака, в котором почти на пороге слышимости звенело, словно лопнувшая струна, пугающее и жуткое нечто. Страх, паника, ужас, отчаяние, ясное ощущение неизбежной смерти — все это Мэгги переживала вслед за Холлис Темплтон — вместе с Холлис Темплтон.
Мэгги совершенно забыла о своих спутниках и невольно вздрогнула, когда Джон схватил ее за руку. Она задыхалась от кашля. Но когда она начала кашлять? Почему?
— Мэгги?!
— Мне нужно на улицу. — Она вырвалась, выронила фонарь и, спотыкаясь на каждом шагу, ринулась вон из комнаты. Джон уже собирался бежать за ней, но Квентин удержал его.
— Господи Иисусе! — прошептал он.
Глядя на лицо друга, Джон был потрясен его выражением, напоминавшим благоговейный страх и безграничное уважение.
— Что?! — требовательно спросил он. — Что это было? Что с ней такое, черт побери?!
— Что? — Квентин беспомощно пожал плечами. — Я не знаю, как это назвать, Джон. Я знаю только одно: твоей Мэгги не позавидуешь.
— Почему? — снова спросил Джон, пропустив мимо ушей притяжательное местоимение «твоей».
Но Квентин его как будто не слышал.
— Это многое объясняет, — пробормотал он, словно обращаясь к самому себе. — И как она находит контакт с жертвами, и как ей удается так точно нарисовать все, что они видели. Ничего удивительного, что окружающим это кажется колдовством!
— Мэгги — экстрасенс? — Джон настойчиво потянул друга за рукав.
— Не все так просто, Джон, не все так просто. Существуют экстрасенсы — телепаты, ясновидящие, прорицатели и прочие. И есть — одаренные. Или проклятые. Ты видел ее лицо? Боже, как ей было больно!
— Больно? Но отчего? Кто причинил ей боль?
— Он. Окулист. Он напал на нее, изнасиловал, избил, вырезал глаза и бросил здесь умирать. Страдать и умирать. — Квентин затряс головой. — Мэгги только что снова пережила все, что испытывала Холлис Темплтон три недели назад. И не просто пережила — она чувствовала все это так, как если бы сама оказалась на ее месте.