Послание из ада

Энди откинулся на спинку стула и еще раз посмотрел на два наброска, прислоненные к настольной лампе.

— Итак, что мы имеем? — проговорил он задумчиво. — Мы имеем два случая почти идеального сходства и два словесных портрета, которые соответствуют описаниям двух жертв Окулиста. Четыре изнасилованных и убитых девушки в тридцать четвертом и четыре девушки, подвергшихся нападению в две тысячи первом. Честно говоря, мне бы очень хотелось взглянуть на пропавшие дела тридцать четвертого года, а заодно и тридцать пятого.

Дженнифер первой догадалась, что Энди имеет в виду.

— Ты считаешь, были и другие похожие случаи? То есть если шестьдесят пять лет назад жертв было больше, чем четыре, то и у нас их будет больше… Неужели ты всерьез думаешь, что на основе этих старых дел можно попытаться найти женщин, на которых Окулист только собирается напасть?

— Я не знаю. — Энди криво улыбнулся. — Вряд ли это реально. Даже при условии, что в недостающих папках найдутся портреты и более или менее четкие фотографии жертв, найти их двойников в таком большом городе, как Сиэтл, будет очень трудно. Нет, я надеюсь, что из этих дел мы сумеем почерпнуть иную полезную информацию, так что я считаю — их необходимо разыскать.

— Мне в голову только что пришла очень неприятная мысль, — призналась Дженнифер. — Что, если Окулист копирует старые преступления и выбирает похожих девушек назло полиции? Как только он поймет, что мы знаем, в чем дело, он изменит почерк, и тогда…

— А как он это поймет? — перебил Скотт.

— Допустим, нам удастся вычислить потенциальную жертву. Тогда ее придется охранять, а Окулист может это заметить.

— Ладно, — вмешался Энди, — давайте не будем портить друг другу настроение раньше времени. Садитесь-ка лучше на телефон, обзвоните соседние участки и попытайтесь разыскать пропавшие досье.

Дом, рядом с которым было найдено истекающее кровью тело Холлис Темплтон, находился в относительно благополучном районе города. Все дело было в том, что он стоял несколько на отшибе. Отгороженный от ближайших строений разросшимися живыми изгородями, он был давно заброшен и являл собой зрелище одновременно жалкое и жуткое. На его месте собирались возвести современный многоквартирный дом, но работы, начавшиеся полгода назад, по какой-то причине остановились.

Выбравшись из машины, Мэгги остановилась на тротуаре и, прижимая к груди альбом для набросков, ждала, пока Джон поставит машину на стоянку и присоединится к ней. Было довольно холодно, пронизывающий ветер выл и стонал в голых ветвях деревьев, словно чья-то неуспокоившаяся душа. Затянутое облаками небо нависало, казалось, над самой головой и грозило холодным, затяжным дождем.

Мэгги не по душе было и это пустынное место, и старый дом с черными глазницами окон, и сгущающаяся темнота. Какой-то иррациональный страх овладевал ею. Мэгги чувствовала, как руки покрываются гусиной кожей, а по спине бежит холодок.

— Мэгги?

От неожиданности она вздрогнула и с трудом оторвала взгляд от засыпанной гравием неровной дорожки, которая вела к крыльцу старого дома.

— Что? — с трудом разлепив застывшие губы, она повернулась к Джону.

— Что-нибудь не так? — участливо спросил он.

— Нет, все нормально. Я просто задумалась. Кстати, где твой приятель?

— Ну, коль скоро на стоянке стоит только один автомобиль с прокатной карточкой на ветровом стекле, я думаю, что Квентин уже здесь.

Джон всмотрелся в лицо Мэгги и слегка нахмурился. Выражение ее лица ему не очень понравилось, но он пока не видел повода для беспокойства.

— Ты уверена, что хочешь идти туда? — спросил он на всякий случай.

— Хочу? Ну конечно же, нет, — ответила Мэгги. — Но это ничего не меняет. Я готова.

Джон слегка улыбнулся.

— Из чувства долга или из простого упрямства?

— Какая разница? — Мэгги повернулась и зашагала к дому. Джон поспешил нагнать ее.

— Я сам всегда думал, что между решимостью и упрямством большой разницы нет, — сказал он. — Кстати, хотел тебя спросить, когда ты приезжаешь на место преступления, ты действуешь экспромтом, или у тебя есть какой-то метод, какая-то отработанная процедура?

— Каждый раз по-разному, — ответила Мэгги. — И потом, это вовсе не место преступления. Окулист просто привез Холлис сюда после того, как… после нападения.

Когда до крыльца оставалось всего несколько шагов, Мэгги замедлила шаг. Джон тоже остановился и посмотрел на нее.

— Если Окулист и был здесь, то очень недолго, — сказал он. — Скажи, что ты надеешься узнать?

Несмотря на сковывавшее ее напряжение, Мэгги улыбнулась.

— Я вижу, ты чувствуешь себя неловко, когда речь заходит о паранормальных явлениях, — заметила она.

— Я предпочитаю называть это интуицией, — сухо ответил Джон. — Хотя бы потому, что интуиция есть у каждого человека. Но ты права — когда я вижу, как ты или Квентин работаете, мне становится не по себе.

— Я не экстрасенс, если ты это имеешь в виду.

— Ты уверена?

Прежде чем Мэгги успела ответить, в дверях дома появился высокий светловолосый мужчина в толстой кожаной куртке и черных джинсах.

— А-а, вот и вы! — воскликнул он. — Добрый вечер. Надеюсь, кто-нибудь из вас догадался захватить с собой фонарик? Скоро совсем стемнеет.

— Разве тебя не учили быть готовым к любым неожиданностям? — удивился Джон.

— Этому учат бойскаутов, а я никогда не был скаутом. — Блондин сверкнул белозубой улыбкой. — Кстати, в морской пехоте я тоже не служил.

Услышав это, Джон только вздохнул и сказал, что у него в машине есть несколько мощных фонариков.

— Я знал, что ты захватишь их с собой, — усмехнулся Квентин. — Вот и оставил свой фонарь в отеле.

— Ладно, не начинай все сначала, — проворчал Джон. — Мэгги, это мой друг Квентин Хейз — человек, который утверждает, что может предсказывать грядущие события. Иногда у него это действительно получается. — В голосе Джона не было насмешки; напротив, он произнес эти слова спокойно, но угадывалась ирония. Потом Джон ушел за фонарями, оставив Мэгги с Квентином.

— Значит, ты — ясновидящий? — спросила она после того, как они обменялись обычными любезностями.