Страница 58 из 189
Не знаю, как Ангелина попала в мой прежний мир, но факт в том, что она точно не человек — это демоница. И ощущения у нее отличные от человеческих. Ангелина получила невиданное удовольствие от чужой (моей) муки. Она, я это сейчас понимаю по эху ощущений в воспоминаниях, подобное делала в своей физической оболочке впервые, и получила сравнимые с ярким оргазмом ощущения. И только после того, как она подпиталась моей мукой, вытянув из тела почти всю энергию, демоница нанесла выбивающий душу удар.
Ну да. Так и есть - обездвиженный, и скованный непереносимой болью я тогда этого и не заметил, но сейчас прекрасно вижу и осознаю произошедшее. Ангелина, мразь такая, выбила из меня душу, отправляя в место подобное этому. В темную тень того, моего прежнего мира.
«Одна из младших слуг моей жены» - сказал мне чуть позже Астерот, который перехватил меня на пути в похожее на этот мир место. Хм. Кому младшая слуга, а кому и опасный демон. Еще Астерот сказал, что Олег с ней уже разобрался. Хочется верить, что он сделал это с чувством, толком и расстановкой - выдыхая сквозь зубы и с трудом сдерживая ярость, подумал я.
В любой игре, даже в игре без правил, всегда есть правила. И Ангелина в момент моего убийства пересекла все мыслимые и немыслимые границы. За такое без раздумий и без осуждения обществом дают канделябром или стулом по башке - как за шулерство за карточным столом или за то, что обижаешь слабых и беззащитных, к примеру детей или кошек. Подобное полностью за гранью, и подобное должно быть адекватно наказуемым. И надеюсь, Олег не подвел. Надеюсь, он ее…
«Сжег и обоссал» - подсказал внутренний голос.
Вот да - редко когда я с ним соглашаюсь, но тут прямо в яблочко.
«А прежде нашпиговал чесноком и насадил на осиновый кол. Для верности, на всякий случай».
Фу какая мерзость… продолжай.
«А еще размотал перед этим»
Ну нет, вот это уже даже для нее будет слишком - подумалось мне. И, прекращая разговор с самим собой, отбросил возникшие воспоминания и неожиданные от них открытия. Собравшись с мыслями, вновь вернулся к воспринимаемому моменту реальности, полностью сосредоточившись на происходящем здесь и сейчас.
Миновав арку ворот, по-прежнему осторожно перемещаясь - двигаясь вдоль стен и периодически застывая, осматриваясь и прислушиваясь, вышел из крепости. На выходе постоял недолго, прислушиваясь, присматриваясь и даже принюхиваясь. Ничего не почувствовал и не увидел, после чего быстрым шагом направился через пустырь к виднеющимся вдали домам.
Было желание как-то скрыть свое передвижение, спрятаться в тени окутанных белесой паутиной пальм. Но несмотря на привлекательность подобного способа близко к деревьям старался не подходить. Вот не хотелось, и все. Также избегал полянок с черной травой, которая - как я заметил, мягко колыхалась, несмотря на полное безветрие тяжелого спертого воздуха.
Пустырь миновал без происшествий, и вскоре вышел на улицы города, осматриваясь. Отражение, тень нашего мира, создано в этом слое реальности как минимум после середины двадцатого века - первоначально определился я, передвигаясь по безмолвным, вымершим улицам. Определенно. Оглядываясь, замечал и отмечал приметы времени: пластиковую, покрытую прахом пыли мебель уличных кафе, когда-то яркие тканевые навесы, стеклянные витрины, современные рекламные вывески. Сдержанные и строгие, зарегулированные нормами городского дизайна. И принадлежавшие, судя по виду, скорее всего даже веку двадцать первому, а не двадцатому. Вот только дат ни одной пока не видел.
Перемещаясь по улицам, быстрыми перебежками переходя от стены одного дома к другому, иногда замирал, осматриваясь. Места, где видел антрацитовый жирный блеск черных лиан, старался обходить по широкой дуге. Повсеместно же брусчатку и асфальт под ногами покрывала уже привычная пыль праха, а большинство зданий было затянуто плесневелой, местами гнилостной паутиной.
Закрывающая дома и предметы липкая паутина мешала взгляду, скрывая детали. А кое-где скрывая и очертания - некоторые дома и машины даже прекратились в серые гнилостные коконы, словно обрастающие наростами предметы на морской глубине. И не находя ничего подходящего для того, чтобы посмотреть дату замершей в этом мире жизни, я углублялся вглубь улиц, понемногу начиная нервничать все сильнее. Никаких зацепок по конкретному времени и по дате не находил, а блуждания начинали утомлять.
Конечно, можно попробовать зайти внутрь домов, но… этот вариант мне откровенно не нравился. Если здесь, под темным, но открытым небом, я ощущаю спертость воздуха и тяжесть на плечах, то под крышей небольших зданий будет еще хуже. Я это чувствовал; проемы открытых дверей, и разбитых окон даже не просматривались вглубь на пару метров - внутри каждого помещения словно клубился вязкий тягучий мрак. Нет, это не было Тьмой, внешне похожей на черный масляный дым. Нечто другое - темное, но совершенно иной природы.
И каждый раз, когда я проходил мимо входа в замкнутое помещение, из проема тянуло стылым влажным холодом. Также, как в погожий летний день тянет из только что открытого темного и мерзлого погреба.
Впрочем, под крышу идти нужно, определенно - иначе я просто не знаю, как мне достать информацию по местной дате. Вариант просто уйти пока не рассматривал - из глупого, наверное, упрямства. Но и продвигаться еще дальше вглубь города - идея тоже так себе.
Опасность обратного перемещения в истинный мир не только в том, что шагнув назад я могу оказаться под совершенно ненужным мне внимательным прицелом чужих глаз. Эту неприятность еще можно пережить, хотя подобное также совершенно нежелательно. Главная опасность — это переместиться, появившись на пути машины, когда никакое скольжение не поможет избежать столкновения. Или даже материализоваться в месте, которое занимает другой человек или предмет.