Страница 116 из 189
Но как же темные искусства, во владении которыми я один из лучших в мире? Уверен, ты об этом знаешь. Но ты думаешь что я думаю, что ты думаешь что на применение темных искусств я не решусь. С одной стороны как бы это и верно - применение темных искусств во время дуэли - это ведь подсудное дело, карается смертной казнью. Но мы будет на арене вдвоем, в единственный миг между прошлым и будущим, и вопрос будет стоять жизни и смерти. Останется только один, и все такое прочее. И со своей стороны я считаю, что лучше, когда двенадцать незнакомцев судят, чем четверо лучших друзей несут. Ты ведь не можешь этого не понимать?
Цесаревич по-прежнему молчал и на меня не смотрел.
- Без сомнений, не понимать этого ты не можешь. Но не желая раскрывать карты, ты будешь делать вид, что на применение темных искусств в дуэли я не решусь. И почему ты сейчас не желаешь слушать ни меня, ни Ольгу? А мы ведь, я напомню, находясь здесь с тобой рискуем жизнями и репутацией. Не ты рискуешь, мы рискуем. Но ты не желаешь меня не просто выслушать, а даже заметить. Почему? Правильно, потому что ты безоговорочно уверен в успехе. Даже если я применю свои способности во владении темными искусствами. И причина этого, элементарно же, Уотсон, - вновь щелкнул я пальцами, - от Тьмы у тебя есть защита. Не зря же ты дружишь с инквизицией. И у тебя во время дуэли наверняка будет наложенная озаренными защитная аура, Щит Света, который пусть даже тебе победу не обеспечит, но применение темных искусств мною вскроет и от первого удара защитит.
На лице цесаревича ничего не дрогнуло, но я понял, что попал в точку.
— Вот только уверенный в своей победе ты абсолютно перестал смотреть по сторонам. Я сейчас могу тебе даже карты открыть, сообщив о том, что умею повелевать тремя стихиями. Огнем, Тьмой, и Демоническим пламенем. Ты кстати почти десятый, кто об этом узнает, не считая той мимо проходящей большой компании, что этот мир уже навсегда покинула. И я тебе без шуток гарантирую, что могу сделать из тебя головешку меньше чем за две секунды после начала поединка.
Да, если будет на то желание, то будет проведено расследование, и может быть даже применение мною Демонического пламени вскроется, но… - еще раз пощелкав пальцами, я указательным показал прямо на цесаревича: - Ты уверен, что это желание будет? Почему тебе подписали смертный приговор, а меня практически в приказном порядке подрядили тебя убить? Не оттого ли, что ты со своими озаренными светом опричниками решил забрать себе власти больше, чем положено по утвержденному всеми заинтересованными лицами договору?
Теперь уже цесаревич смотрел прямо на меня.
- Ты можешь спросить у Ольги, и она тебе ответит - владею ли я тремя стихиями. И разобрать на арене я тебя смогу десятком разных способов. В общем, что я сказать-то хотел. Дуэль не состоится. Я готов принести тебя хоть тысячу извинений и в качестве сатисфакции даже прилюдно отрубить мизинец. Хоть два. Да хоть даже себе мизинец отрубить. Ради благополучия близких людей я не готов получать достижение цареубийцы в самом начале карьеры. За быстрый билет во власть я тоже бороться не собираюсь. Пусть она за меня для начала борется.
Но все это дела грядущих дней и только мои проблемы, которые тебя волновать не будут. Потому что мое извинение лишь отсрочит твою смерть - не я, так условный Валера, который получит предложение от которого невозможно отказаться, тебя потом по молчаливому приказу царя головы лишит. Уверен, что Щит Света и сила Воды спасут тебя от оборотня?
Все, что я мог, я сказал. И потянулись долгие секунды молчания, складываясь в минуты.
- Ольга, - наконец обернулся я к девушке. - Прости пожалуйста, что я втянул тебя в эту авантюру, с этим человеком не о чем разговаривать. Давай возвраща…
- И что ты предлагаешь? - перебил меня цесаревич.
- Я предлагал тебе выслушать меня, я же сказал.
- Я выслушал. И я тебя услышал.
- Отлично. Я рад.
- Так что мне делать?
- Не понял вопроса.
- Хорошо. Что нам делать?
- Ты меня об этом спрашиваешь?
- А кого мне еще об этом спрашивать?
Несколько долгих секунд мы с цесаревичем Алексеем смотрели друг на друга, а после - не сговариваясь, оба обернулись к Ольге.