Страница 116 из 133
Сам Ветров впоследствии объяснял это необъективным отношением к нему руководства и тем, что он не лебезил перед вышестоящими. Возможно, было и так.
Но факт остается фактом: в один прекрасный день Владимир Ветров понял, что жизнь проходит, перемен к лучшему нет и надо что-то делать.
Вдобавок и в семье наметился раздрай. Жена — Светлана Павловна — засекла супружескую измену. Узнал о неверности отца и его сын Владислав, студент Института тонкой химической технологии.
Ветров любил хорошо пожить, погулять на широкую ногу. Но на это нужны были деньги. А где их взять?
И подполковник КГБ решился…
Пока иностранные разведки зверствовали и вылавливали советских шпионов, а Ветров трудился на благо родины в сибирской колонии, следователи и контрразведчики КГБ продолжали поиск изменника.
Постепенно круг подозреваемых уменьшался. До тех пор, пока не сузился до одного-единственного человека.
Осенью 1983 года Владимир Ветров был этапирован из Иркутска в Москву и помещен в следственный изолятор «Лефортово».
На первых допросах он категорически отказался признать себя виновным в измене Родине. Так продолжалось месяц. Но в итоге бывший подполковник начал все же «раскалываться».
Когда чекисты услышали его историю, они были просто шокированы. Мало кто продается ТАК пошло и дешево.
Из письма Ветрова жене. 2 июля 1983 г.
…были мы с тобой идеалистами, болели за дело, переживали, были предельно честными, готовыми драть глотку за Родину. Такими, несмотря ни на что, мы, поверишь, и останемся.
В феврале 1981 года в экспоцентре на Красной Пресне проходила международная выставка «Гидрометеотехника». Ветров был на неё приглашен.
— Боже, какая встреча! — вскричал, увидев подполковника, шикарно одетый иностранец. Это был старый знакомый Ветрова ещё по работе в Париже, представитель французской фирмы «Шлюмберже» Александр де Поль.
— Вы видитесь с моим другом Жаком Прево? — спросил Ветров, когда они остались одни.
— Довольно часто.
— В таком случае…
Ветров задумался. Судьба давала ему шанс. Кадровый разведчик, он понимал, что любой коммерсант, работающий с СССР, имеет контакт со спецслужбой своей страны. А в солидности Жака Прево — коммерческого директора крупной компании «Томсон-ЦСФ», с которым он познакомился и подружился ещё в Париже, — Ветров не сомневался.
И он написал Прево записку, в которой просил с ним связаться. В апреле посланец Прево встретился с Ветровым. Подполковник рассказал, что служит в КГБ, готов сотрудничать с французской разведкой. Посланец вывел его на кадрового шпиона, майора Патрика Феррана.
Договорились так: каждую пятницу в 11 часов дня жена майора (за ней нет «хвоста») будет ждать Ветрова у выхода из Черемушкинского рынка на улицу Вавилова. Там он передает документы, а на другой день, в субботу, в 11, у «Бородинской панорамы» забирает обратно.
Таких встреч состоялось несколько. Однажды их даже засекла родственница Ветрова. О том, что Владимир шел с какой-то рыжей красоткой и нес её сумки, родственница не преминула сообщить жене чекиста. Светлана в очередной раз загрустила.
Отношения француженки и подполковника прервались из-за глупой случайности.
23 мая в сквер на Кутузовском проспекте пришла не Маргарита, а сам Ферран.
— Что за шутки? — спросил майор французской разведки.
Ветров вытаращил глаза.
— Зачем вы вложили ей в сумку снаряд?
Тут чекист, кажется, начал понимать, в чем дело. По ошибке вместе с совершенно секретными документами он передал мадам Ферран снаряд к двадцатимиллиметровой пушке «Эрликон», образец которого получил в тот день в Минавиапроме.
Вернувшись домой, мать пятерых дочерей выронила снаряд на пол. Женщина настолько перепугалась, что наотрез отказалась продолжать контакт с этим «страшным русским».
Пришлось возвращаться в игру майору Феррану.
Из письма Ветрова жене. 16 июля 1983 г.
Верь в меня, все будет в полном порядке. Никогда ко мне плохое не пристанет, я останусь таким же честным, прямым, добрым, с юмором человеком, не паникером, идейно целеустремленным…
За свою многолетнюю историю отечественная разведка знала немало предательств. Было всякое: одних вербовали на «компре» — подкладывали женщин, втягивали в коммерческие операции, аферы. Другие изменяли сами — из-за неудовлетворенности жизнью, из чувства мести, ради денег, наконец.
Но никогда ещё чекисты не переходили на сторону врага по идейной причине. Вопреки расхожему на Западе мифу о борцах с тоталитаризмом, типа Гордиевского, все зачастую решали деньги или роковая случайность.
Владимир Ветров — не исключение. Уже на первой встрече с майором французской разведки Ферраном он затребовал презенты для своей любовницы Ошкиной — шубу и золотые сережки. Потом деньги — в общей сложности восемь тысяч рублей.
Себе он взял немного. Основная часть денег осела в руках любовницы…
Последняя конспиративная встреча Ветрова и Феррана состоялась в декабре 81-го.
— Мое руководство приняло решение выплачивать вам ежеквартально крупное вознаграждение, — с чувством произнес француз.
Сколько? Ветров об этом не спрашивал. Очевидно, спецслужба согласилась на его условия.
Месяцем раньше, в ноябре, агент написал письмо некоему господину Моррису. Как сказал майор Ферран, Моррис был его шефом.
В письме Ветров указал, что хотел бы получать за свои услуги 30-40 тысяч рублей в год.
«Передав французской разведке это собственноручное письмо-подписку, — покажет он на следствии, — я понимал, что все пути к отступлению отрезаны, что в случае отказа от сотрудничества противник будет шантажировать меня и побуждать к сбору шпионской информации. Но об отказе я и не думал, а, напротив, старался доказать, что принял такое решение сознательно и окончательно».
Что такое 30-40 тысяч рублей, если речь идет о бесценнейших материалах! Ветров вполне мог запросить не тридцать, а триста тысяч. Ему бы все равно не отказали.
За девять месяцев предательства подполковник выдал французам столько информации, что работа всей советской научно-технической разведки в Западной Европе оказалась парализованной.
Ветров не гнушался ничем. Тащил все, что попадалось под руку: секретные документы, письма, отчеты, планы. Он даже вскрыл служебный сейф в Ясеневе и переписал адреса и анкетные данные своих коллег.
Перечень материалов, ставших известными НАТО, занимает в обвинительном заключении не одну страницу.
А раскрытые разведчики! Ветров расшифровал перед противником ни много ни мало 422 (!) сотрудника разведки.
Помог раскрыть 57 (!) агентов КГБ из числа иностранных граждан.
Результат не замедлил себя ждать. В феврале 1983 года в ФРГ был арестован подполковник советской разведки. Власти приговорили его к длительному лишению свободы.
В апреле сотрудники ФБР на встрече с агентом задержали офицера КГБ Константинова. Константинов был выдворен за пределы США, работа агента на Москву прекратилась.
В декабре французская контрразведка ДСТ схватила служащего компании «Томсон-ЦСФ» Пьера Бурдиоля, завербованного лично Ветровым ещё в 66-м году. Бурдиоль прнимал участие в разработке сверхсекретной космической ракеты «Ариан».
В октябре 84-го немецкая служба контршпионажа БНД взяла 60-летнего Манфреда Реча, главного инженера управления планирования «Мессершмит-Белков-Блом» — крупнейшей военной компании ФРГ. Он работал на КГБ семнадцать лет.
О таких мелочах, как объявление советских разведчиков персона нон грата, постоянная слежка за расшифрованными «штирлицами», провокации против чекистов, провалы агентуры, я и не говорю.
Французская разведка придавала огромное значение сообщениям Ветрова. О них докладывалось лично президенту Миттерану. Сам того не желая, шпион превратился в крупную политическую фигуру.