Страница 9 из 67
А кто её знает, как... Я и сама не могу понять, как так случилось. Но в один день, вернувшись из лесу, здоровая Алайя сказалась больной, прилегла отдохнуть и больше не проснулась. Более того, когда я спохватилась – ужаснулась. Вокруг её глаз вздулись чёрные вены, а волосы поседели. Жуткое зрелище, до сих пор не дающее мне спать спокойно. Шептались, что это поветрие, но Шерринг быстро заткнул всем рты, и мать предали земле. Тоже очень как-то… поспешно.
- Вот так… - тяжело вздохнула я, не желая рассказывать каждому встречному о том, что видела.
- М-да-а... - опять протянул трактирщик. – Чую-чую, неспроста всё. Неспроста, Риша… Ох-хох! Алайюшка… - Гермель достал вторую кружку и щедро плеснул себе вина. - Прими Свет её душу… - отсалютовал он мне и опрокинул в себя содержимое своей посуды. Я молча отпила ещё чуть вместе с ним. – А она чувствовала… Говорила, что неладное творится…
Оп-па! А это новость. К слову, мне мать ничего не говорила. Совершенно.
- А что именно она тебе говорила? – напряглась я, отодвинув кружку. Какое-то слишком сладкое вино. Только тихорнцы такое и могут пить.
Гермель пожал плечами и тоже отставил кружку, правда, уже пустую.
- Ну, она что-то говорила… Что странно всё. Лес не просыпается, тени выходят… твари с Изнанки... и что-то о шалёвках… что много их развелось…
- А это к выбросу тёмной магии… - пробормотала я, снова взяв в руки кружку, просто чтобы было что в руках вертеть.
Шалёвки – мелкие птички, которые чаще всего вьют гнезда там, где есть прорывы между мирами – нашим и Теневым. Кто-то даже говорил, что родом они с той стороны, вот и слетаются. Но подтверждений такой теории никто не выдвинул, потому решено было признать просто бредом какого-то пьянчуги.
Так вот теперь становилось понятно, откуда столько этих мелких пташек в нашем лесу. Вспомнилась птичья стайка, испуганная чужаками. А ведь не просто так они слетелись к ним-то. Явно что-то неладное творили чужаки.
И мне снова стало страшно и зябко. Я передёрнула плечами, а Гермель тут же долил мне вина.
- Грейся. Дрожишь, как лист на осине.
Я дрожала не от холода, а от новостей. И ещё чуть – от обиды, ведь мать поделилась с трактирщиком – и ни словом не обмолвилась мне. А ведь никогда от меня ничего не скрывала…
- Вечереет уже, - заметил Гермель. – Дуй на кухню – скажешь, что я велел тебя нормально накормить и выделить постель. Выспись. Небось, от вчера глаз не сомкнула… Кстати, а чего тебя принесло в это время?
- Графа по голове кувшином треснула, - честно призналась я.
Но трактирщик рассмеялся и махнул на меня рукой:
- Ох, шутница. Ладно, не хочешь говорить – не говори. Не моё дело, в конце концов. Ступай. Отдохни чуть. Небось, проездом у нас.
Я кивнула, устало улыбнулась и, обогнув стойку, направилась на кухню.
- Гэйка, давай зажигай светильники. Пора уже, - раздавал команды за спиной Гермель. – И освободи стол в углу. Чую-чую, что сегодня ещё народу прибудет.
Конечно, прибудет. Новостей-то столько…
Сглазила. Не успела я войти на кухню, как следом за мной влетела Гэйка. Мелкая и белобрысая – она успевала абсолютно везде: и заказы принимать, и подавать, и новости приносить, и ещё и высказать своё мнение по любому поводу, даже если им, мнением, никто не интересовался. За что часто получала если не от Гермеля, так от Хорри.
- Лорд Шерринг явился! – с порога объявила она, раскрасневшись и сверкая, как новый злотник. – Правда, хмурый, как грозовая туча. Видать, тоже расследовать убийства хочет. Как те…
- Брысь! – топнул на неё Хорри, оглянувшись через плечо. – Работай иди, а не предположения тут строй.
- А что я? – надулась Гэйка. – Все говорят. Вон…
- Брысь, кому сказал, - перебил её повар. – Вот неугомонная девица. И откуда только силы берутся. Ой! Риша, а ты чего тут стоишь молча? – и тут же, нахмурившись, спросил: - Случилось чего? Бледная совсем.
И я отмерла. И сразу же запаниковала.
- Это за мной… Хорри, меня сейчас тут будут убивать… точно тебе говорю!
Я хотела было броситься к чёрному выходу, но Хорри меня перехватил за руку.
- Стоять! – гаркнул на меня повар. Угрожающе так получилось. Я не только встала, но едва не села посреди кухни прямо на пол. – Правда думаешь, что если за тобой сюда пришли, то чёрный ход оставили без присмотра?
Точно! Уф. Паника нам не друг. Вдохнула-выдохнула. Успокоилась.
Хорри посмотрел на всё это как-то задумчиво. Кажется, он решительно не понимал, отчего я решила, что меня будут убивать, но проникся. Быстро открыл крышку в холодильный ящик, встроенный прямо в пол.
- Давай лезь. И сиди тихо, как мышь.
Уговаривать меня не пришлось. Я быстро залезла, сложившись чуть не вдвое, но извернулась и даже умудрилась подглядывать за ситуацией в кухне сквозь щель.
Хорри же невозмутимо вернулся к приготовлению ужина, стучал по доске огромным ножом, нарезая зелень, гремел крышками…
- …Простите, уважаемый мастер Тейвиль, но я должен проверить, - почти сразу же раздался на всю кухню голос Шерринга, и у меня все внутренности узлом завязались.
Сразу живенько так вспомнился и полный ярости взгляд, и руки, шарящие по моему телу. Проклятье, как же мерзко.
- Да нет тут никого… - уверял Гермель, семеня следом за графом. – Мы сюда посторонних вообще не пропускаем. Хорри злится, говорит – не дай Свет, что не так… А вы к нам девушек искать, пропавших?