Пираты – призраки

– Я бы не сказал, – заметил он. – Ясное дело, ему показалось все это странным. Лично я тоже не понимаю... Он неожиданно замолчал.

– Не могу понять, почему же второй помощник не увидел огней? – спросил озадаченно Квойн.

Мне показалось, что Пламмер толкает его в бок, чтобы тот помолчал. Похоже, он разделял мнение второго помощника, и это привело меня в ярость. Но следующее замечание Стаббинса отвлекло мое внимание.

– Чего-то я не понимаю, – произнес он. – Зачем второму помощнику нужно было снимать тебя и ставить другого впередсмотрящим.

Он кивнул головой, не сводя с меня глаз.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я с недоумением.

– Я хочу сказать, почему второй помощник, черт возьми, так уверен в себе?

Он затянулся трубкой, вынул ее изо рта и чуть подался вперед, высовываясь из койки.

– Он что-нибудь сказал тебе, когда снимал с вахты? – спросил он.

– Нет, – ответил я, – но он сказал чуть позже, когда я шел на корму.

Он сказал, что мне стал мерещиться всякий бред в последнее время и что мне лучше будет пойти в кубрик и проспаться.

– И что ты ему ответил?

– Ничего. Я вернулся на бак.

– А почему ты, черт возьми, не спросил у него, а не померещилось ли ему случайно, когда он заставил нас лазить по вантам, разыскивая непонятно кого.

– Мне не пришло это в голову, – сказал я.

– Вот, а надо было спросить.

Он замолчал, приподнялся в своей койке и попросил спичек.

Когда я передавал ему коробок, голос подал Квойн:

– В том случае, ребята, это наверняка был «заяц» из трюма.

Стаббинс передал мне обратно спичечный коробок и продолжил, не обращая ни малейшего внимания на слова Квойна.

– Значит, он велел тебе пойти отдохнуть, да? Не понимаю, зачем он прикидывается?

– Прикидывается? Что ты имеешь в виду? – спросил я.

Он задумчиво покачал головой.

– Я думаю, черт подери, что в действительности он прекрасно знает, что ты видел этот огонь.

Услышав это, Пламмер хотел было возразить, но промолчал.

– Значит, ты мне веришь, правильно? – спросил я с некоторым удивлением.

– Как тут не верить, – заметил он убежденно. – Ты ведь не мог ошибиться три раза подряд.

– Не мог, – сказал я. – Конечно, я уверен, что видел огонь, тут никаких сомнений, хотя... – Я сделал паузу. – Хотя все это чертовски странно.

– Чертовски! Это верно, – согласился он. – Прямо дьявольщина какая-то! Много чего непонятного происходит в последнее время.

Он на некоторое время замолчал, а затем вдруг решительно произнес:

– Здесь что-то не чисто, ребята, и черт меня дери, если это не так.

Он затянулся вару раз, попыхивая трубкой, образовалась секундная пауза, и в это мгновение до нашего слуха донесся голос Джаскетта. Он кричал с палубы над нами:

– Красный огонь по правому борту, сэр!

– Вот, пожалуйста, – сказал я, мотнув головой вверх. – Посудина, которую я заметил, должна быть как раз в том месте. Она не смогла проскочить перед нашим носом, поэтому они поставили руль против ветра и пропустили нас, а теперь снова легли в бейдевинд и прошли у нас за кормой. Я вскочил с сундучка и бегом направился к двери, все трое матросов двинулись следом. Оказавшись на палубе, я услышал, как второй помощник кричит с юта, требуя указать направление на огонь.

– Святые угодники! – сказал я. – Стаббинс, мне кажется, что этот чертов фонарь опять исчез.

Мы кинулись к правому борту, все четверо, но в темноте за кормой не было уже ни малейших признаков корабельных огней.

– Что до меня, то я совсем ничего не вижу, – сказал Квойн.

Пламмер промолчал.

Я бросил взгляд в сторону носа. Я смог разглядеть фигуру Джаскетта.

Он стоял у поручня правого борта.

– Куда он подевался, Джаскетт? – крикнул я.

– Не знаю, приятель, – ответил он. – Дьявольщина какая-то, первый раз с такими чудесами сталкиваюсь. Корабль был вон там, это точно, я вам говорю, а через минуту – куда-то подевался, нет его и все.

Я повернулся к Пламмеру.

– Ну, а теперь ты что скажешь? – спросил я его.

– Похоже, что ты прав, – ответил он. – Но я тоже ничего не понимаю.

Со стороны кормы раздался звук приближающихся шагов. Стаббинс прокричал:

– Джаскетт, слышишь: помощник катит по твою душу, готовься к объяснениям.

Второй помощник прошел мимо нас и поднялся по трапу на бак.

– Что случилось, Джаскетт? – спросил он быстро. – Где твой огонь? Ни я, ни практикант его не видели!

– Чертов фонарь делся куда-то, сэр, – доложил Джаскетт.

– Делся? – переспросил второй помощник. – Что ты хочешь сказать?

– Корабль был вон там, сэр, я готов поклясться, а через минуту смотрю: его уже нет.

– Еще что скажешь? – прорычал помощник капитана. – Надеюсь, ты не думаешь, что я поверю в это?

– Но это святая правда, сэр. Впрочем, как хотите, – ответил Джаскетт.

– Джессоп ведь тоже видел огни.

Очевидно, бедняга изменил свою точку зрения и больше уже не думал, что я нуждаюсь в лечебном сне.

– Ты старый болван, Джаскетт, – сказал резко второй помощник. – А этот идиот Джессоп вбивает всякую ерунду в твою дурную голову.

Он помолчал секунду, затем продолжил:

– Что с вами со всеми происходит, черт побери? Затеяли для чего-то какую-то дурацкую игру. Ты же сам прекрасно знаешь, что не видел никакого огня. Я снял Джессопа с вахты, а теперь ты начинаешь все заново.

– Мы не... – начал объяснять Джаскетт, но второй помощник не дал ему договорить.

– Отставить! – приказал он, повернулся, спустился по трапу и быстро прошел мимо нас, не проронив ни слова.

– Не похоже что-то, что второй помощник верит нам, – сказал я, обращаясь к Стаббинсу.

– Как знать, – ответил тот. – Помощник – загадочная личность.

Конец вахты прошел спокойно. Когда пробили восемь склянок, я заторопился в кубрик – я ужасно устал, и мне хотелось побыстрее оказаться в койке.

Когда нас снова вызвали на палубу для несения утренней вахты с четырех часов до восьми, я узнал, что один из матросов из вахты капитана видел огонек в море вскоре после нашего ухода в кубрик и доложил об этом начальнику, но, как и во время нашей вахты, огонь почти сразу исчез. Это, как выяснилось, случилось дважды, и Старик так взбесился, будучи уверен, что матрос издевается над ним, что дело чуть не дошло до мордобоя; в конечном итоге матроса убрали с поста впередсмотрящего и на его место прислали другого вахтенного. Если этот матрос и видел огонь, то проявил осторожность и не доложил капитану; на этом все и закончилось.

А на следующий день, еще не успели смолкнуть разговоры о таинственных огнях, как произошло еще одно событие, вытеснившее на время из моего сознания все воспоминания о тумане и той загадочной невидимой оболочке, которая ему сопутствовала.

Глава 9

МАТРОС, КОТОРЫЙ ЗВАЛ НА ПОМОЩЬ

Как я уже сказал, дальнейшие события развернулись ночью следующих суток. И они заставили меня, а может, еще кого из экипажа, очень живо осознать присутствие на борту нашей посудины какой-то страшной угрозы для каждого из нас.

С восьми до двенадцати мы были подвахтенными. Ветер посвежел. По небу катились огромные облака, и было похоже, что погода портится.

Без четверти двенадцать, когда нас вызвали нести вахту на палубе, я сразу определил по звуку, что дует довольно сильный ветер; в то же время я услышал голоса матросов предыдущей вахты, натягивающих канаты. Я уловил шум парусов, наполняемых ветром, и догадался, что вахтенные убирают бом-брамселя. Я взглянул на свои часы, которые всегда висели у меня в изголовье койки. Они показывали чуть меньше, чем без четверти двенадцать, и я подумал, что, если повезет, нам не придется лезть на реи.

Я быстро оделся, подошел к двери и выглянул наружу. Оказалось, что ветер изменил направление – вместо бокового стал попутным. Я посмотрел на небо.