Темный рай

Глава 21

Трио Дрю играло в гостинице «Загадочный лось» с семи часов вечера до часу ночи. Мэри присоединилась к ним, исполняя по две песни на каждые две вещи, исполняем группой. Группа предлагала публике, которая все прибывала и прибывала, электросмесь джаза, народной музыки, кантри и тяжелого рока. Мэри же немало потрудилась над составлением своего репертуара, включавшего медленные и блюзовые песни, как всегда, отражавшие ее собственное настроение. Если музыканты знали исполняемую Мэри песню, они поддерживали ее, ненавязчиво подыгрывая. Это был один из тех замечательных редких примеров, когда вкусы и интуиция исполнителей мгновенно сошлись, выдав волшебный результат. Выступление постоянно сопровождалось восторженными аплодисментами.

В начале первого перерыва Мэри шмыгнула на стульчик рядом с сидевшим за роялем Дрю. Два других члена группы в поисках выпивки и друзей растворились в толпе. Гул разговоров в зале усилился, компенсируя недостаток музыкального фона.

– Это – великолепно! – ласково улыбнувшись Дрю, пробормотала Мэри. – Спасибо за приглашение.

– Для нас это тоже сплошное удовольствие, дорогая. У тебя редкий талант. – Дрю взял свой стакан с тоником и лимоном, медленно отпил и, слегка поморщившись, потянулся, чтобы поставить стакан на место.

– Как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, – рассеянно ответил Дрю, подвигав правым плечом. – Мышцы потянул – вот и все. Неуклюжий болван! А ты выглядишь сегодня немного подавленной. – Он пристально посмотрел на Мэри.

– О Боже, – усмехнулась она, – ты считаешь, я действую на людей угнетающе?

– Вовсе нет! – засмеялся Дрю. – Они тобой восхищаются. Просто я вижу что-то ужасно печальное в этих милых голубых глазах. Я могу чем-нибудь помочь?

Мэри покачала головой и скорчила забавную рожицу.

– Вляпалась в то, во что не следовало бы. Ничего страшного. Я – большая девочка и лучше всех умею переносить жизненные невзгоды.

Дрю нахмурился и, протянув к Мэри руку, убрал ей за ухо выбившуюся прядь серебристо-белых волос.

– Что ты имела в виду, сказав, что влипла во что не следует? Это связано с Люси?

– Нет, а что? Тебе известно что-то, что следует знать и мне?

Дрю отвел взгляд и оглядел море человеческих лиц зале, пожалев о своем вопросе.

– Я знаю: запахни здесь бедой, Люси сразу бы почуяла – вот и все.

– Бедой, которая могла бы стоить Люси жизни?

– Я этого не говорил.

Подавшись к Дрю, Мэри резко дернула его за пыльный рукав изумрудного цвета шелковой рубашки.

– Черт возьми, Дрю, – отчетливо прошептала она. Если ты что-нибудь знаешь, скажи мне. Я не считаю, что Люси погибла в результате несчастного случая, но я могу найти ни одной души, которой не было бы на это наплевать.

Дрю помрачнел и, сделав вид, что занят лежавшими на пюпитре нотными листами, принялся нетерпеливо перелистывать.

– Я ненавижу подозрения – благодарю покорно, знаю, что Люси была втянута в какую-то историю с Макдональдом Таунсендом, вот и все.

– Она его шантажировала?

– Возможно, – уклончиво ответил Дрю. – Конечно, Таунсенд играл определенную, не очень презентабельную роль в жизни Люси, но убить ее он не мог.

– Не мог?

Дрю опустил руки на клавиши и внимательно посмотрел на Мэри.

– Господи Боже мой, Мэри, этот человек – судья! воскликнул он с придыханием. – Судьи не занимают отстрелом женщин.

– А пластические хирурги занимаются?

– Это был несчастный случай. У Шеффилда не было причин убивать Люси.

– Что делает его очень удобным мальчиком для битья. ты не находишь? – не унималась Мэри. – Нет мотива нет и обвинительного акта. Он признает себя виновным в том, что сделал «ба-бах» из мощного ружья, и зарабатывает аплодисменты. Бен Лукас – адвокат Шеффилда. Jlyкас и Таунсенд – старые приятели. И все они собираются на маленькой гасиенде Брайса, ..

Дрю раздраженно покачал головой:

– Ты хватаешься за соломинку!

Мэри развела руками и пожала плечами:

– Может, да, а может, и нет. Ты считаешь, что Таунсенд вне подозрений? Но мало кто ожидает от окружных судей, что они нюхают кокаин, а я своими глазами видела, как Таунсенд занимался именно этим в бильярдной у Брайса. Хотелось бы мне знать, какие еще дурные привычки могут быть у судьи.

– Полагаю, ты этого не узнаешь.

Дрю вернулся к своим нотным листам. Какое-то время Мэри сидела и пыталась, подобно психоаналитику, проникнуть в его мысли. Усилия эти ни к чему не привели, но на лице Дрю застыло каменное выражение, и мысли его, казалось, были спрятаны за толстыми стенками стального сейфа.

– Дрю, что еще тебе известно? – спросила она наконец.

– Я не могу пролить свет на обстоятельства смерти Люси, – заявил Дрю голосом тихим и раздраженным. – И не знаю, должен ли был, если бы мог. Иногда бывает лучше не будить спящих собак.

– А у этих собак есть конкретные имена? – жестко спросила Мэри.

Дрю издал глубокий вздох сквозь зубы и закрыл глаза;

– Мэрили…

– Невероятная музыка!

Голос Брайса разорвал напряженность момента, выведя ее на новый уровень. Мэри крутанулась на стульчике и, оказавшись с ним лицом к лицу, изобразила вежливую улыбку:

– Благодарю.

Брайс стоял с бутылкой «Пеллегрино», покачивавшейся в его костлявой руке, и на лице его сияла улыбка. Мэри безжалостно подумала о том, не была ли эта улыбка на самом деле гримасой боли: джинсы Брайса были до того узки, что вполне могли поднять его кровяное давление до опасного уровня. Рука Брайса как бы невзначай легла на плечи Саманты Рафферти.

Девушка, казалось, чувствовала себя очень неуютно в данной ситуации. Взгляд ее карих глаз стрельнул в сторону Дрю, после чего Саманта отвела глаза, словно искала предлог поскорее смыться из зала. Мэри подумалось, слышала ли уже Саманта об аварии, в которую угодил Уилл. Вопрос так и вертелся у нее на кончике языка, но она попридержала его за зубами. Не набила ли она и без того уже достаточно шишек, вмешиваясь в дела семейства Рафферти?

– Нет, в самом деле, очень жаль, что вы не принесли с собой гитару на ту вечеринку, – сказал Брайс, склоняя голову и с осуждением глядя на Мэри. – Робу Голду и: «Коламбии» очень понравилось бы ваше пение. Сейчас он уже вернулся в Лос-Анджелес.