Страница 12 из 13
Характерно, что во время боев к западу от Дона ни штаб Сталинградского фронта, ни штабы подчиненных ему армий не жаловались на безраздельное господство вражеской авиации, как это было за месяц до этого под Воронежем. Более того, бомбардировщики и штурмовики люфтваффе появлялись над полем боя лишь эпизодически, в основном нанося удары по переднему краю обороны или атакующим советским войскам. В ближнем тылу можно было относительно спокойно проводить перегруппировки, бесперебойно осуществлялось снабжение, а в небе нередко можно было видеть воодушевляющие бойцов полеты своих штурмовиков и истребителей.
Все дело в том, что в конце июля – начале августа люфтваффе было попросту не до Сталинграда. 20 июля Вольфрам Рихтхофен прибыл в новую штаб-квартиру в Мариуполе на побережье Азовского моря и на следующий день наконец официально возглавил 4-й воздушный флот. Примечательно, что приказ о назначении был напрямую подписан самим фюрером и вступил в силу еще 3 июля, однако был по какой-то причине задержан рейхсмаршалом Герингом. Штаб флота поначалу встретил Рихтхофена без воодушевления. «Я действительно имею репутацию ужасного начальника, – писал он в дневнике. – Здесь все боятся моей жестокости. Дела здесь делаются настолько вяло, что я не буду в состоянии долго сдерживать мой темперамент». В первую очередь новый командующий считал, что штаб флота погряз в административной и бюрократической работе, удалившись от линии фронта.
Рихтхофен же решил управлять им по привычной схеме VIII авиакорпуса. Последний теперь возглавил его протеже генерал Мартин Фибиг.
Первыми мероприятиями Рихтхофена на новой должности стала реорганизация IV авиакорпуса Пфлюгбейля по типу корпуса, которым ранее командовал он сам. Кроме того, после захвата Воронежа 2-я армия начала строительство долговременных оборонительных укреплений вдоль линии фронта, а венгры начали укрепляться южнее на западном берегу Дона. Чтобы не отвлекать на этот участок, ставший второстепенным, силы наступающего VIII авиакорпуса, для действий в этом районе была сформирована Тактическая авиационная команда «Норд» (Gefechtsverband «Nord») под командованием оберста Альфреда Бюловиуса. Первоначально в ее состав вошли I. и III./KG27, Aufkl.Gr.10, а также временная истребительная авиагруппа. Задача, поставленная команде, была простой: поддержка боевых действий 2-й армии. Бомбардировщики должны были атаковать советские аэродромы, а самолеты-разведчики осуществлять непрерывное наблюдение за тыловыми районами к северо-востоку и востоку от Воронежа.
Венгры имели свою авиацию, которая состояла из пяти отдельных эскадрилий: бомбардировочной (на Ca-135bis), истребительной (на Re-2000), дальнеразведывательной (He-111H-6/ R2), ближнеразведывательной (He-46K-2) и транспортной (на Ju-86K-2). Несмотря на то что воронежское направление у немцев считалось второстепенным и бои в воздухе трудно было назвать интенсивными, венгры умудрились до начала советского контрнаступления потерять 12 Ca-135bis, 8 Re-2000, 4 He-46K-2, 2 He-111H-6, 3 Ju-6K-2 и 1 Ca-101/3m. Причем несколько «Реджин» было сбито немецкими истребителями и зенитчиками, которые принимали их за советские И-16.
Рихтхофен возглавил флот как раз в период, когда план операции «Блау» был «выброшен в мусор», а вместо последовательного достижения поставленных целей вермахт развернул наступление по быстро расходящимся направлениям. Начиная в 8 июля основными целями бомбардировщиков и штурмовиков стали Ростов и переправы через Дон. Налеты на эти цели проводились почти беспрерывно в течение двух недель, причем мощь воздушных атак с каждым днем нарастала. Так, 15 июля, по советским данным, на Ростов, расположенный южнее железнодорожный узел Батайск и переправы было сброшено 400 фугасных и осколочных бомб. На следующий день Ju-88, Не-111 и Ju-87 сбросили на те же цели 500 бомб всех калибров, а 17 июля – 600 бомб. 18 июля IV авиакорпус, усиленный за счет авиакорпуса Фибига, осуществил 700 вылетов в район Нижнего Дона, сбросив на железнодорожные объекты и переправы около 1000 фугасных, осколочных и зажигательных бомб, включая боеприпасы большой мощности вроде SD1700 и SC1800. В результате был сильно поврежден железнодорожный мост через Дон и разрушено два наплавных моста.
«После первого налета 18 июля на Подгорное (5 км северо-восточнее Воронежа), где находились русские танки, мы в течение трех дней выполнили несколько миссий в районе Ростова-на-Дону, где русские пытались переправить их грузы и массы войск через Дон на юг, – писал штурман Ханс Райф из 3-й эскадрильи KG27 «Бёльке». – 19 июля нам удалось с высоты 4200 м добиться прямого попадания в понтонный мост, несмотря на сильный огонь зениток по нашей небольшой группе, так что взрывы были слышны в машине, и различные осколки, повредившие обшивку. Вторая атака была против забитой войсками дороги Ростов-на-Дону – Новочеркасск после посадки для дозаправки и вооружения в Краматорске. Далее на востоке наши войска уже достигли Дона в его излучине. Из уважения к русским зениткам мы бомбили на этот раз даже с 5500 м». На сей раз на Ростов и Батайск было сброшено около 800 бомб. 20 июля немцы продолжали бомбить переправы через Дон, к Ростову тем временем уже подходили части 17-й армии, а им в скором времени предстояло самим переправляться на южный берег. В тот день «Штуки» из I./StG77, которая за неделю до этого выполнила 30-тысячный вылет на Восточном фронте, атаковали скопления автомашин и войск в Ростове, а также на переправах через Дон. «Уничтожен Батайский наплавной мост и Аксайская переправа; ж. д. мост через Дон для прохода ж. д. составов не пригоден, хотя мост разрушен не был», – констатировал штаб 105-й НАД ПВО, которая, располагая к началу июля всего 60 истребителями, отчаянно пыталась прикрывать данные объекты.
21-го числа на Ростов и Батайск, а также на переправляющиеся советские войска было сброшено 1500 бомб всех калибров. К налетам были снова привлечены Не-111H-6 из I./KG100 «Викинг», Ju-88 А из «противокорабельной» III./LG1 и торпедоносцы из II./KG26 «Лёвен», базировавшиеся в Крыму и подчинявшиеся оперативному командованию «Зюд». В тот день они сбросили на Ростов 23 тонны бомб, в том числе несколько SC1800. При этом советских истребителей, как это уже было год назад, в воздухе больше не было видно. Отступающие и деморализованные бомбежками солдаты наблюдали лишь идущие ровным строем «Хейнкели», пикирующие с воем сирен «лаптежники» и десятки мессеров.
Кульминацией воздушной битвы стали 22–23 июля, во время которых посты ВНОС зафиксировали 1200 самолето-пролетов люфтваффе в районе Ростова. На советские войска, железнодорожные узлы и линии было сброшено около 3000 бомб! Одновременно с этим при поддержке «Штук» из StG77 2-й батальон полка специального назначения «Бранденбург» захватили переправы в дельте Дона, открыв танкам путь на юг.
Гитлер был окрылен. Ростов пал настолько быстро, а его войска захватили фактически без боя так много территорий, что сопротивление Красной армии, казалось, окончательно сломлено. Командующий наступавшей на Кавказ 1-й танковой армии Эвальд Кляйст докладывал о слабом сопротивлении и массовых фактах дезертирства у русских. Есть такая особенность мозга – округлять все в лучшую сторону. Вот и фюрер 23 июля решил, что «Советы разгромлены». Согласно новому плану уже операции «Эдельвейс», немецкие войска должны были окружить и уничтожить советские части, которые бежали через Дон. Затем должна была последовать оккупация всей береговой линии Черного моря, включая военно-морские базы. Ну а потом следовала заключительная фаза. Подвижные соединения наступают на юго-восток на Грозный и далее, вдоль побережья Каспийского моря, на Баку.
В подписанной 23 июля директиве Гитлера за № 45, в которой, кроме определения наступательных задач, были определены и приоритетные цели для люфтваффе: «Задачи авиации состоят в том, чтобы сначала крупными силами обеспечить переправу войск через Дон, затем оказать поддержку группировке, наступающей вдоль железной дороги на Тихорецк. После этого ее главные силы должны быть сосредоточены для уничтожения армии Тимошенко.