Страница 11 из 13
Люфтваффе всеми имеющимися на данном участке фронта силами поддерживали оказавшиеся в затруднительном положении подразделения. «Штуки» и штурмовики Bf-109 и Hs-123 наносили удары по позициям советских войск и танкам на западном берегу Дона.
8-я воздушная армия осуществила 291 вылет. По советским данным, было сбито 9 самолетов при 3 потерянных. Летчики отчитались о 28 уничтоженных танках и 59 автомашинах. Как и в предыдущие дни, значительная доля вылетов – 68 – пришлась на 434-й ОИАП майора Ивана Клещева. Свой первый групповой вылет для прикрытия Калачской переправы полк выполнил в 04.30–05.25. В районе цели семерка Яков провела трудный воздушный бой с четверкой Ме-109Ф. Капитан Борис Пендюр сбил один мессер, два советских истребителя вернулись в Гумрак с тяжелыми повреждениями. Так, у Як-7Б лейтенанта Прокопенко была пробита система сжатого воздуха, разбито хвостовое оперение и прострелены лопасти винта. С трудом летчику удалось совершить посадку, при которой машина упала на фюзеляж и получила новые повреждения. А вот как журнал боевых действий описывал подробности вылета семерки Яков, состоявшегося в 06.15–07.20: «Не доходя до района прикрытия в районе Илларионовский нашими самолетами было встречено б самолетов противника Хе-111, шедших по направлению к Сталинграду. Звено наших самолетов под командой капитана Пендюр атаковало эти самолеты, после атаки они беспорядочно сбросили бомбы в поле и, развернувшись, пошли на запад. Наши самолеты, преследуя и атакуя, гнали их за Дон до района В. Голубая. Один Хе-111, ведущий второго звена, задымил и пошел со снижением. При атаке Хе-111 с близкой дистанции капитаном Пендюр с хвоста Хе-111 была пущена струя газообразного зеленого вещества, предположительно газа». В общем, атака в решающий момент сорвалась будто бы из-за неожиданного и коварного применения противником отравляющих веществ (на подобные факты наши летчики жаловались неоднократно и на разных участках фронта). А вот второе звено все-таки долетело до переправы и сбило там один Ю-88 (победа записана капитану Ивану Голубину).
В 10.15 эта же группа летчиков снова вылетела на прикрытие переправы у Калача. Там снова не было скучно, по прибытии на место они увидели большую группу «Штук», поочередно пикировавших на мосты, а вся местность внизу была окутана дымом. Если верить донесениям полка, последующий бой опять закончился полным разгромом противника: было сбито 4 Ю-87 и 1 Me-109. Сразу две победы одержал командир полка майор Клещев, заваливший два «лаптежника». Но не обошлось и без потерь: был сбит Як-7Б лейтенанта Рубцова, который погиб.
Для 156-го ИАП день сложился неудачно, прервав его «белую полосу». Во время вылета на разведку в районе Ерицкого были сбиты зенитной артиллерией истребители старшего лейтенанта В. И. Самохина и сержанта С. В. Жекова. А в 14.05 аэродром Верхне-Кумский, представлявший собой просто передовую площадку посреди бескрайней степи, был внезапно атакован большой группой Bf-109, которые уничтожили 3 ЛаГГ-3. После этого полк перебазировался в Абганерово, а потом постоянно менял места дислокации.
Немцы отметили многочисленные удары штурмовиков по плацдарму на реке Чир, действия бомбардировщиков и разведчиков в полосе 8-го армейского корпуса на северном фланге 6-й армии.
«Части измотаны морально, командиры настроены панически»
Тем временем разгромить немцев в районе Верхнебузиновки не удалось, а 30–31 июля подразделения 13-го танкового корпуса и нескольких стрелковых дивизий, которым удалось прорваться из котла, подвергаясь постоянным авиаударам, в беспорядке отошли на северо-восток к станице Голубая. «Части измотаны морально, командиры настроены панически, – сообщалось в журнале боевых действий фронта. – Полковник Журавлев, которому была поручена эта группа, пал духом и бездействовал». 8-я воздушная армия за два дня осуществила 828 вылетов, доложив о 80 поврежденных и уничтоженных танках, 300 автомашинах, 40 конных подводах и 12 сбитых самолетах. Немцы отметили очень сильные бомбовые налеты вражеской авиации по позициям и тылам 51-го армейского корпуса на Чирском плацдарме, осуществленные 30 июля. Потери от бомбардировок оказались очень серьезными (по немецким меркам): в 71-й пехотной дивизии было убито 17 человек и 75 ранено, в 297-й пехотной дивизии – 15 убитых и 79 раненых, в 44-й пехотной дивизии – 1 убитый и 8 раненых.
На следующий день советская авиация в основном бомбила и обстреливала уже позиции 8-го армейского корпуса в северном секторе. Так, 434-й ОИАП трижды группами по 14–15 истребителей сопровождал бомбардировщики Пе-2 в район Липоголовского. В ходе первой миссии летчики стали свидетелями воздушного боя и наблюдали, как сбитый парой мессеров ЛаГГ-3 горящим упал на землю. Звено капитана Ивана Голубина отделилось от эскорта и атаковало немцев. Старший лейтенант Иван Избинский утверждал, что его 20-мм снаряды рвались в фюзеляже Me-109, после чего тот резким пикированием ушел через облака к земле. Во время второго вылета уже сам капитан Голубин сбил еще один «Мессершмитт», который упал в районе Голубинской.
Собственные же потери 8-й воздушной армии за два последних июльских дня оказались очень большими, только 31 июля пропало без вести 30 самолетов. К примеру, 440-й ИАП потерял за последние два дня месяца сразу 6 ЛаГГ-3 и четырех пилотов – младших лейтенантов И. И. Петрова, И. И. Гутгарца и сержантов В. Д. Дуракова и П. Г. Кулака. Интересно, что 434-й ОИАП, в отличие от других полков, не понес в последнюю декаду июля никаких серьезных потерь и к тому же сохранил большую часть матчасти (был по-прежнему способен выполнять до 60 вылетов в день). Но командование по какой-то причине решило поберечь эту элитную часть до лучших времен. Уже в начале августа полк был переброшен для отдыха и доукомплектования на подмосковный аэродром Люберцы. Это в значительной степени «оголило» сталинградское небо перед августовскими сражениями.
Несмотря на некоторые неудачи, Гордову и Хрущеву удалось нанести передовым немецким частям, значительно оторвавшимся от своих тылов, серьезные потери и задержать их. К примеру, 14-й танковый корпус с 23 июля по 2 августа потерял в общей сложности 67 танков и САУ, в том числе 3 Pz. II, 52 Pz.III и 3 Pz.IV. План генерал-оберста Паулюса по быстрому захвату Сталинграда силами выброшенных вперед танковых и моторизованных дивизий провалился. Уже в конце июля штаб 6-й армии, проанализировав состояние частей 14-го ТК, признал все четыре входящие в него дивизии (16-я танковая, 3-я и 60-я моторизованные, 113-я пехотная) «пригодными для ограниченных наступательных задач». В корпусе после тяжелых сражений насчитывалось 205 танков (26 Pz. II, 149 Pz.III, 30 Pz.IV) и 17 штурмовых орудий. Состояние действовавшего южнее 51-го армейского корпуса было несколько лучше: пехотные батальоны имели от 40 до 60 % боевой силы (по немецкой шкале), 24-я танковая дивизия сохранила 85 % боевой силы. Корпус располагал 138 танками (27 Pz. II, 84 Pz.III, 27 Pz.IV), 17 штурмовыми орудиями и считался пригодным для любых наступательных задач.
Понесла потери и зенитная артиллерия люфтваффе. С 26 июля по 3 августа 9-я зенитная дивизия доложила о 26 сбитых самолетах, уничтожении 35 танков, 3 установок залпового огня, 13 орудий и 91 пулеметного гнезда. «В двух случаях, после оборонительного боя с наступающей пехотой противника, на поле боя перед тяжелыми батареями было насчитано 500 убитых», – говорилось в отчете. Собственные потери зенитчиков составили 6 орудий (5 88-мм зениток и 6 калибра 20-мм), 13 автомобилей, 28 убитых и 114 раненых.
«После боев на западном берегу силы армии будут слишком слабы для выполнения дальнейших задач, а именно взятия Сталинграда», – констатировал штаб 6-й армии 30 июля. Паулюс сообщил командованию, что дальнейшее наступление возможно только при участии 4-й танковой армии, после пополнения дивизий и восстановления нормального снабжения. Все эти дни бензин и боеприпасы для танков, вышедших к Дону, доставлялся только транспортными самолетами, перевозившими примерно по 200 тонн горючего в сутки. Посадка и разгрузка осуществлялась на нескольких площадках в степи к юго-востоку от Верхнебузиновки и в районе Нижнечирской. Поскольку на доставку запрошенных Паулюсом 1000 тонн грузов требовалось как минимум 5 дней, он попросил у командования 6-дневную паузу, перед тем как начать новое наступление.