Страница 18 из 23
— Ваш банщик рекомендовал заказать ужин в номер…
— “Чёрный” борщ и мясо? Организуем. Сюда, пожалуйста.
Номер оказался королевским, несмотря на “магистерское” название. В первой комнате стояли диванчики, стол и бар в полстены. Во второй — кровать, человек на десять минимум, под балдахином.
— Пять минут и ваш ужин будет здесь.
Парень испарился и явился даже раньше, чем обещал. Вкатил столик на колёсиках, расставил посуду на столе. И жестом фокусника убрал баранчики (полукруглые крышки) с тарелок.
Огненно-красный борщ, сметана в хрустальной вазочке, кусок запечённого мяса с румяной корочкой, ломтики золотистого хлеба, кусочки селёдки с луком на длинной тарелке, запотевший графинчик с золотистой жидкостью.
— Я взял на себя смелость: двести граммов настойки на листьях меллорна. Очень полезно для здоровья.
Запах от еды шёл божественный.
— А почему борщ “чёрный”?
— Традиционный рецепт Чёрных владык, передаётся в семье хозяина гостиницы. Его предок служил поваром у Пандара Железнобокого.
Борщ — мой семейный рецепт? Баня — изобретение тёмных? Ещё пара таких совпадений, и я решу, что Чёрные Владыки были русскими. А что? При Иване Грозном осваивали Сибирь, забрели случайно в портал и оказались здесь. Могло такое случиться?
— Приятного аппетита! — парнишка улыбнулся мне, кажется, вполне искренне.
— Держи.
Я бросил ему золотой.
— Этого слишком много, сударь!
Махнув рукой, мол ерунда, я уселся за стол и взял ложку. Ммм! Точно русские — такой борщ варила моя бабушка. А цвет? Идеальный!
Рюмка изображала рыцаря, стоящего на коленях. Пить предлагалось из разрубленного пополам шлема. Оригинальная посуда, ничего не скажешь. Я плеснул себе на донышко и с осторожностью пригубил. Градуса не чувствовалось совершенно, а по животу сразу растеклось тепло. Опасная штука, однако.
Под настойку я уговорил борщ и придвинул к себе тарелку с мясом. Вырезка, без единой жилки, нашпигованная морковкой, чесноком, обмазанная специями и запечённая до абсолютной нежности. Я налил себе вторую рюмку.
— Разрешите?
В дверях стоял лысый отельер, хмуро глядя исподлобья.
— Да-да?
У меня было слишком хорошее настроение, чтобы выгнать его сразу.
— Вы Иван, верно?
— Именно.
— Хэрумор? Так вы назвались моему сыну.
Так парнишка его сын? Сочувствую парню.
— Да. Какие-то проблемы?
— У нас не принято называться чужими именами. Тем более такими.
— Не принято — не называйтесь.
У лысого заиграли желваки на скулах.
— В моей гостинице никто не смеет называться этой фамилией. Даже если желает остаться инкогнито.
— Моя фамилия, хочу и называюсь.
Скомкав салфетку, я бросил её на стол и встал во весь рост. И тут же ощутил странное.
За моей спиной будто развевался чёрный плащ, с огненно-алым подбоем. Лицо прикрыло стальное забрало, сузив взгляд до бритвенно острой щели. А рядом, положив руку мне на плечо, стояла Калькуара.
— Никто не запретит мне называться настоящим именем!
Видение пропало, как и не было.
Лицо лысого исказила судорога. Он взмахнул руками и бросился на меня.