Страница 5 из 8
Характер Перито-Морено так и остался для меня загадкой. С одной стороны, он как будто жмет на газ и тормоз одновременно – постоянно движется, но всегда остается на месте. В этом ощущается какая-то бесполезность и беспомощность. При этом Морено остается абсолютным природным феноменом – чуть ли не единственным ледником в мире, который, несмотря на глобальное потепление, постоянно растет и становится выше. В этом, наоборот, прослеживается какая-то могучая сила, неподвластная даже самым разрушительным мировым изменениям.
Я все смотрел и смотрел на эту чистую водную стихию, приобретшую форму громадного голубого кристалла, и не мог оторваться. Уже начинало смеркаться, и смотрители дали первый свисток, чтобы туристы сворачивались и покидали территорию парка. Пока они делали последние фото и сразу же проверяли, насколько удачно получились, я цеплялся взглядом за каждый белый изгиб и снежный нарост. Это было одно из самых мощных впечатлений за кругосветку не только на тот момент, но и вообще. Господи, как же я не хотел уходить! Внутри как будто все расширялось и успокаивалось. Тот Артемий Сурин, который постоянно куда-то несся, боясь упустить драгоценное время, которого за углом ждали новые дороги, города, люди, страны, не мог заставить себя уйти с туристической смотровой площадки. Просто смешно! Но я действительно не мог. Было очень четкое ощущение, что кругосветка замышлялась именно для таких остановок в пути.
Если в моих глазах это и был стоп-кадр, то природа замирать не планировала: солнце четко по своему плану укатилось за горизонт, а воздух вокруг без него начал сереть. Мы помахали на прощание великану, сели в машину и начали искать ближайший отель для ночлега. Пока Таня свайпила фотографии придорожных гестхаусов, которые никак ее не устраивали, я медленно катился по безлюдным дорогам национального парка и разглядывал обзорные лысые поляны, попадавшиеся среди густого леса. И вдруг резко все понял.
– Точно! Тачку же не регистрировали на въезде! А значит, не будут проверять и на выезде! – воскликнул я, резко дал по тормозам и выкрутил руль вправо, съезжая с дороги на грунтовую тропинку, куда еле пролезал между деревьями наш «Хюндай».
– И-и-и? – протянула Таня. – Ты не туда свернул, посмотри на экран – ткнула она мне телефоном прямо под нос. – Что ты снова придумал?!
Я очень четко понимал, чего хотел. Вдруг вспомнил, как меня неприятно удивило, что кто-то из прежних арендаторов машины просто скинул свой палаточный стафф в багажник, и менеджер не потрудился его забрать. Я почему-то его не выкинул, а аккуратно распихал в скрытый бокс под дном багажника. И сейчас понимал, как кстати придется весь этот «хлам», как я неуважительно его раньше окрестил. Территория парка в двадцать с лишним километров позволяла спрятаться на одной из полян, чтобы всю ночь наблюдать за красивым звездным небом и слушать, как громко хрустит ледник. Разве не фантастика?
Я не знал, как Таня отреагирует на такой бесшабашный поступок. Нелегально, опасно из-за диких животных, холодно, некомфортно – в общем, все было так, как она не хотела. Но я просто не мог лишить себя такой возможности и одной из самых необычных ночей в жизни. И не мог отвезти ее в отель и вернуться, потому что больше бы меня не впустили. Был только один вариант – уговорить ее остаться в лесу. Поэтому я задержал в легких воздух и просто резко выпалил, вкладывая в тон голоса всю свою уверенность и решимость:
– Сегодня мы ночуем тут. Это будет лучшая ночь в твоей жизни, просто поверь мне. Этого никто до тебя не делал и, возможно, никогда не сделает, но это точно стоит того. У меня в машине есть все необходимое – спальники, отдельная палатка, все, что хочешь. Это будет отпад башки, обещаю!
Сказать, что Таня не ожидала, что ей предложат ночевать в палатке в дебрях национального парка в семидесяти километрах от ближайшего города, да еще и нарушая закон Аргентины, – не сказать ничего. Но к тому времени мы уже действительно сдружились, и, кажется, она доверяла моему вкусу. Возможно, эти неудобства стоило пережить хотя бы для того, чтобы утром в кафе за завтраком с придыханием рассказывать о них в сториз инстаграма. Не знаю реальных мотивов Тани, которые сыграли мне на руку, но она… согласилась!
– Да черт с тобой, Сурин, – от волнения расфамильярничалась Танюха. – Все равно скоро будем жить среди ледников в обнимку с пингвинами. Пусть это станет репетицией. Только учти: вытаскивать нас из «обезьянника», если что, будешь ты. И за свои истерики – не ручаюсь, – заранее обозначила правила игры Таня. – И еще! – резко добавила она, оттопырив вверх указательный палец, как учительница младших классов. – Если мы из-за твоей сумасшедшей затеи пропустим старт в Антарктиду, ты отвалишь мне не только девять штук зелени, но и ящик лучшего бренди, чтобы было чем залечить депрессию. А в остальном – валяй! – И Танюха с громким выдохом откинулась на спинку сиденья, показывая, что отдается на волю случая.
Фу-ух – это было проще, чем я думал. Оставалось дело за малым – спрятать машину в парке от зорких глаз и ярких фонариков ночного патруля. «Хюндай» удивительно тихо прокатился по лесному бездорожью, как будто бы в первый раз был с нами заодно и не хотел привлекать лишнего внимания. Я нашел идеальную поляну, с которой даже было видно кусочек ледника, и разбил наш неприметный однодневный городок. Именно тогда, закончив все раскладывания и успокоившись, я в сердце искренне поблагодарил угрюмого фермера, заставившего меня блевать бензином на заднем дворе. Ну что я в самом деле? Отличный энергообмен получился. Мужик помог мне дотянуть до заправки, а в итоге – попасть сюда, в парк. Я, возможно, помог семье прокормиться лишнюю неделю. Ну… ладно, судя по габаритам, семейка точно не голодала, но все равно жила очень бедно. Откуда им еще взять денег, как не продавать помидоры с грядки или хватать шанс в виде заезжего туриста? И в итоге ведь всем от этой встречи стало только лучше. Говорят, ангелы не всегда являются к своим подопечным в приятном облике. Ну что ж…
Ночью я лежал на спине, жадно вглядываясь в загадочное небо и вдыхая чистый холодный воздух. Каждый раз, когда в отдаленных уголках планеты я вижу такое чистое, усеянное звездами небо, мне становится одновременно и радостно, и ревностно. В этот момент я понимаю, что небо над нами всегда такое бездонное и прекрасное. Это то, за чем на самом деле не нужно ехать ни на край света, ни в глухую деревню. То, что всегда было и есть с нами. А люди сами лишили себя самой чистой красоты на свете, беспощадно засветив ее экранами билбордов и прожекторами. Поэтому мне, как настоящему ревнивцу, отчаянно хотелось схватить этот ночной небосвод, присвоить, забрать с собой – только бы иметь возможность созерцать его постоянно. Мне было странно понимать, что дома – не важно где: в Киеве, Харькове или любом другом городе – такое небо всегда было надо мной. А я никогда его там не видел, ни разу в своей жизни. Потому что в окно многоэтажки мне по ночам светила яркая неоновая вывеска магазина «Зоряний». Какая нелепая ирония.
Закрыл глаза – и снова вспомнил себя в пустой комнате черного ретрита. Так же темно, тихо и безлюдно. И, Господи, как хорошо, что в этот момент у палатки мне просто есть что ощущать. Я могу слышать и чувствовать всем телом, как гремит и охает ледник, улавливать лицом холодный колючий ветер. Отправляться в путешествие по возможностям своей сенсорики и соединяться с миром вокруг. Это ли не счастье?
День 113
Эль-Калафате, Аргентина
Еще до первых лучей солнца мы сбежали из парка, чтобы успеть до приезда смены патрульных и остаться незамеченными. У нас оставался один день в пути, через сутки мы должны были докатиться до южной бухты, в Ушуайю. И вечером мы снова еле докатились до заправки, причем последние пару сотен метров уже с выключенным двигателем, просто по инерции. Часть дороги приходилась на Магелланов пролив, разделяющий материк и архипелаг Огненной Земли. Один из самых важных географических пунктов планеты и поворотов истории реально создавал ощущение, что ты мчишь к самому краю обитаемого мира. Суровость зашкаливала: резкие порывы ветра крутили по полям пылевые столбы, а вокруг них – ни-че-го! Знаменитые интернет-мемы с колючим перекати-полем, болтающимся в пустыне, явно были родом отсюда. Утягивающая за собой пыль и порывы ветра в 60–70 км/час буквально сбрасывали с дороги одиноких отчаянных байкеров, кое-где встречавшихся нам в пути. И во всех этих декорациях выжженной земли мы с Татьяной чувствовали себя одинокими всадниками, пересекающими панамериканское шоссе на хоть и уставшем, но все-таки железном коне.