Страница 8 из 20
При помощи голых (и в придачу лишённых мяса) рук и топорика умертвия заготовили десятки кольев и основательно вкопали их в землю под наклоном в сторону вероятного появления паука. Под толстым слоем снега она почти не промерзла, да и трескучие морозы давно уже миновали.
На этом, собственно, приготовления пришлось счесть исчерпанными. В ближайшей округе мы перевели все деревца, пригодные на то, чтобы пойти на крепкие колья. Отправлять за ними умертвий дальше — плохая идея. На снежном пауке нет моей метки, я понятия не имею, где сейчас находится эта тварь.
Остаётся лишь одно — ждать.
Первый на его пути спуск к Черноводке северный монстр не пропустит.
* * *
Паук появился далеко за полдень. Я уже начал опасаться, что придётся затевать сражение в сумерках, а то и ночью. Понятия не имею, что его задержало. Хорошо, что сегодня не холодно, не замёрз ждать.
Тварь выдала себя треском деревьев на краю почти вертикального склона, нависавшего над тропой. Как я и предполагал, паук, двигаясь вдоль берегового обрыва, наткнулся на преграду. И теперь ему оставалось два варианта: попытаться спуститься, или обойти с юга.
Юг, это тепло, а на тепло у тварей пустоты аллергия. Однако ловкости у «лжепаука» маловато, чтобы по кручам карабкаться, да и обходить здесь недалеко, сверху это легко просматривается. Поэтому монстр выбрал спуск.
Задевая деревья и кусты, тварь шумно прошлась вдоль края обрыва. Вскоре поступь её затихла, но почти сразу возобновилась. Только теперь паук шёл не поверху, а спускался к нам по тропе. Шагал неспешно, устал, наверное. В печёнке уже сидит Пятиугольник — изнуряющий, жаркий край для подобных тварей. Мечтает выбраться, наконец, к реке, перемахнуть на другой берег, и ходу отсюда.
До следующей зимы.
В просвете между деревьями что-то промелькнуло. И тут же новое движение наметилось. Я не разглядел детали, но увиденного хватило, чтобы определить: эта белёсая масса не зверь в зимней шкуре. Это нечто, с чем я до сих пор не сталкивался.
Отошел за частокол, где встал рядом с Рурмисом. Умертвия расположены по местам заранее, я тоже давно готов.
Паук действительно на паука совсем не похож. Когда эта тварь позволила, наконец, себя разглядеть, я даже разочаровался. Больше смахивает на сильно растолстевшую и неимоверно мохнатую гориллу-альбиноса, передвигающуюся на четырёх гипертрофированных, нереально-длинных конечностях, вздёрнув при этом зад и опустив насаженную на плечи голову почти до земли. Размером не со слона, как представлялось из «традиционно-правдивых» рассказов охотников, но с крупного африканского буйвола точно.
Я ощутил намёк на разочарование. Даже без помощи умертвий я, бывало, справлялся с созданиями близкими по габаритам. Вспомнить тех же тсурров, которых чуть ли не голыми руками удавалось добывать.
Этот паук выглядит попроще.
Но поспешно составленное мнение осталось в прошлом, когда тварь, почуяв неладное, приподняла голову.
На меня будто весь холод севера посмотрел. В этой личине не просматривалось ничего хотя бы раз увиденного, ни одной знакомой черты. Нечто абсолютно чуждое всему живому уставилось на меня и моё воинство единственным выпуклым глазом, занимавшим всю переднюю часть шаровидной башки. Нет ни намёка на уши, нос.
Да у этой страшилы даже пасти нет. Как ОНО вообще питается?!
И чем?..
Паук будто мысли прочитал и решил любезно продемонстрировать ответ на мой вопрос. Сорвался с места с прытью, которую я не ожидал от создания, не рискнувшего спуститься с берегового обрыва Черноводки. Разбрасывая в стороны центнеры слежавшегося влажноватого снега, тварь понеслась на нас, будто разгоняющийся автомобиль с мощным мотором.
— Тройка, осторожный фас! — скомандовал я.
Умертвия у меня дрессированные, коммуникация хорошо отработана. Тройка — это значит, что приказ отдан Атто, Гуго и Девилу. Осторожный фас — атаковать основным оружием. То есть Атто не помчится врукопашную, а возьмётся за лук.
Стреляет он, к сожалению, гораздо хуже, чем при жизни. И не уверен, что против такого монстра лук хоть что-то стоит.
Но почему бы не попробовать.
Гуго с Девилом метнулись наперерез твари, замахиваясь своим не слишком серьёзным оружием. А паук, не замедлившись и даже не попытавшись применить какой-нибудь навык, промчался по умертвиям, небрежно втоптав обоих в снег и проигнорировав раны, которые ему успели нанести. Оставляя за собой след, испачканный прозрачной слизью, заменявшей кровь, обитатель далёкого севера продолжал разгоняться.
А ведь он не к реке торопится. Северный монстр на меня нацелился. Похоже, ему очень нравятся теплокровные. Ни о чём другом неспособен думать, когда видит их перед собой.
— Рурмис! Ослепить! Понизить всё! — приказал я.
Скелет, некогда принадлежавший нехорошему и очень не любившему меня аборигену, подчинился, как всегда, беспрекословно. Из костяной руки заструилась дымка, несмотря на полное безветрие стремительно срывавшаяся в сторону набегающего монстра.
Похоже, подействовало, тварь дёрнулась, бег её стал неуверенным, лапы норовили подогнуться. Негативные эффекты кратковременные, но для нашего уровня мощные.
Можно бы, конечно, и остановить попробовать. Вон, Гуго с Девилом сильно не пострадали, уже подскочили, мчатся следом. Достаточно задержать монстра на секунду-другую, настигнут и начнут показывать ему, как работают прокачанные душами атрибуты и навыки.
Но я не стал. В этом нет смысла. Меня вполне устраивает, если всё будет идти так, как идёт.
Даже ослепнув от зловредного умения Рурмиса, снежный паук не остановился. Или как-то меня чуял, или просто умел придерживаться выбранного направления без помощи зрения. Так и продолжал мчаться по прямой.
И потому с разбега налетел на пару кольев, обращённых в его сторону добротно заточенными остриями.
Пробили они его знатно. Один при этом вывернуло из земли, остался торчать под толстенной шеей, второй удержался, глубоко вонзившись в середину туши.
Но я-то знал, что кол не протянет и секунды, если тварь дёрнется в другую сторону. И потому, сорвавшись с места, начал обходить раненого монстра, скомандовав:
— Рурмис! Привязать!
Теперь, даже если второй кол тварь вывернет, ей придётся подождать несколько секунд. Похоже, у неё мизерная защита от умений такого рода, вот уже третье подряд срабатывает без промаха. Это прекрасно заметно по огонькам эффектов, пробегающим по цели в момент применения.
Поспешно обогнув паука, я помчался прочь по траншее, проделанной монстром в снегу. Разминулся с Гуго и Девилом, тут же услышал, как они заработали копьём и топором, вспарывая хрустящую шкуру странной твари.
Оглядываться, чтобы полюбоваться этим зрелищем, не стал. Лишь крикнул через плечо:
— Рурмис! Замедление! И дальше свобода! Гуго, Девил, Атто! Свобода! Тройке убивать всех! Фас!
Если у твари велика ступень просветления или её аналоги, долго проклятия на ней не провисят. Увы, мои умертвия развиты не настолько достойно, чтобы на равных давать бой самым опасным чудовищам. Но, как правило, полного комплекта гадостей от Рурмиса хватало, чтобы Девил, Гуго и Атто успевали нанести противнику фатальные повреждения.
Вот и сейчас я не видел ничего, что могло пойти не так.
И, разумеется, не угадал.
Чудовище вырвалось, когда я успел отбежать всего-то на полсотни метров. И на этот раз оно помчалось не на меня, и даже не к реке попыталось прорваться. Ломая все шаблоны, направилось в сторону фактории, параллельно берегу Черноводки. Все мои умертвия понеслись следом. Рурмис, получив разрешение на свободные действия, ловко мчался по всё ещё высокому снегу вдалеке и справа, один за другим разряжая в цель откатившиеся навыки. Девил и Гуго, чуть отставали, пытаясь на ходу дотягиваться до твари своим оружием. Атто сопровождал процессию левее, на коротких остановках выпуская стрелы.