Пираты Балтийского моря

– Но у этого язычника ещё остался сын, господин магистр, – махнув в сторону обгоревшего трупа, произнёс помощник.

– Смерть отца будет хорошей наукой последышу, и я уверен, что он из этого случая извлечёт надлежащий урок, а если не сумеет, то его тоже будет ждать незавидная участь старика!

– На всё воля Господа, – склонив голову, кротко ответил секретарь.

– Воистину нашими помыслами руководит наш Господь! – нравоучительно ответил магистр. – В путь! Нас в Вендене ждут неотложные дела! По дороге заедем в Ригу. Навестим нашего уважаемого архиепископа, обменяемся с ним новостями.

Отряд собрался в походную колонну и во главе с магистром тронулся в обратный путь. В арьергарде волочились две телеги с трупами братьев-воинов, а к телегам были привязаны их лошади. Когда последняя повозка скрылась в прибрежных дюнах, Всеволод и Герка подбежали к дому, откуда только что ушли меченосцы. Жители деревни расступились перед ними. Над толпой возвышался обгорелый крест, а на нём – прибитое гвоздями обуглившееся тело отца Стояна. В этот момент прогоревшие брёвна дома с оглушительным треском рухнули, но труп старика, закреплённый умелой рукой служителя истинной веры, продолжал висеть.

Зайдя внутрь того, что осталось от избы, Всеволод и Герка стали пробираться к месту, где стоял крест с останками старика. Вороны, увидев, что людей стало меньше, осмелели и, несмотря на едкий дым, всё ещё поднимавшийся над пепелищем, попытались пристроиться на трупе. Герка стал искать, чем бы отогнать наглых птиц, и тут его взгляд наткнулся на блестевший первозданной чистотой оберег. Коловрат выглядел так, будто бы мастер только что закончил работать над ним и он сейчас не побывал в огне пожарища. Герка наклонился, осторожно поднял древний символ веры славян и заметил, что из-под обгоревшего бревна выглядывает посох отца Стояна. Он отпихнул ногой полуразвалившееся бревно и взял посох в руку. Тот тоже не оставил на себе никаких следов пожара. Герка засунул его за пояс, а оберег положил за пазуху.

Затем вместе с Всеволодом они осторожно сняли останки отца Стояна с креста и отнесли их к морю, чтобы обмыть морской водой. Сердобольная соседка принесла старую, потрёпанную простынку, но и за эту скромную помощь ребята были ей очень благодарены, потому что у них самих ничего не осталось. А может, это и хорошо, что родителям не довелось увидеть, как горят избы единоверцев.

Герка сбегал к старосте и принёс видавшую виды лопату. Раздался громкий треск. Что-то упало за их спиной. Они обернулись. Это рухнул крест, символ веры незваных пришельцев. Странные чужаки! Они молились кресту – и на нём же распинали и сжигали живых людей.

Всеволод и Герка похоронили старика на вершине пригорка, в дюнах, недалеко от того места, где стояло его жилище. Как раз оттуда было хорошо видно море, которое так любил старый рыбак, и этот пригорок первым освещало восходящее солнце. Солнце, которое всю свою жизнь так боготворил отец Стояна.

Никто из односельчан на похороны не пришёл, хотя многие из них были обязаны старцу здоровьем, а некоторые и самой жизнью. После учинённой меченосцами показательной расправы все жители деревни стали бояться друг друга. Каждый мог донести на каждого, и только троица друзей осталась верна самим себе и не боялась предательства. Все трое в этот ужасный день лишились своих жилищ. Их ещё больше сплотила общая беда: все они потеряли кров, а Стоян – отца. Отцов Всеволода и Герки давно забрало себе море, а матери ненадолго их пережили. Такова рыбацкая доля: уходишь в море – и не знаешь, вернёшься домой с добычей или сам станешь добычей.

Ещё неуверенно, при поддержке Всеволода и Герки, но Стоян мог подняться на ноги. Друзья были поражены: как только Герка повесил ему на шею оберег с коловратом, их простреленный вражьим болтом товарищ сразу открыл глаза и слабым голосом произнёс: «Спасибо!» – после чего поцеловал символ старой веры. Герка вложил ему в руку посох отца, и спустя всего час Стоян уже сидел, привалившись к сосне, и не отрываясь смотрел на солнце. Он уже знал, что сотворили с его отцом чужеземцы. Знал и почему отец пожертвовал собой. Старец принял удар на себя, чтобы его сын выжил.

Стоян быстро поправлялся. Рана затягивалась прямо на глазах, не оставляя и следа. Ни Герка, ни Всеволод не удивлялись особенностям своего друга. Они знали его с детства и уже тогда приметили, что Стоян быстро перенимал необычные способности отца, а в чём-то со временем значительно его превосходил. Спустя ещё час трое друзей уже стояли над его могилой.

– Что делать будем? – тихо спросил Герка и посмотрел на друга, безмолвно склонившегося над свежей могилой отца.

– Мне самому здесь делать больше нечего. Староста мне прямо сказал, что он бы не хотел, чтобы в его деревне остался жить сын язычника-колдуна, – опустив голову, ответил Стоян.

– И куда же ты пойдёшь? – продолжал допытываться Герка.

– Куда-куда… В разбойники пойду, а куда же мне теперь ещё идти?! – подняв голову, с горечью ответил Стоян. – Как умею буду мстить магистру и его меченосцам за убийство отца, а заодно и всем богатеям, которые за высокое покровительство несут ему денежки, дабы эта сволочь и дальше богатела и продолжала убивать людей, повинных только в том, что они думают и веруют не так, как он сам! Сколько же этот вампир вместе со своими подельниками крови нашего приморского народа выпил – и не лопнет гад! Всё такой же тощий ходит! Сколько ни жрёт – всё без толку!

– Не в коня корм! – усмехнулся здоровяк и похлопал себя по объёмному животу.

– Это точно! – поддакнул Герка и покосился на выпирающий «авторитет» своего друга.

– А знаешь, Стоян, меня теперь здесь тоже больше ничто не удерживает. И ещё не очень хочется терять такого друга, как ты! – задумчиво поглядывая в небо, произнёс Всеволод.

– Ну, раз вы, друзья, так порешили, значит, и мне одна дорога – идти месте с вами! – откликнулся Герка. – Будем вмести бить магистра и его подлипал, пока хватит у нас сил!

– Тогда как прежде – трое как один! – с благодарностью глядя на своих друзей, произнёс Стоян и протянул им руку ладонью вниз.

– Трое как один! – ответил рокочущим басом Всеволод и положил сверху свою огромную лапищу.

– Трое как один! – в тон друзьям подтвердил Герка и хлопнул по рукам друзей своей узкой, но жилистой ладонью.

– Я отомщу нашим врагам за тебя, отец, и пусть наши боги слышат мою клятву! Враги ещё горько пожалеют о содеянном! – громко крикнул Стоян, глядя в небо, и низко поклонился могиле своего родителя.

– Мы вместе будем мстить! – в один голос твёрдо и уверенно добавили его товарищи.

Им захотелось побыстрее покинуть ставшую внезапно чужой рыбацкую деревню, хотя они провели здесь всё своё детство и юность. Друзья по дешёвке продали старосте свои лодки и нехитрые рыбацкие снасти, кроме невода, который запасливый Герка приберёг на всякий случай, а Стоян оставил себе острогу, которой владел виртуозно. Теперь трое друзей имели при себе немного деньжат и были готовы отправиться навстречу своей новой судьбе.

Глава 2. Начало пути

Яркое солнце стояло высоко. Жаркий летний день полностью вступил в свои права, но мохнатые кроны стройных рослых сосен защищали путников от нестерпимого зноя. Наезженная лесная дорога была достаточно широкой, и друзья шли по ней бок о бок, беззаботно переговариваясь и мечтая о будущем. Даже нельзя было сказать, что одного из них всего лишь три дня назад насквозь прошил арбалетный болт.

– Послушай, Стоян, а что ты думаешь делать, когда мы насобираем много-много денег? – заинтересованно спросил Герка.

– Если бы мне удалось собрать достаточно денег, то я бы купил большой корабль, чтобы уйти на нём в море, – мечтательно ответил Стоян.

– А для чего тебе корабль, тем более большой? – удивлённо пожав здоровенными плечами, поинтересовался Всеволод.

– Да, Стоян, зачем тебе нужен большой корабль? – поддержал друга Герка.

– Как для чего? – в свою очередь удивился Стоян. – Вы ведь родились и всю свою жизнь прожили рядом с морем, а теперь что? Разве вы согласны так легко отказаться от его солёного, терпкого запаха? От безграничного простора, крика чаек и шума прибоя? Нам против своей воли пришлось покинуть деревню, нас лишили моря, а мы ведь уже породнились с ним. Все наши предки жили и умирали под пение моря. Разве мы имеем право отказаться от того, что нам завещано самой матушкой природой?