Страница 3 из 9
– Я нахожусь в больнице потому, что чувствую боль в кишках из-за стеклянного стержня, который там застрял и продолжает дробиться и рвать мою плоть. Врачи меня усыпили, но я все равно испытываю нестерпимую боль. Рядом со мной все время стоит анестезиолог, который снова и снова даёт мне наркоз. После очередного пробуждения он вводит огромную дозу лекарства, и я наконец засыпаю.
Проснувшись, я долго и мучительно старалась преодолеть невыносимую тревогу, фрагменты сна о невыносимой боли и об отчаянных попытках врачей ее унять периодически всплывали в моем мозгу, терзая меня вопросом «Что все это значит?» Я лежала в постели подавленная и обессиленная. Как только я закрывала глаза, меня что-то ломало и разрывало с треском. Я не могла это остановить…
Вечером меня охватил ужас, смятение, стыд, чувство вины и отвращение к себе.
Я поняла, что меня изнасиловали.
Я была сама себе противна.
Я начала истерично рыдать и кричать, глядя в зеркало: «Ты отвратительна, ты позволила себя изнасиловать! Ты всегда позволяла себя использовать!»
Я хотела плакать и кричать долго, но уже через несколько мгновений слезы иссякли. Мне надо было с кем-нибудь поделиться, чтобы вытащить из себя то, что во мне лопнуло и стало вытекать наружу как вонючий гной, но я не могла: не могла говорить, не могла кричать, не могла больше плакать.
Я испытывала всеобъемлющий, прожорливый, жуткий стыд! В кругу моих родных, друзей и знакомых не было такого человека, которому я была бы готова сейчас позвонить. Не было никого, кому было бы не стыдно признаться в том, что я обесчещена, изуродована, уничтожена, потому что сама это позволила. Потому что вообще не понимала контекст ситуации и к чему она ведёт.
«Дура! Дура! – кричала я про себя. – Ты не заслуживаешь сочувствия! Ты сама виновата! Наркоманка! Алкашка! Шлюха! Ты могла бороться! Ты могла кричать! Могла выцарапать ему глаза! Откусить член! Убить! Ты сама позволила проникнуть в себя, изнасиловать себя!»
В уме я перебирала имена друзей, но так никому и не осмелилась позвонить. Мне было стыдно.
Стыдно за то, что пила и употребляла наркотики, стыдно, что не узнала даже имени того человека, с которым провела ночь.
Стыдно, что в алкогольном и наркотическом тумане не смогла рассмотреть дверную защелку, чтобы он не смог войти в ванную, пока я мылась.
Стыдно, что мой голос был недостаточно громок, когда я сказала «нет», что я не была достаточно сильной, чтобы оттолкнуть его.
Стыдно, что у меня были недостаточно острые ногти, чтобы причинить ему боль…
Мне было стыдно за то, что меня изнасиловали, потому что я не была достаточно сильной.
Хорошие девочки, заслуживающие сочувствия и помощи, не напиваются до беспамятства, не перебирают с наркотиками, не идут вместе с незнакомым мужчиной в гостиницу, не лезут в душ, если дверь не закрывается, не ложатся в постель с чужим мужчиной, надеясь, что он просто обнимет, поцелует в щечку и уснет вместе с тобой крепким сном.
Я чувствовала, как на сердце наваливается каменная тяжесть, как та крепость, которую я строила и укрепляла годами, рушится.
Я растворялась в небытии как пар, стремящийся к облакам из выставленного на порог чайника.
Всё, меня нет, я слилась с облаками…
Постоянный мысленный возврат к психотравматической ситуации может утомить и опустошить человека, приведя к эмоциональному истощению и перегрузке. Ситуацию значительно усугубляет и токсичное чувство стыда: оно затрудняет способность сохранить здоровый контакт с реальностью и справиться с негативным опытом. В это время нельзя оставаться в одиночестве. Обязательно нужно искать поддержку и помощь профессионалов.
К сожалению, эмоции, захлестывающие человека в трудных ситуациях, настолько интенсивны, что помощи он чаще всего не ищет. Именно поэтому многие жертвы насилия не сообщают о преступлениях в полицию.
Однако жертва сексуального насилия должна знать, что за акт насилия несет ответственность исключительно насильник.
Людям трудно в это поверить из-за навязанного обществом чувства вины, стыда и других эмоций, связанных с насилием, особенно если имело место употребление алкоголя или наркотиков, или если насильник – это друг, муж или родственник.
Жертве может казаться, что она сама его спровоцировала, но на самом деле насильник – это тот человек, который принимает решение совершить насилие.
Насильник – это тот, кто не останавливается, услышав «нет», насильник – это тот, кто использует свою силу и беспомощность жертвы, чтобы удовлетворить свои потребности. Поэтому за совершенный акт насилия отвечает только насильник.
Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам, либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей, – наказывается лишением свободы на срок от трех до шести лет.
Глава 2. Отрицая реальность
– Я не имею права себя жалеть и погружаться в депрессию, мне нужно писать курсовую работу. Я НЕ-МО-ГУ, я НЕ-ХО-ЧУ! Чувствую себя мусором, покойником, покрытым синими трупными пятнами, гниющим и воняющим.
Для меня стало огромным сюрпризом, что Аманда с пониманием приняла мое желание отступить от начальной темы и поговорить о чем-то другом. Во время следующих двух сессий мы беседовали о роли алкоголя в моей жизни и саморазрушении.
От чего я бегу? Почему пытаюсь изменить свое сознание? Что я пытаюсь забыть? Что я пытаюсь не чувствовать? Почему я выбирала алкоголь, секс, ночевки у незнакомых людей, работу, где всегда находился кто-то, кто нальет? От чего я тогда бежала? От чего я бегу до сих пор?
Не знаю! Я знаю лишь то, что в данный конкретный момент, когда Аманда задает мне эти идиотские вопросы, во мне бушует существо, живущее в моей груди. Оно безжалостно раздирает меня на мелкие кусочки как шмат мяса и пытается вырваться на свободу.
Отрицание психотравматического опыта и отказ говорить о нем со специалистом – опасный и деструктивный путь. Мы призываем людей, столкнувшихся с психотравматическим событием, искать поддержку и помощь как можно быстрее – даже если о случившемся трудно говорить. Откровенный разговор требует огромного доверия, но эмоциональное облегчение и поддержка, которую можно получить, чрезвычайно нужны и полезны для того, чтобы прийти в себя. Кроме того, можно смело воспользоваться помощью по кризисному телефону.
– Через две недели мне нужно сдать курсовую работу. Я не могу увязнуть в депрессии или жалости к себе, я не готова продолжить традицию своей семьи и остаться всего лишь выпускницей средней школы. Мне нужно достичь чего-то большего. Я не имею права капитулировать. Когда будет сдана сессия и получен диплом – вот тогда и наступит время для срыва крыши.
Я с большим мастерством сотворила на лице улыбающуюся пластиковую маску, раскрасила ее во все цвета радуги, высушила, примерила и, удовлетворенная результатом, отправилась на очередную лекцию к 8:00, чтобы в течение нескольких следующих часов изображать счастливого, довольного жизнью человека.
Это будет невыносимо, так как на данный момент я совсем не такая. Я хочу залечь на дно и спать до тех пор, пока все не закончится, пока я опять не буду чувствовать себя хорошо. Я в ужасе от того, как я себя чувствую, я без понятия, как это остановить, и не уверена, возможно ли это вообще… И самое худшее в этом всем то, что я не знаю, как об этом говорить. У меня нет слов, чтобы описать все, что со мной сейчас творится. Вот и остается строить из себя клоуна с замерзшей улыбкой на лице, чтобы никто и не вздумал спросить, что со мной не так.