Страница 9 из 9
– Вчера я была на консультации у Аманды. Много плакала. Плакала из-за боязни чувствовать, боязни знаний, от страха внезапно понять, насколько ужасной была моя жизнь, из-за зависимости от Аманды, которую я больше не могла от себя скрывать. Я плакала, потому что чувствовала, как отчаяние разрывает меня на клочки. Мне больше не хочется чувствовать, мне так себя жаль!
Во мне живут несколько «я», и каждое из них – особенное, у каждого свои способности, чувства, мысли, видение мира, страхи. Одно из них я люблю больше всех – то, у которого есть суперспособность не чувствовать. Оно умеет выключать эмоции и погружаться в абсолютный вакуум, в котором нет ничего – ни звуков, ни боли, ни эмоций, нет даже мыслей.
Впервые мои суперспособности проявились, когда отец в очередной раз выпорол нас с Олафом. В процессе избиения я вдруг перестала чувствовать боль, начала смеяться, потому что меня развеселили отчаянные попытки отца бить меня ремнем все сильнее и сильнее, в то время как я совершенно ничего не чувствовала.
Когда я бываю в ипостаси девочки с суперспособностями, я становлюсь легкой и воздушной, меня вообще нет. Во мне ничего нет. Пустота. Дыра. Я не существую. Если в этот момент до меня дотронуться, я не почувствую, если заговорить со мной – я не услышу, если ты причинишь мне вред, я не узнаю, что это произошло. Ты будешь видеть и трогать мою скорлупу, ты будешь разговаривать со скорлупой, в которой в данный момент ничего нет, она пуста.
Диссоциация – это механизм психической защиты, который отключает эмоции, воспоминания, мысли, активные действия, ощущение себя, а иногда – ощущение реальности окружающей среды.
В повседневной жизни мы испытываем диссоциацию как мимолетное состояние транса, как будто мы замечтались. Это безвредный, даже здоровый способ, с помощью которого психика берет передышку, чтобы перезагрузиться.
Иногда диссоциация проявляется и в нездоровых, даже экстремальных формах – как абсолютная утрата ощущения «я» и восприятия реальности. Она является основным механизмом психической защиты у детей, а позднее – у взрослых, которые долго находились в среде, где их психика подвергалась регулярным сверхнагрузкам. В таких случаях психика вынуждена активировать диссоциацию, чтобы уберечься от невыносимой реальности – отчуждения, эмоционального, физического или сексуального насилия. В большинстве подобных случаев другого варианта защиты от реальности не существует, поскольку главный опекун эмоционально неотзывчив, не способен ни успокоить, ни помочь, а возможно и сам проявляет насилие.
Механизм диссоциации уменьшает эмоциональное напряжение и даже позволяет полностью заблокировать в памяти психотравматический опыт. Иногда событие, от которого ребенку нужно уберечься, настолько невыносимо, что психика дробит сама себя или представление о насильнике, разделяя его на две части – плохую и хорошую. Если это происходит, то в дальнейшем ребенок не может видеть насильника как плохого и хорошего одновременно; другими словами, он будет видеть тирана либо как абсолютно хорошего, либо как абсолютно плохого.
При этом расщепляется не только представление о значимом человеке, который проявляет насилие по отношению к ребенку, но и само детское «я», собственная идентичность, по-прежнему находящаяся в стадии развития. «Я» утрачивается как ощущение единого целого, формируются так называемые псевдоидентичности, которые ощущаются как абсолютно отдельные части «я».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.