Крамола

Лицо Натоя становится усталым, он смотрит на меня и грустно улыбается.

– Что конкретно тебя интересует?

– Какие-то пустоши, которые принадлежат лично Царю, заброшенный Ирал… Что за ерунда?

– До вас совсем новости не доходят?

– Я бы сказал, что нам некогда их читать. Да и ты в своих письмах ни о чем подобном не упоминал.

– Потому что письма теперь читают, – Натой выразительно смотрит на меня. – Стоящий по правую руку Царя следит, чтобы ничего лишнего не выходило за пределы Альрата. Я пытался тебе писать, но меня предупредили, что лучше этого не делать, если я хочу сохранить свою должность.

Мне начинает казаться, что пустоши и заброшенный город – это только вершина айсберга.

– Здесь безопасно говорить?

Натой пожимает плечами.

– Наверное, Ваарг. До храмов они пока не добрались.

Пока…

– Так что происходит на Альрате?

Лицо Натоя искривляет улыбка.

– Да никто не понимает, что происходит. Началось все со странности, ну той, с похоронами Эуна Неарха, когда Слепой Царь и его Царица на них даже не явились.

Я вспоминаю свой прием в Нагибе, и то, что на одежде Атиарна и Раах не было даже следа белого траурного цвета.

– Потом вроде бы все незаметно: назначение Имио Стоящим по правую руку, смена столицы, сокращение государственных должностей. А потом как гром среди ясного неба – эти земли, которые Атиарн забрал себе, огромные участки просто отобрали у владельцев, и до сих пор никто не может понять, что там будет. За все это время, указ про пустоши – это единственный указ Слепого Царя, остальные подписывал Имио. Альратом правят Имио и Зиа, а Слепой Царь… Никто понятия не имеет, чем он занят: нет приемов, он не участвует ни в одном празднике, сидит в своем дворце и даже не выходит оттуда. Альрат не привык к таким Царям.

– А храмы? Он посетил хотя бы один храм?

Натой качает головой.

– Нет, ни разу.

Я вспоминаю, как Царь желал осмотреть храм Гебет, но его кар тогда так и не оторвался от земли.

– Ходят слухи, что Слепой Царь сошел с ума, а Имио и Зиа это скрывают. Еще ходят слухи, что Царь увлекся мирраерской магией.

– Чем-чем?

– Древней мирраерской магией, той, что они практиковали до того, как изобрели свои машины. С человеческими жертвоприношениями.

Я решил не расстраивать Натоя тем, что ничего подобного на Мирраере никогда не было и быть не могло.

– А Царица Раах, говорят, настоящая ведьма, и вдвоем они проводят ритуалы. Имио и Царица-вдова не могут с этим ничего поделать, вот им и приходится все скрывать.

– А ты сам в это веришь?

– Я верю в то, что страной правит не Царь, а его мать и ее любовник. Зачем Альрату Царь, который не может править? Тогда уж посадили бы на трон Зию или Имио.

Соблазнительная перспектива для Стоящего по правую руку Царя. Впрочем, рассказ Натоя многое для меня проясняет. Теперь мне понятно, что армия Альрата еще долго не получит новых кораблей.

– Я хочу увидеть Богов.

– Нельзя до того, как начнется праздник. Боги пока молчат.

Я достаю из кармана кителя слиток, это почти три четверти моего месячного жалования.

– Я принес дар.

Глаза Натоя жадно сверкают. Храм Гебет древний и уважаемый, но не сказать, чтобы очень многочисленный: Богов у него много, но все они очень старые, многие даже не понимают, о чем их спрашивают, настолько изменилась жизнь с тех пор, как они были людьми. И еще среди Богов Гебет нет ни одного члена Царской семьи, даже какого-нибудь дальнего родственника. В общем, раз в декаду, когда граждане могут сменить храм, Гебет теряет многих, но не приобретает почти никого.

– Мне нужно посоветоваться с верховным жрецом, – Натой достает планшет.

– Хорошо, – я убираю слиток в карман.

Натой уходит, видимо, не хочет, чтобы я слышал подробности его разговора. Мне они особенно и не нужны, я обдумываю его рассказ. Слухи про сумасшествие – это, конечно, только слухи, но совершенно понятно, почему они появляются. И все же как-то все это не вяжется с тем впечатлением о Царе, которое у меня сложилось. Мне странно, что Альратом за него правит Зиа.

Натой возвращается.

– Тебе разрешили. Но это в порядке исключения. Я бы очень не советовал тебе кому-то об этом рассказывать.

Да кому интересно, кого и когда впускают в полузабытый храм Гебет?

– Конечно. Я оставлю дар в святилище.

Натой важно кивает и делает мне знак следовать за ним. На своих ватных ногах я стараюсь не отстать от него в веренице коридоров. Натой ведет меня не через главные двери, которые он, видимо, не может открыть, а через какие-то служебные жреческие ходы.

– Не так быстро, – не выдерживаю я.

– Извини.

Раах. Раах действительно ведьма, никто не может отвести от нее глаз. Я видел ее всего дважды, но вот уже год она полностью владеет моими мыслями. И моими снами, что гораздо печальнее, потому что сны я не могу контролировать.

Мы выныриваем из какого-то прохода прямо внутрь храма.

– Ты знаешь, что делать, – многозначительно говорит мне Натой.

Я киваю, кладу свой золотой слиток в специальную корзину для даров. Передо мной двадцать четыре двери, за каждой из этих дверей находится какой-нибудь Бог. Каждый из этих Богов когда-то был человеком и прожил настолько достойную жизнь, что его память, рассудок и душу решено было оставить в вечности для будущих поколений. Я выбираю дверь, на которой написано «Сиртал». Это один из самых уважаемых Богов Гебет, Сиртал был Стоящим по правую руку Царя Тимина Урса пятьсот лет назад. Именно Тимин Урс повелел сделать Сиртала Богом. Вообще, именно Цари решают, кто из простых людей станет Богом, сами же Цари и все члены их семьи в первом поколении, конечно же, становятся Богами, за исключением каких-нибудь отдельных особо вопиющих случаев.

Я вхожу в комнату, наполненную темнотой. Здесь нет ни свечей, ни еще каких бы то ни было атрибутов. Сиртал этого не любил и завещал, чтобы его личное святилище было именно таким. Дверь за мной закрывается, я погружаюсь в абсолютную темноту. Что-то щелкает, это древний механизм, секрет которого знают только жрецы, запускает записанное когда-то сознание Сиртала и связывает его с моим разумом через вживленный в основание моего черепа чип. У каждого гражданина Альрата есть такой чип, мы получаем его сразу после рождения, а потом, если человеку будет оказана великая милость, он сможет вознестись и стать Богом, подобно тому, как всего полтора года назад вознесся Великий Царь Эун Неарх.

Темнота отступает, я оказываюсь в саду, бреду по узким дорожкам, пока не выхожу к беседке. Здесь меня ждет Сиртал, лысый старик с хитрыми глазами. Это не первая наша встреча, но Боги не обладают памятью, для них существует только одно «здесь и сейчас», тот момент, когда они испустили последний вздох, а потом вдруг обнаружили, что стали бессмертными. Я кланяюсь.

– Я Ваарг из храма Гебет, сейчас 7621 год. Я пришел просить совета.

Сиртал поднимает на меня глаза.

– Я тебя слушаю, – говорит он.

Я вздыхаю. Говорят, что все беседы конфиденциальны, но еще говорят, что жрецы умеют записывать разговоры с Богами, поэтому я не собираюсь просить у Сиртала совета о том, как мне все-таки выпросить корабли для армии Альрата. Не это привело меня к Богам.

– Я влюблен в женщину, я видел ее только дважды, но теперь она для меня как наваждение. Я не могу перестать думать о ней, я вижу ее во сне. Вот уже больше года я не могу выкинуть ее из головы.

– А что стоит между тобой и этой женщиной?

Что стоит?.. Легче сказать, что между нами не стоит.

– Она выше меня по статусу, и у нее есть муж. Мне кажется, она его любит.

Сиртал протягивает руку и срывает лист с весеннего мирта, разминает его пальцами, пока он не начинает издавать резкий пряный запах.

– Пока эта женщина для тебя всего лишь желание, к которому ты не можешь приблизиться. Ты любишь не ее, а свое представление о ней. Приблизься к ней, посмотри на нее настоящую, а не на образ из твоих грез. Возможно, ты поймешь, что настоящая она отличается от того, что ты себе навоображал. Или, наоборот, ты полюбишь ее еще больше. Но хотя бы ты будешь знать, что всю жизнь не гонялся за грезой из сна.