Крамола

– Но как мне приблизиться к ней?

– Раз ты так ею одержим, то без труда придумаешь, как это сделать.

Я кланяюсь.

– Благодарю тебя, мудрейший.

Идти обратно мне не нужно, беседка меркнет, Сиртал ободряюще кивает мне, и я снова оказываюсь в темной комнате. Дверь открывается, впуская рассеянный свет. Я выхожу и направляюсь к святилищу самой Гебет, Богини, которая дала имя храму. Никто уже толком и не помнит, кем именно она была, ей несколько тысяч лет. В те времена технология записи сознания была не так развита, поэтому со временем Гебет истлела: с ней уже давно нельзя вести такую полноценную беседу, как с Сирталом. Гебет теперь что-то вроде оракула, который изъясняется путаными фразами. Внутри ее святилище наполнено цветами и благовониями. На мой взгляд, всего этого слишком много, потому что, войдя внутрь, я сразу же начинаю чихать. Посреди святилища стоит чаша с водой, я берусь за ручки по ее сторонам, закрываю глаза и думаю о вопросе, на который хочу получить ответ. Снова щелчки тайного механизма. Я открываю глаза и смотрю в воду, по ее поверхности плывут слова.

«Ты получишь все от того, кто не видит Богов».

Еще один щелчок. Надпись на воде исчезает, мой контакт с Гебет разорван. Так что же я получил за свой слиток золота? Совет, который невозможно использовать, и пророчество, которое невозможно расшифровать.

– Ну как? – спрашивает меня Натой.

Конечно, ему интересно, что же меня так тревожит, раз я готов выложить целое состояние, чтобы не ждать до завтра.

– Как обычно, – отвечаю я. – Деньги, выкинутые на ветер.

Натой оскорбленно фыркает.

Ты получишь все от того, кто не видит Богов.

Что это значит? Кто не видит Богов? Как их вообще можно не видеть, если они иллюзии, которые проецируются прямо в мозг?

Следующий день – день праздника храма Гебет. Мы собираемся у храма до рассвета, чтобы увидеть, как над его стенами восходит солнце, потом долго молимся, потом приносим дары, в награду мы получаем от Гебет пророчество о том, каким будет следующий год. «Пустые земли не дают всходов», – сообщает нам Гебет, и с ней сложно поспорить. Только мы с Натоем переглядываемся. Уж непонятно каким образом, но иногда древняя Гебет попадает в точку или говорит что-то подозрительно сопоставимое с действительностью. Мы оба вспоминаем про пустоши, которые забрал себе Атиарн. Что ж, если он так ничего и не сделает с этими землями, то невелика потеря.

После этого начинается пир, который длится до следующего рассвета. Я не ем, пью, но не напиваюсь до такого состояния, чтобы мой язык развязался. К восходу солнца прибывают кары, и слуги растаскивают тела пьяных хозяев. Натой не в лучшем состоянии, Вабранд так и вовсе придет в себя только через несколько дней. Я ковыляю к кару, ноги уже держат меня лучше, но до того, чтобы участвовать в соревнованиях по бегу, мне еще очень далеко. Всю эту безумную ночь, которая больше похожа не на религиозный праздник, а на обыкновенную оргию, я размышляю о том, что сказали мне Боги. Я вижу только одно толкование: все пути ведут меня к Атиарну, к Слепому Царю. Он не может видеть Богов – по крайней мере, он физически не в состоянии увидеть их изображения. И еще у него есть то, что мне нужно: новые корабли, которые он может дать армии, и его жена, о которой я думаю каждую ночь. Мне кристально ясно и еще кое-что: из космоса за пределами Альрата мне все эти проблемы не решить. Что ж, на среднем фронте все и так слишком плохо, чтобы стать еще хуже.

Когда я возвращаюсь к себе, в небольшой домик на отшибе на удивление внушительных владений Натоя, то тут же отправляю письмо о запросе аудиенции у Имио, Стоящего по правую руку Царя.

Имио – из тех немногих, кому смерть Великого Царя Эуна Неарха пошла только на пользу. Теперь у него столь же шикарный дворец, но только находится он не в Ирале, а в Нагибе. Времена скорби прошли, и на когда-то обритой в честь траура голове Имио снова появились волосы, темные, густые, почти даже не седые, не то, что у моего брата. Мне странно, что Имио соглашается принять меня уже на следующий день, обычно таких аудиенций ждут месяцами, если не годами. Я напоминаю себе, что я Командующий средним фронтом, и у меня должны быть определенные привилегии.

Имио принимает меня за обедом. Нас только двое, слуги появляются и исчезают как тени. Стол ломится от блюд, хотя Имио к некоторым даже не притрагивается. Я так и тем более, в своей жизни меж астероидов мне некогда было привыкать к изысканной пище.

– Рад видеть тебя на Альрате, Ваарг из храма Гебет, – улыбаясь говорит Имио, когда я заканчиваю с традиционным приветствием, которое полагается его титулу. – Что привело тебя домой?

– Праздник моего храма. Как представитель одной из старейших семей Гебет, я обязан там присутствовать.

Имио отправляет в рот кусок мяса и кивает.

– Традиции – это важно, – замечает он. – А что привело тебя ко мне?

– Печальные вести, господин.

– Это какие же?

– Средний фронт слабеет, скоро у нас не будет сил обороняться. Нам нужны новые военные корабли, которые вернут Альрату былую мощь, – на одном дыхании выпаливаю я.

Имио делает глоток вина, потом еще один.

– Знаешь, Ваарг, мы каждую неделю читаем твои доклады. Ты очень талантливо пишешь. Но мне странно, что ни в одном из этих докладов ты ни разу не упоминал о том, что флоту нужны новые корабли. Почему?

Цепкие глаза Имио впиваются в меня, а я… а я не знаю, что ему ответить. У меня нет времени думать. Это ловушка? Как этого может не быть в моих докладах, когда я только и писал, что Альрат вот-вот потеряет средний фронт, а вместе с ним и станции по добыче металлов? Но все мои доклады шли к Атиарну, значит…

– Я отправлял эти доклады Великому Царю, – отвечаю я, – но о проблемах я хотел бы сообщить прежде всего тому, кто Стоит по его правую руку.

– Разумное решение, Ваарг, – Имио кладет на тарелку овощи. – А ты почему не ешь?.. Ешь давай, не стесняйся.

Я что-то кладу на тарелку, но даже не замечаю, что именно. Кто подделывает мои доклады Атиарну? И зачем? Если это дело рук Имио, а сейчас он просто меня проверяет, то можно считать, что проверку я не прошел. Если же нет, то вопрос остается открытым.

– Благодарю, господин.

– Я слышал, твой племянник подал прошение в адъютанты к Главнокомандующему Реошу?

Это для меня еще большая неожиданность. Выходит, Вабранд, как только проспался после праздника Гебет, тут же принялся устраивать свою карьеру.

– Видимо да, господин, – я ковыряю в тарелке, хотя кусок в горло не лезет.

– Он это серьезно? – Имио вытирает рот и бросает салфетку на стол.

– Скажем так, – я натянуто улыбаюсь, – он не в полной мере оценивает все преимущества адъютантства у Главнокомандующего Реоша.

Имио хмыкает.

– В общем, Ваарг, прими мои соболезнования, Реош уже одобрил его кандидатуру.

Имио делает многозначительную паузу, ждет, что я попрошу его решить эту проблему. Я не прошу. Раз уж Вабранд хочет делать военную карьеру, то пусть делает. Тем более, не факт, что он не в курсе, как ему придется за это заплатить.

– Молодость и глупость должны получить по заслугам, – говорю я.

Имио кивает.

– Тоже хорошая мысль. Тебе что-то еще от меня нужно, Ваарг из Гебет?

– Только корабли, господин…

– Это я услышал. Я имел в виду, кроме этого.

Услышал, но толку от этого не будет, понимаю я. Я решаю пойти на хитрость.

– Господин, возможно, если бы я смог поговорить с Великим Царем, то это поспособствовало бы разрешению ситуации.

Лицо Имио остается безмятежным.

– Понимаешь, Ваарг, – он смотрит на меня как на маленького ребенка, – наш Царь, он… как бы тебе так сказать… он слишком далек от таких мелких проблем, как новые корабли. Атиарн всегда был мечтателем, философом, поэтом, в конце концов. Сейчас он уединился в Нагибе и наслаждается обществом семьи. Он слушает книги, проводит время за беседами… Не до этого ему, Ваарг. Наш Царь пока слишком молод, чтобы придавать значение политическим проблемам.