Секрет запретных ночей

– Я знаю, что ты пытаешься защитить Нефели. Но я очень прошу сказать ей и Андреасу правду.

Дочь Стелиоса едва скрывала свою враждебность по отношению к Айле, когда приезжала в Кенсингтон навестить отца. И Андреас не испытывал к ней ничего, кроме презрения. Айла была уверена в этом, хотя встречалась с ним всего несколько раз.

Айла не знала, почему Андреас не одобрял ее, когда она работала экономкой у его отца, или почему он поцеловал ее в последний раз, когда приезжал в Лондон. Она уверяла себя, что ответила на его поцелуй от неожиданности.

– По-моему, ты ошибаешься. Уверен, что мои дети находят тебя восхитительной. – Стелиос попытался успокоить ее. – Мне нужно, чтобы ты была в центре внимания. Все будут очарованы моей прекрасной невестой и не заметят, как я похудел. Придет время, и я расскажу о своей болезни.

Айле трудно было спорить со Стелиосом, она понимала его желание защитить дочь, ведь она знала, как тяжело потерять родителей. Ей потребовалось много времени, чтобы смириться со смертью матери, погибшей в результате ужасного несчастного случая. Стелиос прибыл в Англию в поисках Марион с опозданием на шесть месяцев.

Приглушенные звуки вечеринки разносились по террасе, и Айла была рада оказаться снаружи, хоть на несколько минут перестать быть в центре всеобщего внимания. Рубиновое колье давило на шею, и она жалела, что позволила Стелиосу уговорить ее надеть его. Но он настаивал на том, что колье и серьги с рубинами идеально подходят к красному платью, которое он предложил ей надеть на пресс-конференцию и званый обед. Платье плотно облегало ее тело, а вырез открывал чужим взглядам красивую грудь. Обычно она не носила такую одежду.

На террасе позади Айлы послышались шаги, она почувствовала надвигающуюся опасность.

– Вот и краснеющая невеста! Ты была умной девочкой, Айла.

Сердце совершило предательский кульбит, как, впрочем, и всегда, когда сын Стелиоса оказывался рядом с ней. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы повернуться к нему, а не прислушаться к инстинктам и сбежать.

– Что ты имеешь в виду, Андреас?

Айла молилась, чтобы он подумал, что ее щеки пылают лишь оттого, что в Греции намного теплее, чем в холодной, серой Англии, откуда она уехала два дня назад.

Андреас был очень красив: четко очерченные скулы, квадратный подбородок и возмутительно чувственный рот, как будто бы созданный исключительно для поцелуев. Его волосы были такого же темно-каштанового оттенка, как и густой греческий кофе, который она сварила ему, когда он навещал отца в Кенсингтоне.

Андреас обладал затаенной чувственностью, которую Айла не могла игнорировать, как бы ни старалась.

Несмотря на то что он больше не участвовал в мотогонках, толпы восторженных фанаток считали его спортивной легендой. Его репутацию плейбоя подкрепляли слухи, регулярно появляющиеся в бульварных изданиях со сплетнями о богатых и знаменитых. Айле были совсем не интересны скандальные заголовки таких изданий, но она прекрасно знала, как сильно они расстраивают Стелиоса. Поэтому она решила оградить его от подобной информации на то время, которое ему еще было отпущено судьбой.

Айла не смогла бы объяснить, отчего так учащался ее пульс и резко вздымалась и опускалась грудь, когда она оказывалась рядом с Андреасом.

Он улыбнулся, напомнив ей волка, загнавшего свою жертву в угол. Айла подумала, не пойти ли ей так быстро, насколько позволят ее шпильки, обратно в зал, где Стелиос болтал с некоторыми из своих гостей. Но прежде чем она успела сделать шаг, Андреас приблизился к ней, и она оказалась прижатой к каменной балюстраде.

Когда его мускулистая фигура нависла над Айлой, ей показалось, что от него исходит угроза. Деться ей было некуда, поэтому она заставила себя гордо вскинуть голову и встретить его жесткий взгляд.

– Почему-то мне показалось, что ты сделал мне далеко не комплимент, когда назвал меня умной девочкой, – заметила она, довольная тем, что ее голос звучит спокойно.

Его глаза сузились, но за секунду до этого она заметила, как он удивился ее вызывающему тону.

– Есть много слов, чтобы описать таких женщин, как ты, и ни одно из них не является комплиментом.

Айла моргнула, ошарашенная яростью, с которой он произнес эти слова.

– Очень красиво, – сказал Андреас все тем же резким тоном. И хотя он касался кроваво-красных камней, соседствующих в колье со сверкающими бриллиантами, его глаза были устремлены на ее лицо, и то, как он смотрел на нее, заставляло ее дрожать и гореть одновременно. Она затаила дыхание, когда он поднес руку к ее уху и щелкнул пальцем по огромному рубину.

– Эти драгоценности и блестящая безделушка на твоем пальце – вот цена за согласие выйти замуж за моего отца?

– У меня нет цены.

Он недоверчиво фыркнул.

– Тогда скажи мне, Айла, если не ради финансовой выгоды, то зачем красивая молодая женщина решила обручиться со старым миллиардером?

– Так ты считаешь меня золотоискательницей?

– В яблочко! Я же говорил, что ты умная, – поддразнил он ее.

Ах, как несправедливо было осуждение Андреаса. На мгновение Айле захотелось оправдаться и рассказать правду об отношениях с его отцом. Но она дала слово Стелиосу, что сохранит его тайну. Тайну, которая будет иметь огромное значение для его семьи и, возможно, для его нефтяного бизнеса. Андреас еще не знал, что «Карелис корпорейшн» находится под угрозой поглощения со стороны другой компании. Скоро он узнает, что ее помолвка с его отцом нужна была, чтобы Стелиос казался сильным и полностью контролирующим дела компании, и Андреас, возможно, даже поблагодарит ее.

– Мы с твоим отцом очень хорошо понимаем друг друга…

Он выругался.

– А Стелиос знает о нас?

– О нас? – Айла подняла брови и с холодным презрением сказала: – Не было никогда никаких «нас».

– Мы жарко целовались в доме моего отца в Лондоне. Боже! Химия, возникшая между нами, была просто взрывоопасной, – напомнил ей Андреас.

Щеки Айлы запылали. Ей не нужно было напоминать о том дне. Она отклонила приглашение Стелиоса присоединиться к нему и Андреасу и выпить с ними кофе в гостиной. Под предлогом того, что занята выпечкой, она ушла на кухню. Она постаралась избегать задумчивого взгляда Андреаса. Но позже он вернул поднос с чашками на кухню.

– Спасибо. Ты можешь оставить чашки в раковине, – сказала она ему небрежно, надеясь, что он поймет намек и вернется к отцу. Ее сердцебиение участилось, когда он остановился, прислонившись к кухонной стойке.

– Итак, ты не соврала, – пробормотал он, глядя, как она достает из духовки противень с маленькими кексами. – Мне показалось, что ты сказала, что занята на кухне, потому что хотела избежать общения со мной.

– Я никогда не вру, – отрезала она, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы положить нежные кексы на остывающую решетку, а не смотреть на Андреаса. Но она остро ощущала его присутствие. На нем были джинсы, обтягивающие его стройные бедра, и черная футболка, подчеркивающая мускулистый торс. Его ярко выраженное мужское начало беспокоило ее, а чувственный мускусный запах его лосьона после бритья в теплой кухне будоражил ее чувства.

– Рад это слышать. Тогда, может быть, расскажешь мне, почему мой отец уснул в кресле средь бела дня. Я понимаю, что моложе он не становится, но у него всегда было энергии больше, чем у людей вдвое моложе его.

Недели изнурительной химиотерапии истощили силы Стелиоса, но Айла не могла сказать Андреасу, что его отец проходит курс лечения от рака.

«Вот похвасталась, что никогда не лгу», – печально подумала она.

– Твой отец в последнее время много работал, – пробормотала она. – Да, кстати, зачем мне тебя избегать?

Она задала этот вопрос, чтобы отвлечь его от вопросов о здоровье Стелиоса. И ее план сработал. Андреас придвинулся ближе и озорно взглянул на нее. Затем взял ее за подбородок и поднял ее лицо.

– Вот и расскажи мне об этом. Неужели ты думаешь, что я не замечаю, какие голодные взгляды ты на меня бросаешь всякий раз, когда я приезжаю навестить отца?