Второстепенный: Торг

- А вы? – едва выговорил он, кусая губы. – Вы же обещали мне помочь. Вы же мне поможете? Я же не сделал ничего плохого!

«Добрый полицейский?» - незаметно вывел он пальцем на его руке. Корион позволил себе показать взглядом одобрение. Мальчишка попал в яблочко. Именно эта роль Хову и предназначалась.

- Вадим, делай всё, что я скажу – и всё будет в порядке. Я же пообещал тебе помочь с вхождением в наш мир. Обещаю, я что-нибудь придумаю, я смогу смягчить их требования. Я же слуга.

Вадим не пошёл у них на поводу. Он просто не стал ни с кем разговаривать и большую часть осенних каникул ревел и просился домой, как самый обычный перепуганный мальчишка. А потом, когда истерики сошли на нет, напомнил Мерфину, что держать взаперти ребёнка незаконно и что оба Аунфлая могут идти со всеми условиями и угрозами лесом.

- Меня здесь ничего не держит, господа. Я могу уйти в любой момент, а вы тут останетесь. Интересно, как вы объясните моё исчезновение моим должникам из Ордена Золотой Розы? Они ведь все прекрасно видели, что профессор Хов меня забрал. Или вы и его в расход пустите? Уважаемого учёного и вашего слугу? Что о вас подумают? – нахально улыбался он, опираясь локтями на перекладины решётки. И улыбка его была очень нехорошей, напомнив им всем о смертниках.

Разумеется, Аунфлаям пришлось его выпустить.

Но то ли это магия пусть и комфортной, но темницы так повлияла, то ли стресс, то ли это было закономерное ухудшение, но в начале ноября магия хлынула в мальчишку широким потоком и застряла, не найдя выхода. От обострившейся чувствительности и переизбытка силы тот буквально полез на стенку. Вот тогда-то Мэдог очень пожалел о своём приказе сблизить Хова и Волхова. В замке все учителя, включая целителей, могли помочь в таких случаях, но увы - они больше не вызывали у издёрганного малолетнего создания ни крупицы доверия. Естественно, разбираться с проблемой пришлось Кориону. Причем не единожды, потому что перекрыть поток магии Фогруфа не смогли никакие артефакты. Даже башня бардов, в сентябре служившая неплохим убежищем, стала для Вадима источником, пусть и слабым.

А во-вторых, саркофаг Аунфлаев каким-то мистическим чудом сумел вернуть Владыку Златовласа. Корион узнал об этом уже после осенних каникул, когда Волхов покинул свою благоустроенную камеру. Мэдог погрузил Златовласа в сон, и сейчас тот мирно спал в хозяйском крыле на пуховых перинах под действием кристаллов саркофага. Опасаясь за жизнь единственного их правителя, Аунфлаи не погружали его в анабиоз, а сон, в отличие от анабиоза, не мог длиться вечно. У них было всего несколько месяцев, прежде чем Владыка проснётся. Но кто будет в том теле, Златовлас или же Безумный Король, никто не знал.

- Вот зачем вы устроили те танцы вокруг Волхова, - сказал Корион, когда насмотрелся на бледное, знакомое до последней реснички лицо и обрёл дар речи. – Вы не хотели платить!

- Мы не хотим, чтобы Владыка был ему должен, - уточнил Мэдог. – То, что получается лучше всего, от правителя эльтов – ты хоть понимаешь, что тогда упадёт иномирному друиду в руки? Как он распорядится полученным даром, ты можешь предсказать? Я нет. И я отказываюсь брать на себя такую ответственность!

- А взять на себя ответственность за безумного правителя ты согласен? – Корион усмехнулся. – Ах, точно! Какая ответственность? Ведь перед Орденом Владыка уже мёртв. Никто даже не узнает, что у него был шанс.

Мэдог дёрнулся, пригладил длинные пряди Златовласа и оставил выпад без ответа.

- Умолкни, Корион! – рявкнул Мерфин и вытолкал Хова из комнаты. – Да, нам нужны услуги целителя-друида, но на его обычную цену мы не согласны. И ты прекрасно понимаешь все причины! Не делай из нас монстров!

- О, я понимаю, - голосом Кориона можно было заморозить озеро Фогруфа. – В конце концов, после пробуждения как Владыки, так и Короля наш бруиден первый отправится на костёр. Или ты думаешь, что я, такой великодушный, буду гореть в одиночку?

Мерфин заломил руки, пометался по кабинету.

- Вот поэтому именно мы и должны ему помочь, Кори! Чтобы у него не было причин нас казнить! И ты обязан, слышишь? Обязан уговорить мальчишку на иную цену. Деньги, драгоценности, особняк, отдельный сид – что угодно, но только не то, что получается лучше всего! Это приказ!

Кориону не оставалось ничего иного, как поклониться.

- Сколько у меня времени?

- До лета. Дольше мы не сможем держать его во сне.

Близился декабрь. Волхов регулярно приходил сбрасывать магические потоки, каждый раз смущаясь и краснея. Корион понимал, что лучше всего поговорить с целителем открыто, что тянуть нельзя, но… Он не обманывался насчёт Владыки. Единственное, что Златовлас мог с ним сделать после пробуждения – это казнить. Да, вышедший из Альвараха чист перед эльтами, но правитель был обязан избавиться от предателя, особенно если предатель состоял в его личной гвардии. И если год назад Корион бестрепетно шагнул бы в костёр, то сейчас, когда он устраивал измотанного иномирного целителя на постели в башне бардов, ему почему-то как никогда хотелось жить.

Глава 2. Искусство лжи

Зима постепенно вступала в свои права. Дни с каждым днем становились всё холоднее, темнота наступала быстрее. Осенний багрянец леса постепенно сменился чернотой голых сучьев. Единственное, что не поддалось холодам – вьюроза. Её цветы закрылись, но листья и стебель покрылись тончайшей серебристой пленкой, усики превратились в шипы, а спящие бутоны сияли по ночам не хуже гирлянд.

И я тоже менялась, покрывалась металлом и шипами, как вьюроза.

- Волхов, ты пойдёшь сегодня на уроки, да? Мы сегодня будем мыло варить, хочешь с нами, да? А потом будет дежурство на кухне, да?  

Эдриан зудел над ухом вторые сутки, и от бесконечного потока вопросов мне хотелось его придушить.

- Броуди, ты…

- Да? – доброжелательно улыбнулся мальчишка. Во рту на месте клыка блеснула дырка.

Я потрогала языком собственный качающийся зуб, вздохнула, махнула рукой и покрепче завернулась в одеяло.

- Нет. Иди уже отсюда, пока я добрый.

- Но до каникул осталось всего семь дней, да? Зачем здесь сидеть, да?

Я прокрутила вопросы в голове ещё раз, но связи между ними так и не уловила.

- Вот именно, семь дней. Оценки уже выставлены, контрольные все сделаны. Я с чистой совестью могу послать учёбу заповедным лесом и сидеть в башне.

- Но зачем? – продолжал недоумевать сосед. – Тебе же тут одиноко, да?

Чаша моего терпения в этот прекрасный момент не выдержала и опрокинулась. Это был край. Всё. Баста. Я больше ни дня не могла выдержать в этой чёртовой школе и в одной спальне с моим соседом в частности.

- Конечно, нет. Меня же похитили злые колдуны. И как порядочный герой волшебной сказки, я жду, когда придёт болотный тролль с говорящим ослом! Чего смотришь?

- Обычно ждут принца, - заметил Эдриан.

- В бездну принца. Хочу тролля с прикольным ослом! Он надует мне жабу и угостит жареной крысятиной. А теперь пшёл отсюда, мне ещё сидеть у окна и страдать, – я запустила подушку в удивлённую мордашку ребёнка.

Эдриан поймал подушку, отпасовал её обратно мне и вышел из комнаты, бормоча: «Что за бред? Говорящий осел, тролль какой-то».

- Не какой-то, а болотный! – крикнула я ему вслед и вздохнула. – Зелёный. Шреком звать…

Естественно, Шрек не пришёл. За мной явился лично злой колдун, который и притащил меня в это мрачное место. Он пришёл, распахнул дверь и застыл на пороге. Я повертелась на кровати и опустила голову. Кто бы мог подумать, что после окончательного излечения, очистившись от желтизны, его кожа станет не землисто-бледной, а молочно-белой? Что, избавившись от болезненной худобы, его симметричное угловатое лицо внезапно приобретёт скульптурную точёность? Что через пару месяцев привычка беречь левую ногу канет в прошлое, и движения из скованных превратятся в экономные и плавные?

Вместо упыря на пороге стоял полный сил хищник и буравил меня демоническим взглядом. Чёрная мантия загадочно мерцала чешуйками, лунные камни на брутальных чёрных полуперчатках не менее загадочно переливались. Для полноценного завершения образа не хватало только…