Отравители

– Ведь ты же не хочешь, чтобы я погиб, защищая тебя, правда? – спросил он, целуя ее гладкую щеку, прохладную от ветра и влажную от дождя.

Они взяли ветхий экипаж, и измотанная лошадь медленно повезла их домой. В зловонной темноте потертого салона Дегре обнял молодую жену.

– Отвратительный день, дорогая. Сначала было испорчено твое прелестное платье, затем ужин по случаю твоего дня рождения оказался совсем не таким, как я рассчитывал. Хотелось тебя порадовать, а теперь мне жаль, что я тебя туда повел. Мэтр Перрен не очень разборчив в выборе гостей.

– О, нет, – возразила счастливая девушка, положив голову на плечо мужа. – Мне вполне понравилось. Это было даже забавно. Хотя в следующий раз, может, мы устроим маленький праздник дома, только для нас двоих? Сядем у огня, ты выберешь хорошее вино, а я что-нибудь приготовлю, да, Шарль?

Он вновь поцеловал ее в лоб, куда из-под капора падали светлые кудри. Соланж была прелестной молодой девушкой двадцати лет с той естественной ясной красотой женщин ее края, которая с возрастом переходит в неяркость и твердость линий. Внеш нее сходство между супругами было настолько велико, что их можно было принять за двоюродных брата и сестру, хотя они совсем не были в родстве. По характеру они тоже были похожи: спокойные, смелые, проницательные и деловые.

– Ты не могла бы кое – что для меня сделать? – прошептал Дегре, пока ветхий экипаж катился, подпрыгивая на камнях парижской мостовой и бросая их то друг к другу, то в разные стороны.

– Все, что хочешь, Шарль, ты же знаешь.

– Так вот, я хочу, чтобы ты отправилась к вдове Босс и попросила предсказать тебе будущее.

– Это просто пустая трата денег, – разочарованно ответила Соланж. – Я думала, ты попросишь о чем-нибудь трудном.

– Я думаю, эта задача не так проста, как кажется поначалу. Ты не пойдешь туда под своим именем. Нужно будет слегка переодеться. Придется к этому привыкнуть – ты же теперь жена офицера полиции. Вряд ли она очень хорошо тебя рассмотрела сегодня. Я-то видел ее прежде, а ты?

– Нет.

– Наверное, нужно будет изменить голос, прикрыть волосы… – Он задумчиво помолчал. – Да, думаю, это вполне осуществимо. Ты пойдешь к ней, что-нибудь купишь, а потом попросишь предсказать тебе будущее.

– Да, – сказала Соланж, когда ее муж замолчал. На нее произвела впечатление серьезность в его голосе.

– Вдруг это наш шанс? Когда она начнет раскладывать карты, ты воспользуешься возможностью и сделаешь именно так, как я тебе скажу. Мы отрепетируем, чтобы все прошло как надо.

Часть II. Исследуя преступный мир Парижа

1. Лавка вдовы Босс

Вдова Босс сидела у себя в лавочке, время от времени принимаясь рас сматривать свое отражение в ручном зеркальце. Она потратила все утро, подкрашивая лицо, губы и глаза и сооружая прическу, и была определенно довольна результатом. На ее плечах лежал красивый капюшон из рыжего лисьего меха, зеленое платье на обширной груди украшала золотая кружевная оторочка, доходящая до шейного платка мехельнского кружева.

Рядом молодой человек желчного вида связывал вместе коробочки с мылом с ароматом лилии, гвоздики и розы, и она руководила им, то и дело отвлекаясь, чтобы полюбоваться собой.

Звякнул дверной колокольчик, и к прилавку быстро подошла молодая женщина.

Мадам Босс тотчас же просияла улыбкой и сделалась само внимание. Вновь вошедшая была высокого роста и одета в дешевую серую накидку. Ее лицо скрывала небольшая маска, или личина, а руки были в перчатках. Она держала простой кошелек без герба или монограммы.

Мадам Босс улыбнулась еще шире. Все эти предосторожности были ей хорошо знакомы.

– Я хотела бы купить флакон духов, – тихо произнесла молодая женщина с провинциальным акцентом. – Мне надоела флердоранжевая эссенция, возможно, у вас есть что-нибудь поновее?

– Конечно, есть, – ответила Босс, поднимаясь, – но не здесь. Извольте пройти в гостиную.

Покупательница прошла вслед за мадам Босс в глубь лавки мимо полок, заставленных жестяными коробочками, лаковыми шкатулками, керамическими бутылочками и баночками, в опрятную, маленькую, скромную гостиную, высокое окно которой, плотно занавешенное зеленой саржей, выходило во дворик. Огонь уютно горел в камине. В гостиной были стол, несколько кресел и шкаф. На подушке лежала кошка, свернувшись, как улитка, только что извлеченная из раковины.

Переступив порог, покупательница, а это была Соланж Дегре, почувствовала легкий укол беспокойства. Ей совсем не хотелось оставаться наедине с Босс, но та уже плотно закрывала дверь из лавки в гостиную. Впрочем, девушка почти сразу же рассмеялась над своими страхами. Она смогла бы сохранить мужество в любой непредвиденной ситуации, сейчас же не происходило ничего особенного. Было немного неловко, но даже если бы мадам Босс ее узнала, у нее была наготове история, чтобы оправдать переодевание. Однако предсказательница не обнаружила никаких признаков узнавания в незнакомой женщине в маске жены молодого лейтенанта полиции.

– Вы пришли, вероятно, чтобы я погадала вам на картах или составила гороскоп? – лукаво предположила она.

Соланж кивнула и села за стол. Она несколько раз отрепетировала эту сцену с мужем и отлично вошла в роль. Чувствуя себя наполовину весело, наполовину глупо, она повторила историю, которой научил ее Шарль Дегре.

Она сказала, что она высокопоставленная дама, но не хочет разглашать свое имя, что она в беде и готова много заплатить за любую помощь вдовы Босс. Она призналась, что несчастлива с мужем, что его былая страсть к ней угасла и он обходится с ней несправедливо и даже жестоко, а она познакомилась с мужчиной, который ей нравится гораздо больше, нежели разочаровавший ее супруг.

К ее удивлению, вдова Босс как будто приняла эту историю за довольно обычную и не попыталась выяснить, кто перед ней. Она лишь спросила:

– Кто послал вас сюда, уверяя, что я могу помочь?

На этот вопрос Соланж ответила:

– Одна важная дама. Я не хотела бы называть ее имя даже между нами. Понимаете? Она ходит на исповедь в Нотр-Дам. Этого достаточно?

– Исповедуется в Нотр-Даме? – повторила вдова Босс. – Тогда передайте ей быть осторожной.

– О, она очень осторожна, и вы очень помогли ей, – ответила Соланж, стараясь угадать правильную реплику в этом непонятном разговоре. – Не могли бы вы теперь помочь и мне?

– Моя помощь обойдется очень дорого, – жеманно ответила предсказательница.

– О, это не имеет значения. Я, конечно, готова щедро заплатить… но только за результат, – благоразумно добавила Соланж.

Вдова Босс улыбнулась и, отбросив колоду карт, которую держала в руке, ка к если бы в ней отпала необходимость, сказала:

– Вернемся в лавку. Там я вам дам сверток с мыльными шариками и пурпурную бутылочку с любовным напитком, который вы незаметно подмешаете мужу. Сейчас я не возьму с вас денег. Приходите через три дня, и, если он не станет добрее, мы попробуем что-нибудь еще.

Произнеся это, вдова Босс жестом пухлых рук дала понять, что разговор окончен. Соланж с чувством, что потратила время на глупые пустяки, вернулась в лавку, получила мыло и бутылочку и вышла на улицу. Дверь лавки закрылась за ее спиной, и она поежилась от порыва мартовского ветра.

Париж казался темным и безрадостным, очертания его тускло-серых башенок и турелей отчетливо выделялись на фоне облаков, напоминающих пестрое оперение на грудке серого гуся. Соланж плотнее закуталась в шерстяной капюшон и накидку, пересекая соборную площадь перед Нотр-Дамом. Именно на этой широкой мрачной площади перед собором, с двух сторон окруженной рекой, казнили преступников. Соланж почти с отвращением взглянула на массивный готический портал Нотр-Дама и подумала, что совсем недавно здесь высился эшафот, на котором обезглавили отравительницу мадам де Бренвилье, прежде чем предать ее тело огню.

Мимо проковыляло несколько нищих, изувеченных на войне или изуродованных болезнью. Ветер раздувал их темные лохмотья. Стального цвета река медленно текла под мост Генриха IV. Соланж подавила вздох при воспоминании о прежних девических днях в Кане. О замужестве она не жалела, но лучше бы ее муж работал на другой должности и в другом городе. Она не знала, на что он рассчитывал, посылая ее с поручением в лавку вдовы Босс, но боялась, что впустую потратила день, и была почти готова вынуть глупую бутылочку пурпурного стекла из-за пазухи и выбросить ее в неприветливую, хмурую реку. «Скорее всего, внутри лишь подкрашенная вода», – подумала она. Впрочем, желая в точности выполнить инструкции мужа, она, ссутулившись от ветра, побрела в их скромную квартирку.