Санитар

— А не слишком сложная схема, почему не делать тоже самое в городе и не использовать представителей молодежных банд, они будут только рады? — борясь с одышкой, студент оказался на диво тяжелым, задаю я очередной вопрос.

— Потому. — мы наконец продираемся сквозь буераки и оказываемся на поляне, освещенной тусклым светом, только налившейся луны. Но даже такого света хватает, чтобы рассмотреть неровные ряды самопальных могил. — Морока с трупами, можно наследить и ОДИН сядет на хвост, а здесь можно половину Москвы прикопать, плюс, свежий воздух.

Копаем, с Владом на пару, молча, после такого откровения даже у такого, как он, пропало желание зубоскалить. Видимо, начал осознавать в какую ситуацию мы вляпались. Казах тоже играет в молчанку, изредка пробегаясь взглядом по могилам, словно пересчитывая.

— Достаточно.

— Но… — пытаюсь я возразить, мы и на четверть метра не успели углубиться.

— Вы, че реально думали, что мы тут похороны бычка собрались устраивать? — произносит лже-Олег, доставая свой странный, громоздкий пистолет. — Бросайте туда мешок и отходите.

Мы послушно отходим, с изумлением наблюдая как он переключает пару тумблеров на боковой панели пистолета и наводит тот на мешок. Привычный уже, звук работающей микроволновки и мешок со всем содержимым начинает пузыриться, скукоживаясь на глазах. Жуткий смрад перебивает лесную свежесть, вызывая рвотные позывы, но блевать нечем, поэтому я стоически переношу вонь. Рядом казах на пару с пиздюком дружно удобряют почву. Спустя пару десятков секунд, показавшихся мне вечностью, от мешка со всем содержимым остается густая, бурая лужица. Которую мы с Владом, по приказу лже-Олега, споро закидываем землей, желая оказаться подальше от этого места и его хозяина. Обратно к ангару движемся в полной тишине, сказывается накопившийся стресс и усталость.

Когда подходим к автомобилю, лже-Олег пару минут роется в своей сумке, откуда не так давно доставал виртшлем, и выдает нам по смартфону.

— Аппараты противоударные, водостойкие, стоит шифрование. Все инструкции будете получать через них. Советую друг с другом личной информацией не делиться, а-то всякое может быть. Садитесь в тачку, подкину вас до города. — инструктирует он нас. — Но перед этим, примерьте вот эти штуки. — в моих руках оказывается небольшой холщовый мешок, сомнений для чего он нужен у меня не возникает, поэтому я, без лишних возражений, натягиваю его на голову.

Весь путь до города проходит в гробовой тишине, мешки на головах и сама ситуация не располагают к общению. Словоохотливый лже-Олег также непривычно молчалив — это немного настораживает, но я чертовски устал, поэтому просто стараюсь не заснуть под мерное укачивание старенькой подвески.

— …снимаем и выметаемся. — все-таки усталость берет свое, поэтому первую часть фразы я пропускаю, погруженный в легкую дрему. — Витек, ты че там заснул? Вот яйца у пацана.

Когда стягиваю мешковину с головы и выбираюсь из авто, сквозь, уже порядком сгустившиеся сумерки, успеваю рассмотреть пустующую автобусную остановку на краю рощи. Мои товарищи по несчастью стоят чуть поодаль, дымя сигаретами.

— Эй, пиздуйте сюда! — окликает их татуированный, в руках у него открытый металлический бокс на дне которого лежат три телефона, один из которых принадлежит мне. — Разбирайте свой хлам, через несколько минут будет автобус до города, а там уже сами разберетесь. Завтра в районе обеда с вами свяжутся. И деньги на бенз гоните, как договаривались. — после того как забираю свою собственность, автоматически тянусь к внутреннему карману, затем вспоминаю, что на мне чужая одежда и бумажник остался в заблеванной. — Да шучу я, бывайте! — он бросает мне бумажник, с которым я мысленно уже успел попрощаться, и насвистывая забирается обратно в тахо.

Громко хлопает автомобильная дверь, взрыкивает мотор и старенький шевроле, поднимая клубы пыли и виляя задом, устремляется к виднеющимся вдалеке огням большого города.

— Вот пидорас! — прокашлявшись, то ли после подобного прощания, то ли от сигаретного дыма, заявляет Влад и я с этим мнением о нашем похитители полностью согласен.

— Мягко сказано. — поддерживает Нурлан.

Дальше разговор не клеится, мы слишком устали и настороженны. Поэтому, когда подъезжает автобус, мы занимаем места подальше друг от друга и больше не контактируем. По прибытию в город, я выхожу на первой попавшейся остановки, чтобы поскорее добраться до метро, где стараюсь затеряться среди других пассажиров и несколько раз меняю маршрут, пока моя паранойя наконец окончательно не успокаивается.

Интерлюдия.

Говорят, если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя. Не все понимают ужасный смысл этой фразы, потому что это лишь первая ее часть. Александр понимал, но было уже поздно, когда-то он уже заглянул в бездну и та ответила ему взаимностью.

Это случилось так давно, но воспоминание об этом было столь четким и ярким, что казалось с того момента прошли не годы, а минуты или даже секунды. Он помнил наизусть мольбы матери, которая всеми силами старалась спасти их с братом, и тональность криков, сжигаемого заживо, отца. И этот непередаваемый запах горящей плоти, смешанный со вкусом собственных слез и соплей. А главное, он помнил того, кто в ответе за его рандеву с бездной. Эта высокая, подавляющая своим видом, фигура накрепко отпечаталась в его подкорке. Если бы его попросили составить фоторобот, то он бы справился без особого труда. Вот только это бы никак не помогло следствию, вся фигура убийцы была затянута в костюм пожарного маслянисто-черного цвета и из особых примет можно было выделить только немалый рост и размах плеч преступника.

Сегодня воспоминания о прошедшей трагедии будоражили его сознание чаще чем это обычно бывает и на то были свои причины. Звук щелкнувшего замка и отворяемой входной двери немного отвлек Александра.

— Привет, ты поздно и выглядишь каким-то помятым, что-то случилось? — молодой человек, лет двадцати, вошедший в квартиру был практически точной копией самого Александра, только немного хуже. Чуть ниже, уже в плечах, черты лица были не столь ровными и привлекательными, да и глаза были не зелеными словно весенняя трава, а какими-то болотными, словно два грязных омута — этакая бета-версия.

— Нет, все норм, просто сильный ливень был, а надзиратель-мудак сказал пока часовую норму не выполним домой не отпустит. А ты чего здесь, а не у себя?

— Виктор, ты забыл какой сегодня день?

— Ой, да прекращай уже а! — взгляд вошедшего наконец зацепился за скромно накрытый стол с двумя распечатанными фотографиями в рамочках, мужской и женской. — Мертвым все это не нужно.

— Ты как ребенок, я уже тебе говорил это не для них, это для нас. Мертвым не нужно, ты прав, нужно живым. А теперь, пиздуй-ка, мой руки и за стол у меня через полчаса первое реальное патрулирование. — Виктор хотел было возразить, но его перебил бурчащий желудок, который явно был на стороне брата, поэтому приняв решение о капитуляции, он направился в уборную.

— Мам, пап, привет, давно не виделись. — когда братья наконец уселись за стол, начал Александр. — У нас за этот год столько нового произошло, Витек закончил колледж и даже немного успел поработать по специальности, у него пока не все получается, но он старается, пробует разные методики работы с детишками. Детям он очень нравится…

— Это испанский стыд какой-то, может не будем врать мертвым родителям?

— Я не вру, я не договариваю и вообще они могут расстроиться. — прошептал Александр.

— А кто только что говорил, что все это для живых, мама с папой нас вроде как не слышат.

— А вдруг, я вот не могу этого гарантировать, а ты?

— Ладно, погнали дальше. — махнул рукой Виктор, приступая к трапезе.

— Так вот, детишкам он очень понравился, но обстоятельства непреодолимой силы заставили его уволиться, об это я вам как-нибудь в другой раз расскажу, там такая скучная история, что скулы сводит. Кстати, можете меня поздравить, у меня сегодня первое патрулирование в ОДИН в качестве переговорщика, круто, правда? Буду помогать ловить плохих ребят, чтобы обходилось без жертв, надеюсь у меня все получится и будет чем похвастаться перед вами в следующий раз…