Страница 27 из 54
Глава 33
Артур
Я паркуюсь. Ева, придерживая мои штаны, выбирается из машины.
— Иди, я возьму твои вещи, — говорю я.
Пытаюсь запихать одежду и сумочку Евы в свою вместительную спортивную сумку. Сверху, как назло, оказывается кружевной лифчик. Блин… Почему мой дурацкий организм так бурно реагирует на этот предмет одежды?
Я взрослый мужик! Повидал лифчиков на своем веку. Конечно, не сотни. И уж, тем более, не тысячи. Тем не менее, достаточно.
Но сейчас это дерзкое тонкое кружево, которое я боковым зрением видел на прекрасных зефирках, становится причиной того, что вся кровь моего организма сосредоточивается в одном месте. Туда же стекают и мозги.
Хорошо, что в руках у меня сумка и ворох одежды…
Ева семенит передо мной. Она закатала рукава моего пиджака и держится за штаны, чтобы они не упали.
И все равно она не выглядит комично. Она секси. В любой одежде и, тем более, без нее.
Я хочу ее.
До предательской дрожи пальцев, до острых разрядов тока по всему телу.
Я никогда никого так зверски не хотел.
Ева
Меня обволакивает запах Артура. На мне его футболка, штаны и пиджак. Я теперь пахну мужчиной.
И, как ни странно, мне нравится этот запах.
— Ключ в сумке, — говорю я, когда мы подходим к моей двери.
Артур выуживает мою сумочку из вороха вещей. За нее зацепился лифчик. Я вожусь, судорожно отцепляя его.
Блин, как неловко-то!
Но, по сравнению с той неловкостью, которую я испытала через минуту, это была полная ерунда.
Я отодрала лифчик и сунула его в карман. Достала ключи из сумочки и начала вставлять их в замочную скважину.
И в этот момент с меня сползли штаны Артура. Да не просто спозли, а свалились ниже колен! От неожиданности я уронила ключи и сумочку.
И резко наклонилась, чтобы вернуть штаны на место.
Только потом до меня дошло, что Артур стоит сзади и мой наклон выглядел для него очень живописно.
Блин!
Я чувствую, что краснею. Просто заливаюсь краской по самые брови.
Краем глаза смотрю на Артура. А ему хоть бы что! Стоит, не шевелится. Держит перед собой спортивную сумку. Странная какая-то у него поза…
Но и у меня не лучше! Я вцепилась в штаны, боюсь их отпускать. Шнурку на талии больше не доверяю — он в любую секунду может развязаться.
Неловкая пауза длится… не знаю, сколько. Наверное, всего несколько секунд. Но кажется, что вечность.
— Открывай дверь, — произносит Артур.
Каким-то деревянным голосом.
— Мог бы помочь, — бурчу я. — Например, поднять ключи…
— Сама справишься.
Грубиян! Стоит, держит свою дурацкую сумку… Нет бы помочь девушке в трудной ситуации.
Но упрашивать его я не собираюсь. Сама справлюсь.
Придерживая штаны, я поднимаю с пола ключи, открываю дверь и вхожу. Артур копается на лестничной клетке. Поднимает мою сумочку. Как-то слишком долго.
Но все же он входит вслед за мной.
И сразу начинает командовать.
— Быстро в душ. В горячий!
Сама бы я ни за что не догадалась! Опять он обращается со мной, как с малым ребенком. Реально бесит.
— Может, еще спинку потрешь? — язвительно спрашиваю я.
— Нет, — отвечает он.
Идет к пограничной двери, поворачивает торчащий в двери ключ и удаляется к себе.
— Принесу мед и шерстяные носки, — слышу я его удаляющийся голос.
И закрываюсь в ванной.
Когда я выхожу, согревшаяся, распаренная и красная, как рак, Артур хозяйничает на моей кухне. Он уже заварил чай, поставил на стол мед, еще и каких-то котлет притащил. В контейнере.
— Котлеты с медом? — улыбаюсь я.
— И с шерстяными носками.
Артур кивает на носки, лежащие на стуле.
— Шерсть не люблю. Обойдусь без них.
— Надевай носки! И пей чай.
— Я же вспотею. Тебе нравятся потные женщины?
— Ты не женщина, — выдает Арту.
— Кто я по-твоему?
— Мелкая вредная коза.
Он произносит это как-то ласково. Я даже не сильно обижаюсь.
Иду в комнату, надеваю хлопчатобумажные гольфы, и уж поверх них натягиваю носки Артура. Они огромные, как валенки. Слетают с моих ног. Ходить я в них не смогу. Но сидеть вполне.
— И куда ты ходишь в шерстяных носках? — спрашиваю я, сидя на стуле и вытянув ноги.
— Никуда, — отзывается Артур.
И наливает мне чай.
— Тогда зачем они тебе?
— Их мама связала, — произносит он каким-то странным глухим голосом.
— А где она живет? В нашем городке?
Он молчит. А потом отвечает еще более глухо:
— Она умерла.
— Ох! — вырывается у меня.
Горло сдавливает спазм, на глаза наворачивается слезы.
Это так ужасно! Потерять маму.
Я не знаю, что сказать. Я чувствую острую жалость. И глубокую печаль. И, почему-то вину…
— Извини, — выдавливаю я. — Я не знала.
— Тебе не за что извиняться. Это было много лет назад.
— Но тебе же все еще больно…
— Конечно. Но это привычная боль. Не переживай за меня. Я большой мальчик. Пей лучше чай.
Я опускаю глаза и смотрю на шерстяные носки. Почему он дал их мне? Это же память о маме. Он берег их столько лет…
Мне хочется вскочить и погладить печального Артура по голове. Пожалеть его, успокоить… Он сейчас, действительно, очень печальный. Никогда его таким не видела.
Возможно, ему это не понравится. Точно не понравится. Я его знаю. Наорет на меня…
Но я все равно это сделаю.
Глава 34
Ева
— Прекрати, — произносит он все тем же глухим голосом.
— Но я же просто…
— Перестань!
Он выше меня на целую голову, поэтому мне пришлось встать на цыпочки, чтобы погладить его по голове.
Я это сделала. Почувствовала стриженый ежик его жестких волос. Нечаянно прижалась к нему грудью — а как иначе дотянуться до макушки?
Оказалась с ним лицом к лицу. Увидела, как удивленно распахнулись его глаза. А потом потемнели. Предвещая грозу.
Артур берет меня за плечи и отстраняет от себя.
— Ну почему ты такой колючий? — бурчу я.
— У меня всегда были жесткие волосы.
— Я не про волосы.
— Чего ты хочешь? Чтобы я рыдал у тебя на груди?
— Да ничего я не хочу… Просто…
— Пей чай. Он остывает.
Он не рычит, произносит это спокойно. Почти мягко.
Я сажусь и берусь за кружку.
— А ты?
— Я разогрею котлеты.
— Сам лепил?
— Почти. Купил в кулинарии. У тебя-то в холодильнике пусто.
— Откуда ты знаешь?
— Заглянул, пока ты была в душе.
Артур хлопочет вокруг меня, как наседка. А я не могу перестать думать о его маме. Я знала, что у него умер отец. Помнила это с детства. Что был у папы любимый ученик, и в его семье случилась такая беда.
Я тогда и представить себе не могла, что судьба вот так вот сведет меня с этим самым учеником…
У меня в голове эти два человека никак не соединяются!
— Моя мама делает офигенные котлеты, — внезапно выдаю я.
И тут же замолкаю. Смотрю на Артура испуганно. Сама не знаю, почему я стала говорить о маме. Наверное, это неуместно…
— Моя тоже, — спокойно, даже с улыбкой, отзывается он. — Когда я рос, то был таким прожорливым, что мог заточить в одно лицо целый противень котлет.
— Ты был толстым? — поражаюсь я.
— Наоборот. Худым, как глист. И очень высоким. За одно лето, в восьмом классе, вымахал сантиметров на тридцать.
— А у тебя есть фотки? Я бы посмотрела на тебя худого и длинного.
— Не-а. Я их уничтожил.
— Зачем?!
— Теперь сам жалею. Это был порыв. Прощание с прежней жизнью.
— Круто… Наверное.
— Ничего крутого. Тупые юношеские понты.
— А помнишь, как ты приходил к нам, когда мне было лет десять? — спрашиваю я.
— Помню, — отзывается Артур.