Страница 19 из 54
Ева вскакивает со стула и нависает надо мной.
Знает? Нет, она не знает. Она не может знать, что это был просто приступ неконтролируемой ревности, о котором я очень жалею.
Правда, о том, что мой план провалился, я жалею не меньше.
Такой вот парадокс…
— Ты сделал это из чистой вредности! — выпаливает Ева.
— Пусть будет так, — соглашаюсь я.
Ева моет свою чашку, забирает зефирки. Говорит:
— Спокойной ночи!
И убегает к себе, на прощанье хлопнув дверью.
А я раздумываю: может, закрыть эту дверь на ключ и выкинуть его в окно?
Вместо этого я звоню Марине, одной из своих младших сестер.
— Помнишь, ты хотела пригласить на день рождения подругу? — говорю я сразу после приветствия.
— Помню, — отвечает она. — И прекрасно помню все, что ты мне высказал по этому поводу.
— Я передумал.
— Что?!
— Приглашай.
Мои сестры постоянно это делают — подсовывают мне подходящих, по их мнению, девушек. Обычно это заканчивается печально. Для моих сестер и их подруг.
Но сейчас мне срочно нужно переключиться на кого-нибудь подходящего. И перестать мечтать о юной нимфетке, которая мне абсолютно не подходит.
Ева
— Давай заскочим к моим тетям, — внезапно говорит Никита.
У нас субботняя встреча, которую мы проводим, изучая московские парки.
— К тетям? — переспрашиваю я.
— Ага. На минутку. Поздравим их с днем рождения, съедим по куску торта — и свободны.
— Их? Сколько у тебя теть?
— Две.
— И у них день рождения в один день?
— Ага. Они двойняшки.
Ничего себе. У Артура есть сестры-двойняшки! И он ничего мне об этом не говорил. Интересно, он там будет? Видимо, да.
Мы с ним не виделись несколько дней. Он больше не звал меня пить какао. Зато я один раз пригласила его на ужин — расстаралась, приготовила лазанью. Но он отказался — сказал, что поужинал с партнерами.
Даже чаю выпить со мной не захотел!
— А сколько лет твоим тетям? А как их зовут? Они реально одинаковые?
— Им сегодня исполняется тридцать один, их зовут Арина и Марина. А насчет одинаковости — сама увидишь.
Мы заезжаем за цветами, упаковываем духи — кстати, разные, которые Никита купил заблаговременно. Я умираю от любопытства — что там за одинаковые тети с почти идентичными именами?
Праздник проходит на открытой террасе ресторана. Здесь шумно и весело: накрыты фуршетные столы, с криками носятся дети, гости дефилируют с бокалами и тарелками.
Мне нравится такой формат. Прикольнее, чем сидеть за столами.
К нам спешат две очень похожие девушки, которым я бы никогда не дала тридцать один год. Они выглядят как мои ровесницы!
Обе стройные, стильные, сияющие белозубыми улыбками. Одна в джинсах и футболке с единорогом, вторая в клетчатом комбинезоне. У обоих светлые волосы, хоть и разного оттенка. Разница лишь в ярких прядях у лица. У одной они розовые, у другой — фиолетовые.
— Это Марина, а это Арина, — произносит Никита.
Я верчу головой, пытаясь понять и запомнить, кто из них кто. Они реально одинаковые!
— А это Ева, — продолжает Никита.
— Твоя девушка?
— Да.
Последнее слово он произносит с гордостью. А я пинаю его по лодыжке. Мы просто друзья!
— Мам, знакомься. Это Ева.
— Очень приятно, — произносит красивая женщина с серо-синими, как у Артура и Никиты, глазами. — Меня зовут Виктория.
Блин. Мама Никиты. Он знакомит меня с мамой. Он называет меня своей девушкой. При всей своей родне!
Интересно, Артур здесь?
Конечно, здесь!
Сидит рядом с какой-то расфуфыренной барышней, что-то ей увлеченно втирает, а она хохочет и хлопает его по руке…
Ну и фиг с ним. Он меня совершенно не интересует. Сплавил меня племяннику…
Но поздороваться, конечно, надо. Просто из вежливости.
Я вижу, что Артур отлипает от барышни и идет к фуршетному столу. Нагружает чего-то в тарелку. Я подкрадываюсь к нему сзади. И говорю прямо в ухо:
— Привет, дядя Артур.
Он вздрагивает и оборачивается.
— Ева?
— Да, меня так зовут.
— Что ты тут делаешь?
— Мой парень привез меня на день рождения к своим родственникам. С мамой познакомил…
— Вот, значит, какие у тебя новости.
— Ага, — говорю я. И зачем-то добавляю: — Наши отношения стремительно развиваются.
— Поздравляю.
— Тебя тоже можно поздравить? — спрашиваю я.
— С чем?
— Нашел себе новую индюшку.
Он молчит. А я не могу заткнуться.
— Хорошая, мясистая. Точно не суповой набор. Будешь жарить?
Глава 23
Артур
Ну, коза!
Дерзкая малолетняя коза с острым ядовитым языком. Но чувство юмора на высоте, не могу не признать. Мне стоит невероятных усилий не заржать.
— Да, — говорю я спокойно и серьезно. — Буду жарить.
— Прямо сегодня? Она уже согласна?
— Не твое козье дело.
— Как ее имя-отчество?
— И это тебя тоже не касается.
— Как это не касается! Мы же друзья. И соседи. Приведешь ее к себе, а я нечаянно зайду за солью. А ты там жаришь ее прямо на кухонном столе…
— Прекрати! — рявкаю я.
— Мне же надо будет как-то обратиться к барышне. Мол, Марьиванна, отодвиньте, плиз, свои окорочка и позвольте мне взять соль…
Ну почему Ева не может просто замолчать?! Почему ей обязательно надо доводить ситуацию до абсурда? А меня — до белого каления?
Но у меня есть средство против нее. И против себя самого…
— Кстати, забыл тебе сказать, — начинаю я. — Я закрыл дверь.
— Что? Нашу пограничную дверь?
— Да.
Еще не закрыл, но закрою сегодня же. Заколочу или вообще заложу кирпичами. Пусть будет как раньше — глухая стена и никакой двери.
— Между нашими квартирами больше нет сообщения. Граница на замке.
— Это чтобы я не мешала тебе жарить индюшек?
— Именно для этого.
— Пф-ф! — фыркает Ева.
И собирается выдать что-то крайне язвительное. Я вижу это по ее глазам.
Мне даже любопытно, что это будет. Ядовитый юмор моей маленькой козочки неподражаем! Я в предвкушении очередного перла.
Но Еве мешает Никита. Он подходит, обнимает ее за талию, вставляет ей в руку бокал с шампанским. И говорит мне:
— Привет!
Я смотрю на его руку, обвивающую тонкую талию Евы, и чувствую, как крошится эмаль моих до боли стиснутых зубов.
Не только я обращаю внимание на объятия малолетних влюбленных.
Я вижу, что моя старшая сестра, она же мама Никитоса, тоже на них косится. Причем смотрит на Еву с симпатией и одобрением.
Что вообще-то нонсенс.
Раньше подружки сына ей категорически не нравились. А Ева, похоже, ее расположила. Сегодня она предусмотрительно не надела свою юбку-пояс. Выглядит прилично — летнее платьице чуть ниже колена, джинсовая куртка, кеды.
Воплощение юности и свежести.
Нежная ромашка. С острыми шипами, невидимыми окружающим.
— У меня есть тост! — громко произносит Вика. — Все возьмите бокалы!
Я хватаю со стола бокал с шампанским.
— Давайте выпьем за наших прекрасных девочек, Арину и Марину!
Она говорит что-то еще. Другие гости тоже произносят поздравления. А я изо всех сил пытаюсь отвести глаза от руки Никитоса, обнимающей талию Евы.
Она что-то шепчет ему на ухо.
Он наклоняется к ней. Их губы так близко…
— Ура! За Арину и Марину! — вопят все.
Ева поворачивается и тянет свой бокал к моему. Мы чокаемся, и от удара шампанское выплескивается через край. Никита тоже пытается чокнуться со мной своим соком.
Но я уже вливаю в себя содержимое бокала. Залпом. Беру второй. Снова смотрю на Еву. Начинаю пить и так стискиваю зубы, что едва не откусываю край бокала.
Спокойно! Вдох-выдох.
И лучше не смотреть на Еву… Но я смотрю.
Она смеется, запрокинув голову. О чем-то щебечет с Никитой. Говорит какие-то, по всей видимости, приятные слова подошедшей Арине. Потом к ним присоединяются Марина и Вика.