Предатель

- Да, что ты там хотела сказать про душ? - он поспешно перевел тему, с удивлением отмечая, как стремительно полегчало на душе. - Или это была шутка?

- Хочешь помыться? У меня даже шампунь клубничный заныкан. Пойдем, я покажу тебе место, где фонтаном бьет пресная вода. Или била, по крайней мере...

Неизвестно, какими путями добиралось до помещения бывшей процедурной это чудо, но все оказалось так, как девушка и обещала.

В небольшой комнате с крохотными окнами под самым потолком, из разорванной трубы, свисающей вниз, хлестала пресная вода. Ручьи давно вынесли весь мусор, стекая по полу в сливное отверстие — рабочее до сих пор. После завалов, через которые им пришлось перебираться, выложенная белым кафелем комната казалась стерильно чистой. У стены приглашающе краснела обитая яркой кожей лавка, в углу стоял шкаф, забитый аккуратно сложенными простынями. Отсыревшие, они давно потеряли презентабельный внешний вид, но Дикаря это мало волновало.

- Знаешь, - Кира осторожно приблизилась к фонтану и подставила ладонь под бьющую струю, - раньше ее можно было пить. Теперь не знаю.

- Пока рисковать не будем. Тех бутылей, что ты нашла, пока достаточно. На первое время. А потом будем ставить опыты — если ничего другого не останется. На мне.

- На мне. - Она подняла на него ясный, не допускающий сомнений взгляд. - Опыты будем ставить на мне. Ты мойся. Вот тебе шампунь. Клубничный. На лавку положила... А я после тебя.

Но «после» не получилось. Когда намыленный с ног до головы, ежась под холодным — но вполне терпимым душем — Дикарь смывал с себя пену под бьющей на поражение струей, на пороге возникла девушка. Он стоял лицом к двери, безоружный под решительным взглядом ее огромных глаз, когда обнаженная, с прямой спиной, Кира вошла в бывшую процедурную. Падающий из оконца лиловый свет заката потерялся между двух упругих грудей с вызывающе торчащими маленькими сосками. От совершенства ее фигуры — тонкой талии, округлых бедер с темным треугольником между длинных ног, Дикарь онемел. Хотел сказать что-то о ее красоте, но в горле пересохло.

Кира опередила его.

- Боже, какой ты красивый.

Хрипло сказала она и подошла к нему, онемевшему, забывшему на мгновенье как дышать, опасно близко. Он сделал шаг навстречу и девушка упала в его объятия, чуть отстранившись, чтобы не задеть мужское достоинство, уже заявившее о себе.

- Я хочу, - шептала она, дикой кошкой вцепившись в его плечи, впиваясь губами в шею. - Хочу целовать каждый шрам на твоем теле... Хочу... Хочу...

* * *

Дикарь не знал, было ли когда-нибудь ему так же хорошо. Настоящее поглотило его, оставив далеко позади тревожные мысли о прошлом и будущем. Раздумья отступили как волна во время отлива, оставив только хрупкое женское тело, дрожащее в его объятиях, губы, опухшие от страстных поцелуев, в которые Кира вкладывала душу. И сладкую самоотверженную истому, с которой девушка ему отдавалась. Снова и снова, невзирая на боль, как выяснилось чуть позже.

Светало. Дикарь поднялся с вороха белья, щедрой рукой вытряхнутое из шкафа на пол. Мягкий свет ласкал тело девушки, запутавшееся в простынях. Нестерпимо, до тяжести в животе ему захотелось поцеловать обнаженную грудь. Несмотря на пятна крови, рябиновой гроздью запачкавшие белье.