Предатель

Дикарь ошибся, полагая, что рвануло под ногами. Взрыв пришелся гораздо правее того места, где начались боевые действия, поэтому часть подсобных помещений первого уровня устояла. Размеры перегороженного полуразвалившимися стенами зала скрывала темнота.  Из трещин на потолке торчал искореженный металл, вперемешку с частями обнаженной от бетона арматуры. Мусор сыпался вниз, вываливаясь из многочисленных дыр подобно внутренностям из распоротого брюха. Сваи с трудом удерживали на бетонных плечах тяжесть рухнувшего цеха. Натужно скрипело – время отсчитывало последние минуты равновесия. Еще несколько минут, и хрупкая конструкция сложится, сдавив многотонным прессом все, что чудом уцелело внизу. 

Дышалось легко, боли не было. Дайвер лежал на спине, ощущая всем телом вязкую грязь. А в сумраке, разбитым светом луны на детали, прямо на Дикаря потревоженным от спячки медведем шел человек в разорванном камуфляже. Ожидая приближения неприятеля, Дикарь думал о том, удастся ли ему подчинить собственное тело. Не окажется ли обманчивое впечатление легкости всего лишь симптомом перебитого позвоночника?

На лице Хаммера, залитом кровью, бешено горели глаза. Дикарь позволил ему сделать еще три шага, прежде чем сжатая пружина распрямилась. Облокотившись на руку, он перекатился на бок, сгибая правую ногу. Сработал эффект неожиданности. Нацелясь на легкую добычу, готовый душить, пинать ногами, рвать лежащего в отключке неприятеля зубами, Хаммер отпрянул, но было поздно.  Отброшенный ударом ноги в живот, он упал на спину, проехавшись по влажной грязи.

Завершая поворот, Дикарь вскочил, одновременно выхватывая уцелевший в заварухе нож. И тут же чуть не выронил оружие – запоздалая боль настигла его, пронзив раскаленным жалом правое плечо. С трудом преодолевая боль, Дикарь метнул нож в размытую быстрым движением тень, катившуюся по полу. Он был уверен, что не промахнется с такого близкого расстояния. Однако боль, скрутившая сустав, не дала завершить начатое. Лезвие ножа, задев металлический выступ не поддающейся идентификации конструкции в том месте, где только что был противник, изменило направление и кануло в темноту.  А невредимый Хаммер исчез за развалом стены.

Раздался тихий смех, которому вторил оглушительный скрежет. Стены дрогнули.  Сверху посыпался бетон, накрывая серым пеплом грязный пол. Дикарь пригнулся, торопливо обшаривая окружающее пространство в поисках предмета, подходящего на роль оружия. Кругом был лишь щебень, сгнившее дерево, да куски пластика. Обнадеживало одно – то, что Хаммер тоже остался без оружия, иначе все сложилось бы по-другому. И не в пользу Дикаря.

Опять грохнуло, пол пошел ходуном. Что-то поехало в углу, со скрежетом царапая бетон.

- Давай, Рамзес, - вклиниваясь в шум, отчетливо донеслось из-за завала. – Поговорим как мужик с мужиком. Выходи.

Раздались чавкающие шаги. Дикарь выглянул из укрытия. На сравнительно открытом пространстве стоял человек, сжимающий в руке нож.

- Дело за мной. Как я правильно понимаю, друг, ты свой ход уже сделал, - с усмешкой, больше напоминающей судорогу сказал  Хаммер.

- Посмотрим на твой ход. – Дикарь пошел навстречу бывшему другу. – Ты никогда не умел обращаться с холодным оружием. Не твой конек.

- Проверим? – Противник пошел на сближение, держа руку с ножом на излете.

Дикарь кивнул и тоже сделал шаг. Он нисколько не сомневался, что Хаммер не решится бросить нож. У него всегда были с этим проблемы. Начиная с того памятного случая, когда метя на поражение, он промахнулся – лезвие скользнуло по металлической пуговице противника и тот остался жив. «Нож – продолжение руки? Хрена тебе. Бьет не нож, а человек. Я предпочитаю сам отсекать все лишнее. И жизнь от смерти в том числе», - словно воочию Дикарь услышал слова «друга», повторенные десяток раз.

Двигаясь по кругу, Дикарь заставлял противника повторять его движения. Предельно концентрируясь, он пытался разгадать, куда нанесет удар Хаммер. В живот? В шею? В грудь?

Неприятель выбросил вперед руку, сделав пару ложных выпадов. Дикарь отпрянул, по инерции поворачиваясь боком, чтобы уберечь грудь. И в ответ резко шагнул вперед, обозначив удар ногой и тем самым заставив Хаммера поспешно отступить. Бить ногами всерьез он не собирался – на грязной поверхности легко поскользнуться. Поэтому в неконтактном спарринге они прошлись по кругу, «пугая» друг друга.

Сколько так могло продолжаться – неизвестно. Пока время – немой свидетель – не решилось поторопить противников. С громовым раскатом треснул потолок, дрогнули стены, вибрация передалась полу, заставляя бойцов балансировать. И тогда Хаммер решился. Дикарь понял это по глазам. Полуулыбка  вдруг застыла, неуловимо исказив лицо бывшего друга. Тот махнул рукой слева направо, стремительно подавшись вперед. На этот раз Дикарь не стал пятиться – он пошел на опасное сближение, только отклонился, одновременно в выпаде фиксируя локоть противника с нацеленным в его горло смертоносным жалом. Неприятель дернулся, но было поздно – его рука угодила в капкан. Одновременно Дикарь схватил нападавшего за шею, пригнул вниз и, со всей силы, на которую был способен, ударил его коленом в лицо. Еще и еще раз. Дождался, пока из ослабевших рук выпадет оружие, и только после этого, отпустил противника. Сопящего от боли, скрюченного в три погибели, прижимающего руки к залитому кровью лицу. Хаммер сплюнул под ноги, выхаркивая выбитые зубы, потом тяжело упал на колени  и завалился набок.