Предатель

Егерь пришел в себя, открыл глаза, пытаясь осознать, где он находится.

- Что случилось? – Сухие губы с трудом пропустили слова.

- Там человек стоит у входа. Я его не знаю.

- Разберемся, - закряхтел Егерь, с трудом поднимаясь.

- Может, это человек Шейха? Может, нам следует с ним начать переговоры? Чтобы остальные уже были в курсе?

Еще не дойдя до монитора, Егерь узнал Рамзеса. В люминесцентном освещении он казался выходцем с того света. Его взгляд, устремленный в глазок видеокамеры, отражал предельную сосредоточенность. Егерь с облегчением вздохнул. Удача на его стороне! Он потянулся к кодовому замку.

- Вадим, подожди! Ты уверен? – крикнул профессор, сорвавшись с места.

- Не волнуйтесь, Иосиф Павлович. Этот человек на нашей стороне, - сказал раненый, набирая цифровую комбинацию.

- Даже не знаю. Я тебе доверяю, конечно. Наша жизнь в твоих руках. Но… может, нам следовало бы начать разговор через переговорное устройство?

- Все под контролем. Я же сказал – это наш человек.

- Наш? Это… Человек Грифона? Или…

Егерь не слушал. Он набрал очередной код, впуская Рамзеса в лабораторию.

- Наконец-то, - выдохнул Егерь.

Вновь прибывший ничего не ответил. Он окинул равнодушным взглядом профессора, застывшего с немым вопросом, потом скользнул по автомату, небрежно  лежащему на матовой поверхности изгиба, несколько задержался на окровавленной повязке Егеря.

- Ранен? – сухо поинтересовался он.

- Не повезло. Но ничего, справлюсь.

- Придется еще продержаться некоторое время.

- Куда я денусь, - криво усмехнулся раненый, боясь задать Рамзесу мучивший его вопрос. Что делать дальше?

- Вы знакомы? – встрял в разговор встревоженный профессор. – Раз Вадим вам доверяет, то… Молодой человек, опишите мне, пожалуйста, план дальнейших действий. Я не могу так долго находиться в неведении.

- Не волнуйтесь, Иосиф Павлович. Я все объясню, - сказал гость, обходя стол с оружием. Егерь двигался за ним, как привязанный. Рамзес зачем-то подошел к стене, коснулся рукой трубы, сводящей отопительную систему в почти замкнутый круг.   – Тепло, - одобрительно констатировал он.

- Рамзес, - тихо сказал Егерь. – Что дальше?

- Покажи рану, - задушевно попросил Рамзес. – Я посмотрю.

И Егерь повелся. Со словами «плохо, что скорее всего, задета кость», – он протянул раненую руку. И не понял сначала, что произошло. Начавшая стихать боль разъяренной волчицей вгрызлась в его плечо. Запястье обожгла ледяная сталь. Егеря развернуло и стремительно бросило на пол.

- Вадим! Берегись! – запоздало вопил процессор.

Боль была такой жестокой, такой внезапной, что отправила Егеря в нокаут. Когда он пришел в себя, ему понадобилось время, чтобы принять то, что случилось: он сидел на полу, за раненую руку пристегнутый наручниками к батарее. У монитора с голограммой стоял профессор. Но не просто стоял – а практически висел воздухе, удерживаемый за горло железной рукой Рамзеса.

- Я не сделаю этого, - хрипел Иосиф Павлович, пытаясь вклинить костлявые пальцы между шеей и рукой киллера.

- Ты сделаешь то, что я тебе прикажу, - спокойно отозвался Рамзес. Он разжал руку и ученый коснулся ногами пола, с трудом удержав равновесие.

- Рамзес, - просипел Егерь. – Что ты делаешь? Как ты мог? Я…

- Заткнись, - коротко бросил тот через плечо. – Немного терпенья. Скоро все поймешь.

- Скоро? Освободи меня. Слышишь ты, черт, - раненый неосторожно дернул рукой и от боли помутилось в голове. – Освободи меня, - уже тише попросил он.

- Послушайте, молодой человек, - Иосиф Павлович говорил медленно, растирая горло. – Если не ошибаюсь, ваша кличка Рамзес?

- Все верно. А твоя кличка Профессор.

- Это знаете ли, не кличка, это ученое звание. И заслуженное, смею вас уверить.

- Ты так считаешь? – прищурился Рамзес.

- Да я так считаю! И горжусь этим званием!  - Ученый нашел в себе силы сделать несколько шагов навстречу тому, кто взял его в заложники. – Если для вас осталось хоть что-то святое, то…

Киллер перехватил профессора за вытянутую вперед руку с указующим перстом и как куль бросил в стоявшее рядом кресло на колесиках.

- Для меня много осталось святым, Профессор, - прошипел он. Уперев руки в подлокотники, он заглянул старику в глаза. – А для тебя? Что скрывает твоя жалкая душонка? – Киллер с силой ткнул профессора пальцем в грудь.

- Что… - тот задохнулся, сгибаясь в три погибели.

- Ты все понимаешь, ублюдок. Если бы у меня было время, я бы попробовал разобраться, осталось ли в тебе хоть что-то святое, то, за что можно отдать жизнь? Но мне ответ на этот вопрос неинтересен. Поэтому ты сделаешь то, что я сказал. Без разговоров.