Земля, о которую мы разбились

– Какого черта ты здесь делаешь, Люси? – спросила она дрожащим голосом.

– Я привезла цветы для церемонии, – ответила я.

– Ты сделал заказ в «Садах Моне»? – на этот раз Лирика обращалась к Грэму.

Я была удивлена, что она знает название моего магазина.

– Я сделал заказ в нескольких магазинах. Какое это имеет значение? Погоди, откуда вы двое знаете друг друга? – спросил Грэм, все еще сбитый с толку.

– Ну, – меня начало трясти, когда я посмотрела на живот Лирики, а затем в ее глаза, которые так напоминали мамины. Ее глаза наполнились слезами, как будто ее поймали на самой грязной лжи, и мои губы раскрылись, чтобы сказать самую чистую правду: – Она моя сестра.

Глава 3

– Твоя сестра? – спросил я, повторяя слова Люси и тупо уставившись на свою жену. – С каких пор у тебя появилась сестра?

– И с каких это пор ты замужем и беременна? – воскликнула Люси.

– Это долгая история, – тихо сказала моя жена, положив руку на живот и слегка съежившись. – Грэм, нам пора идти. Мои лодыжки распухли, и я очень устала.

Взгляд Джейн – или, правильнее сказать, Лирики – метнулся к Люси, чьи глаза все еще были широко раскрыты от удивления. Их глаза были одного цвета, но на этом сходство заканчивалось. Одна пара шоколадных глаз, как всегда, оставалась ледяной, а другая светилась теплотой и мягкостью.

Я не мог оторвать взгляда от Люси, пытаясь понять, как кто-то вроде нее мог быть связан с кем-то вроде моей жены.

Если бы у Джейн был полный антипод – это была бы Люси.

– Грэм, – рявкнула Джейн, отрывая мой взгляд от женщины с теплыми глазами. Я повернулся к ней, выгнув бровь. Она скрестила руки на животе и громко фыркнула. – Это был долгий день, и нам пора идти.

Она повернулась и пошла прочь, когда Люси вдруг заговорила дрожащим голосом, глядя прямо на сестру:

– Ты держала свою жизнь в секрете от своей семьи. Ты действительно так сильно нас ненавидишь?

Джейн на мгновение застыла, и она резко выпрямилась, но не обернулась.

– Ты не моя семья.

С этими словами она ушла.

Я постоял несколько секунд, не зная, послушаются ли меня мои ноги. Что касается Люси, то ее сердце разбилось прямо у меня на глазах. Она начала разваливаться на части. Волна эмоций захлестнула эти нежные глаза, и она даже не пыталась сдержать слезы, которые катились по ее щекам. Люси позволила чувствам полностью овладеть ею, не сопротивляясь рыданиям и сотрясаясь всем телом. Я практически видел, как она взвалила весь мир на свои плечи и как сильно он давил на нее. Под весом этой боли она вся съежилась и стала еще меньше, чем была прежде. Я никогда не видел, чтобы кто-то так свободно проявлял эмоции, с тех пор как…

Стоп.

Мой разум возвращался в прошлое, к воспоминаниям, которые я похоронил глубоко внутри себя. Наконец я оторвался от нее, закатал рукава и попытался заглушить шум ее боли.

Двинувшись к двери, которую охранник все еще держал открытой, я оглянулся на женщину, которая распадалась на мелкие осколки, и прочистил горло.

– Люсиль, – позвал я, поправляя галстук. – Позволь дать тебе небольшой совет.

– Да? – Она обхватила себя руками, и ее прежняя улыбка исчезла, сменившись тяжелым хмурым взглядом.

– Чувствуй не так сильно, – выдохнул я. – Не позволяй другим управлять твоими эмоциями. Выключи их.

– Отключить мои чувства?

Я молча кивнул.

– Я не могу, – возразила Люси, не переставая плакать. Она положила руки на сердце и покачала головой. – В этом вся моя суть. Я девушка, которая чувствует все.

И я знал, что она говорит правду.

Она была девушкой, которая чувствует все, а я был мужчиной, который вообще ничего не чувствует.

– Тогда мир сделает все возможное, чтобы превратить тебя в ничто, – сказал я ей. – Чем больше чувств ты отдаешь другим – тем больше они у тебя забирают. Поверь мне. Возьми себя в руки.

– Но… она моя сестра, и…

– Она не твоя сестра.

– Что?

Я провел ладонью по волосам, прежде чем сунуть руки в карманы.

– Она сказала, что ты не ее семья, а это значит, что ей на тебя плевать.

– Нет, – она покачала головой, зажав в руке кулон в форме сердца. – Ты не понимаешь. Мои отношения с сестрой…

– Не существуют. Когда люди любят кого-то – они как минимум упоминают его имя. Я никогда о тебе не слышал.

Люси молчала, но ее эмоции уже начали отступать, и она вытерла слезы. Девушка закрыла глаза, глубоко вздохнула и тихо заговорила сама с собой:

– Воздух надо мной, земля подо мной, огонь внутри меня, вода вокруг меня, дух наполняет меня.

Она продолжала повторять эти слова, и я прищурил глаза. Сама личность Люси сбивала меня с толку. Она заполняла собой все окружающее пространство: взбалмошная, непредсказуемая, страстная и эмоционально нестабильная. Как будто она полностью осознавала свои недостатки и все же позволяла им существовать. Каким-то образом эти недостатки делали ее целой.

– Тебя это не утомляет? – спросил я. – Чувствовать так много?

– Разве тебе не надоедает совсем ничего не чувствовать?

В этот момент я понял, что столкнулся лицом к лицу со своей полной противоположностью, и понятия не имел, что еще сказать этой странной незнакомке.

– До свидания, Люсиль, – сказал я.

– До свидания, Грэм Крекер, – ответила она.

– Я не лгала, – поклялась Джейн, когда мы возвращались домой. Я не называл ее лгуньей, не задавал ей никаких вопросов о Люси или о том, почему я не знал о ее существовании до этого вечера. Я ничем не высказал своего недовольства, и все же она продолжала говорить мне, что не лгала.

Джейн.

Лирика?

Я понятия не имел, что за женщина сидит рядом со мной, но действительно ли я знал ее до сегодняшнего откровения?

– Тебя зовут Джейн, – сказал я, вцепившись руками в руль. Она кивнула. – Но при этом ты еще и Лирика?

– Да… – она покачала головой. – Но я поменяла его много лет назад, еще до того, как встретила тебя. Подав документы в колледж, я поняла, что с таким именем никто не будет воспринимать меня всерьез. Какая юридическая фирма наймет человека по имени Лирика Дейзи Палмер?

– Дейзи, – выдохнул я. – Ты никогда не называла своего второго имени.

– Ты никогда не спрашивал.

– Оу.

Она подняла бровь.

– Ты не злишься?

– Нет.

– Вау, – она сделала глубокий вдох. – Ладно. На твоем месте я была бы очень…

– Ты не на моем месте, – отрезал я, не желая разговаривать. Казалось, это был самый долгий день в моей жизни.

Она поерзала на своем сиденье, но ничего не ответила.

Остаток пути до дома мы просидели молча. У меня в голове крутились вопросы, но я не был уверен, что хочу знать ответы. Джейн не рассказывала о своем прошлом, а я о своем. У всех есть тайны, которые не хочется доставать на свет, и я полагал, что с семьей Джейн дела обстоят именно таким образом. Нет никаких причин вникать в детали. Вчера у нее не было сестры, а сегодня есть.

Хотя я сомневался, что Люси заглянет к нам на День благодарения.

Я направился прямиком в спальню и начал расстегивать рубашку. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы последовать за мной с искаженным от волнения лицом, но тем не менее она не произнесла ни слова. Когда мы оба начали раздеваться, она тихо подошла ко мне и повернулась спиной, молча прося расстегнуть молнию на ее черном платье.

Я сделал, как она просила, и она стянула платье, а затем накинула одну из моих футболок, которые всегда использовала в качестве ночных рубашек. Ее растущий живот растягивал ткань, но я не возражал.

Через несколько минут мы стояли в ванной и чистили зубы, продолжая сохранять молчание. Мы чистили зубы, умывались, мылись. Это была наша обычная рутина: мы привыкли делать все в тишине, и та ночь не стала исключением.

Забравшись в постель, мы оба выключили лампы, стоявшие на наших тумбочках, и даже не пожелали друг другу спокойной ночи.