Страница 82 из 154
- Вот, - сказала ему Сайвен, протягивая веревочный повод. - Помни, Не торопись. Ты уверен, что помнишь, что нужно делать?’
Корбан не обратил на нее внимания. - Пойдем, Мальчик, - позвал он, прищелкнув языком.
‘Не пора ли тебе дать ему имя?- Тихо произнесла Сайвен.
Он не обратил на нее внимания.
Его жеребенок стоял рядом с матерью, укрывшись от дождя под дубом, возвышавшимся в центре поля. Он заржал и потрусил к ним.
Корбан сунул руку в карман плаща, вытащил ломтик яблока и протянул ему. Хрустнув яблоком, жеребенок наклонил шею и понюхал голову Бури. Волк стоял неподвижно, не глядя на молодую лошадь. Корбан хмыкнул – несколько лун назад, когда она гонялась за всем, что двигалось, у нее был пинок под зад. Жеребенок терпел это, думая, что у него появилась новая подружка для игр, но когда она начала кусать его за пятки, Буря получила предупреждение в форме копыта. С тех пор она просто не обращала внимания на жеребенка.
Он медленно поднял недоуздок. Жеребенок подозрительно посмотрел на него. Корбан много раз проделывал это в крепости, но сейчас все было по-другому. Это был первый раз, когда его лошадь надела недоуздок, и он знал, как важно сделать все правильно. Он осторожно надел недоуздок ему на голову. Жеребенок резко дернулся назад, прижав уши, но дело было сделано. Он отскочил назад, испугавшись незнакомой веревки, которая подпрыгивала у него на боку. Жеребенок пустился галопом по полю, взбрыкивая на бегу.
‘Не волнуйся, Бан, - сказала Сайвен, подходя к нему. ‘Молодец, он скоро придет в себя. Будь терпелив.’
Они направились назад, к укрытию в небольшой роще боярышника, рядом с ограждением загона. Корбан услышал зов и поднял голову.
На гигантской дороге стояли три всадника. Корбан прищурился, вытирая с лица капли дождя, затем передний всадник откинул капюшон плаща. Это был Вонн, сын Эвниса. Он пришпорил коня, свернул с дороги и по крутой насыпи галопом помчался к загону. Двое его спутников последовали за ним.
Корбан вздохнул, во рту у него вдруг пересохло.
Вонн так и не выполнил свою угрозу в коттедже Брины найти Корбана и преподать ему урок, особенно после слов Талла на Рябиновом поле в тот день. Никто не хотел, чтобы первый меч Бренина проломил им голову. На самом деле, с тех пор дела у Корбана пошли гораздо лучше. Даже Раф ограничивался сердитыми взглядами и редкими резкими словами.
Но теперь они были довольно далеко от крепости и деревни, и вокруг никого не было. Корбан почувствовал, как в глубине его души шевельнулось беспокойство.
Эй, ты, волчонок! - крикнул Вонн с суровым лицом. Он придержал лошадь, спешился и нырнул под ограждение загона. Двое его спутников последовали за ним. Корбан застонал, узнав их – Хелфаха и Рафа. Гончая охотника, Браена, следовала за ними по пятам.
Все трое пересекли загон, остановившись примерно в дюжине шагов от Корбана и Сайвен. Буря поерзала рядом с Корбаном, всем своим весом упираясь ему в ногу.
‘Ну-ну, - сказал Вонн с жестким выражением лица, - я давно ждал возможности поговорить с тобой наедине.- Он огляделся, подчеркивая свою точку зрения. - Элион должна быть благосклонна ко мне.’
Корбан молча смотрел на него.
- Что, нечего сказать теперь, когда я не прикован к постели? Я помню, что у целительницы ты был более разговорчив.
‘Чего же ты хочешь?- Сказал Корбан, медленно произнося каждое слово, чтобы его голос не дрожал.
- Хочешь? А теперь вопрос, - сказал Вонн с мрачной, невеселой улыбкой, мелькнувшей на его губах. ‘Просто чтобы напомнить тебе о наших словах у целительницы.
‘Я их хорошо помню, - сказал Корбан.
‘Не думай, что я говорил легкомысленно или в горячке. Я намерен выполнить данное тебе обещание. Даже если мне придется подождать, пока ты отсидишь свою Долгую Ночь, и мы сможем поговорить по-другому, как воин с воином.’
Корбан вздохнул. ‘Я надеялся, что твои слова вызваны лихорадкой. Я был бы счастлив отложить их в сторону.’
Вонн рассмеялся, но без особого юмора. ‘Я в этом не сомневаюсь. Но я, тем не менее, не счастлив откладывать их в сторону.- Он наклонился и потер колено. - Из-за тебя у меня до сих пор болит нога, особенно под дождем.’
‘Я не давал твоей лошади упасть на тебя, - сказал Корбан.
- Я помню события по-другому.’
Корбан поднял руку. ‘В этой перебранке мало что можно выиграть. Королевский судья говорил о моем волке, так что, согласен ты или нет, ты ничего не можешь сделать. Лучше для всех, я думаю, если мы просто оставим прошлое позади.’
Хельфах фыркнул. - Так будет лучше для всех. Так будет лучше для тебя, - выплюнул он.
Корбан глубоко вздохнул, пытаясь совладать со своими эмоциями. Он сложил руки вместе и сплел пальцы, чтобы они не дрожали.
- Посмотри на него, - продолжал Хельфах, и его губы искривились в усмешке. ‘Он напуган. У него нет ни Талла, ни того чужеземца, что стоит у него за спиной. Мой сын рассказывал мне о трусости мальчика.- Он сердито посмотрел на Корбана. ‘Разве это не так, мальчик?’
‘Он думает, что у него есть вся необходимая защита, - добавил Раф. ‘Его сестра здесь. Она хорошо натренирована в сражениях за него.’
- Заткнись, - рявкнула Сайвен. Раф злобно посмотрел на нее.
‘Тише, Сай, - сказал Корбан. Он не обращал внимания на Рафа, чувствуя, как страх внутри него начинает превращаться во что-то более холодное. Он многозначительно посмотрел на Хельфаха. ‘Ты упустил одного из моих защитников. Ты упустил моего отца.- Он встретил взгляд Хельфаха своим собственным. ‘Почему?’
Хельфах моргнул и отвел взгляд, очевидно вспомнив тот день во дворе Эвниса, когда Таннон столкнулся с ним и избил до потери сознания.
Его пес, широкогрудый и приземистый, зарычал, почувствовав перемену в хозяине.
Буря оскалила зубы, глубокий рокочущий отклик нарастал в ее груди. Корбан положил руку ей на шею и почувствовал, как волосы встали дыбом. Он щелкнул языком, и грохот прекратился.
Внезапно слова Алоны вернулись к нему, как колокол, резкие и ясные. ‘Если случится хоть один случай, когда мой подопытный пострадает от этого существа, он будет уничтожен.’
Он сглотнул, страх снова пронзил его изнутри.
- Сай, - сказал он, - уведи Бурю.’
- Что? Нет. Почему?’
- Просто сделай это. Пожалуйста.’
Она озадаченно посмотрела на него, потом кивнула и пошла прочь, позвав Бурю. Волк не шевелился, неподвижно стоял рядом с Корбаном, напрягая мускулы.
- Иди, - сказал Корбан, щелкнув пальцами и указывая на него. Буря неохотно повернулась и пошла за Сайвен.
‘Зачем ты это сделал?- Нахмурившись, спросил Вонн. Корбан не обращал на него внимания, пока его сестра и Буря не подошли к дубу, где все еще стояла мать жеребенка.
- Отвечай лучше, парень, - проворчал Хельфах.
Затем настроение Корбана резко изменилось. Он повернулся к ним лицом. ‘Ты говоришь, что я другой, без моих защитников здесь. Ну, а как насчет тебя? Ты тоже другой: да, смелее. Почему так, охотник? Ты очень храбр, все трое. Был бы ты таким же, если бы здесь был мой отец или Талл. Скажи мне?- Он фыркнул. ‘А ты называешь меня трусом.’
‘Я пришел только сказать тебе, что когда-нибудь мы с тобой расплатимся, когда ты будешь в таком возрасте, что встретишься со мной лицом к лицу, - сердито сказал Вонн, но в его глазах было что-то еще. Стыд? Однако Хельфах медленно побагровел, глаза его выпучились, на шее запульсировала Вена.
‘Как ты смеешь?- прорычал он. ‘Может, нам и запрещено прикасаться к тебе, но что я могу поделать с одичавшей собакой? Браен.’
Пес зарычал, оскалив зубы.
- Хельфах, что ты ... — начал было Вонн, но было уже поздно. Гончая бросилась вперед. Корбан издал сдавленный крик и повернулся, пытаясь убежать, но собака врезалась ему в спину, щелкнув челюстями. Корбан вытянулся вперед, упал на землю, собака зарычала, запутавшись в его плаще.
- Нет!- Корбан услышал чей-то крик. Вонн? Собака каталась по его плащу, рвала его. Сайвен выкрикнула его имя. Когда он перекатился по траве и попятился назад, то увидел, что она бежит к нему, Буря мчится впереди нее, а затем собака набросилась на него, царапая его грудь. Он схватился с ним, вцепившись пальцами в толстые мускулы на его шее, но тот легко разорвал хватку и вонзил зубы ему в руку. Он закричал, вырвался и почувствовал, как капли крови брызнули ему в лицо. Гончая рванулась к его горлу, разинув пасть, выщелкивая клыки из его плоти, горячее, зловонное дыхание обдавало его лицо, огромные ноги пригвоздили его к Земле.