Злоба (ЛП)

- Прегрешения моего отца? Что ты имеешь в виду?- Прорычал Кастелл, чувствуя, как поднимается его гнев. Все это происходило слишком быстро. Но его отец был упомянут.

Джаэль нахмурилась, пристально глядя на него, потом рассмеялась. ‘Ты действительно не знаешь? Ну, я не думаю, что сейчас самое время говорить на эту тему.’

Кастелл глубоко вздохнул. Все пошло наперекосяк. Но его отец. Что имел в виду Джаэль? Он заморгал, тряхнул головой и с усилием припомнил то, что хотел сказать. - У Ромара есть планы, - сказал он. ‘На будущий год, сразиться с хуненами. Эти планы касаются нас обоих. Ради Исилтира мы должны забыть о своих обидах.’

Джаэль хлопнул мягко, медленно. ‘Ради Исилтира, - усмехнулся он. - Ты не нужен Исильтиру. Ты не нужен моему дяде. Он просто жалеет тебя.’

Теперь ярость горела внутри Кастелла, заливая краской его шею и лицо. Он почувствовал, как сжались его кулаки. Далекий голос в его голове шептал, что Джаэль подстрекает, провоцирует его, и усилием воли он заставил себя глубоко вздохнуть, улыбнуться, хотя это больше походило на гримасу.

-Ты бесполезный, уродливый, тупой идиот, Кастелл, - продолжала Джаэль, широко улыбаясь, - как и твой отец.’

Кастелл непроизвольно шагнул вперед, понял, что делает, и заставил себя остановиться. ‘Нет, Джаэль’ - прорычал он. ‘Я больше не ребенок, которым ты можешь играть, как марионеткой. Потяни за эту ниточку, и он сделает это, потяни за ту ниточку, и он сделает то. Больше не надо.- Он вытер пот с лица.

Гнев затуманил глаза Джаэля, искривил его рот, всего на мгновение, но потом улыбка вернулась.

- Понимаю. Ну, а когда кукла не подчиняется воле хозяина, тогда у нее перерезаются нити и ее бросают в огонь.- Джаэль шагнул вперед и наклонился к Кастеллу. ‘Не заблуждайся, - прошептал он, - я здесь хозяин. И я обещаю тебе, что в один прекрасный день твои струны будут перерезаны, и ты сгоришь.- Он помолчал, принюхиваясь. - И я боюсь, что те, кто рядом с тобой, будут сожжены тем же пламенем.’

- Что? Что ты имеешь в виду?- сказал Кастелл.

Джаэль улыбнулся. - Разберись с этим, недоумок. У тебя есть только один друг. Ты же знаешь, что неверное суждение может привести к ранней смерти.’

Он говорит о Маквине.

С рычанием Кастелл бросился вперед. Он схватил Джаэля и отшвырнул его назад, швырнув на каменную стену. Джаэль хмыкнул, а затем Кастелл снова набросился на него, обхватив руками за горло. В ушах у него стоял рев, зрение было искажено так, что он видел Джаэля словно сквозь туман, глаза выпучены, он безуспешно бил его по рукам, но ничто не могло сдвинуть его с места. Издалека он услышал крики, почувствовал острую боль в спине, руки тянули его. Ноги Джаэля подкосились, и его кузен начал медленно опускаться на пол, Кастелл все еще сжимал его. Откуда-то сзади сквозь красный туман донесся голос:

‘. . . ты убьешь его, дурак, отпусти или умри.’

Он увидел, как его руки медленно разжались, освобождая Джаэля, который упал на землю, задыхаясь, втягивая воздух глубокими, неровными вдохами. Мужчины бросились вперед, поднимая Джаэля.

Отступив назад, Кастелл снова почувствовал боль в спине и, обернувшись, увидел Ульфилу с ножом в руке, кончик которого, длиной примерно в полпальца, был залит кровью.

Что же я наделал?

Джаэль оттолкнул своих помощников, неуверенно держась на ногах. ‘Ты . . .- прохрипел он, указывая пальцем. - Это конец для тебя.’

Кастелл поморщился, повернулся и побрел прочь. Люди кричали, тянулись к нему.

‘Нет, - проскрипела Джаэль. - Отпусти его. Теперь с ним разберется мой дядя.’

Кастелл забарабанил в дверь Маквина, пытаясь справиться с охватившей его паникой.

Он проверил любимые места Маквина, но там не было никаких признаков его друга.

В конце концов он попробовал дозвониться до камеры Маквина в своем трюме, хотя и знал, что это было гораздо раньше, чем его друг обычно любил уходить на покой. Он снова постучал в дверь, сильнее, и услышал шаги. Ручка с грохотом открылась, и на него уставилось хмурое лицо Маквина.

- Зубы Азрота, парень, что с тобой?’

Кастелл бросился к старому воину и крепко обнял его. Маквин хмыкнул, но Кастелл внезапно отпустил его и отступил назад, глядя в пол.

‘Значит, ты ... в порядке.’

‘Да, парень, - сказал Маквин, его лицо колебалось между хмурым выражением и улыбкой. ‘А разве не должен?’

‘Я навещал Джаэля.’

‘Ах. Хорошо. Как все прошло?’

‘Не очень хорошо, - пробормотал Кастелл. Он глубоко вздохнул и выпрямился, встретившись взглядом с Маквином. ‘Я за Гадраев. Если ты все еще хочешь поехать со мной, я буду счастлив.’

Маквин ухмыльнулся и хлопнул Кастелла по плечу. - Молодец, парень.- Он заглянул Кастеллу в глаза. ‘Значит, никакого примирения с вашим кузеном?’

- Нет, - буркнул Кастелл.

‘Я не питал особых надежд. Но ты хотя бы попытался, парень.- Он почесал подбородок. ‘Итак, когда ты хочешь уехать?’

‘Сейчас.’

- Что? Но нам нужно кое-что уладить. А как же Ромар? Конечно, тебе следует поговорить с твоим дядей.’

‘Я уже это сделал, - сказал Кастелл. Его дядя не был счастлив. Отнюдь нет. Кастелл почувствовал бы себя лучше, если бы Ромар разозлился на него, но вместо этого он просто смотрел на него с явным разочарованием на лице.

- Но почему?- Спросил Ромар. ‘Зачем тебе уходить, если ты знаешь мои планы на тебя?’

Кастелл знал, что Джаэль скоро постучит в дверь Ромара и расскажет ему о том, что Кастелл сделал в оружейном суде, поэтому он попытался объяснить. Он вышел смущенным, что только укрепило позицию Ромара.

В конце концов дядя взял пергаментное перо, запечатал его горячим воском и оттиснул на нем отпечаток своего кольца. - Отдай это Вандилу. Он-повелитель Гадраев, или Оргулл, его капитан. Никому больше. Ты понимаешь меня, мальчик?- Сказал Ромар. Кастелл только кивнул. Ромар крепко обнял его, выдавливая воздух из легких, затем открыл дверь и выпроводил его.

Маквин нахмурился. ‘В этой истории есть нечто большее, чем ты рассказываешь.’

‘Да, есть. Пойдем, я расскажу тебе, пока ты собираешь вещи.’

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

КОРБАН

Корбан вздрогнул и плотнее закутался в плащ, ожидая появления Сайвен. Он посмотрел вверх, на гигантскую дорогу, и увидел всадника, появившегося из дождя, закутанного в промокший красный плащ. Еще один гонец из Нарвона.

С того самого дня, как Эдана рассказала им о планах своего отца относительно Брейта и Леса Мрака, и об этом пророчестве, о войне, великанский путь был полон вестников.

С тех пор прошло много времени, Луна Жнеца превратилась в Луну охотника, а затем в Луну Ворона. Последний день лета был отмечен Самуином, уже десять ночей прошло. Посланцы Бренина уехали вскоре после того, как Эдана сообщила им о просьбе короля, пригласив коллег-правителей в каменный круг в День Середины зимы. Большинство гонцов уже вернулись. По словам Эданы, все цари согласились, даже Эремон, правитель далекого Домейна.

‘У Брины все хорошо?- Весело сказала Сайвен, подходя ближе.

- Да, - пробормотал он. Он ненавидел дождь: жарко, холодно, снег, он шел своим шагом, ему нравилось что-то из всего этого, но не дождь. - Мы должны сделать это сегодня?- проворчал он.

Сайвин нахмурилась, но не остановилась, нырнув под ограждение загона. - Тренировка лошадей не учитывает погоду, Бан, - сказала она, раздраженно напоминая Голос Гара.

- Хм’ - сказал он, не совсем соглашаясь, но все равно следуя за ней.

Буря молча поднялась и пошла за ним по пятам. Сайвен остановился в нескольких шагах от поля, ожидая, когда они догонят его. Она положила руку на шею Бури, погрузив пальцы в шерсть волка. Теперь ей не нужно было наклоняться, чтобы дотянуться до Бури. Волчицу уже нельзя было назвать детенышем, так быстро она выросла – чуть выше Буддая, ее голова была на уровне талии Корбана. Она потеряла свой щенячий мех, ее шерсть стала грубее, толще, темные пятна неровно бежали по ее телу, напоминая следы когтей на бледной плоти.