Злоба (ЛП)

- Река отмечает восточную границу Тарбеша, - сказал Калид, - границу между владениями Рахима и великанами Шекама. В последнее время Шекамы пересекают реку, совершая набеги на земли Рахима. Я слышал, это знакомая история. Кланы гигантов, которые остались, становятся все смелее по всей изгнанной Земле.’

‘Да, я тоже слышал об этом, - сказал Натаир. ‘Ты что-нибудь знаешь о том, как эти великаны, эти Шекамы, воюют?’

‘Есть кое-кто более сведущий в этом вопросе, чем я, - сказал Калид с усмешкой и кивнул Альциону.

Великан сделал шаг вперед, и Верадис почувствовал, как палуба слегка задрожала.

‘Ты знаешь о Шекаме?- Сказал Натаир, глядя на широкое угловатое лицо Алкиона.

- Да, - пророкотал гигант, его голос был резким и низким. ‘У всех кланов было много общего: как и у большинства, их любимым оружием были топор и молот. Я помню, что есть и различия. Шекамцы часто сражались верхом.’

- Верхом, - сказал Верадис. - Но лошадь не может нести великана.’

‘Да, человек принца, - сказал Алкион, глядя на него маленькими темными глазками. - Они ездят на дрейгах.’

- Дрейги’ - пролепетал Верадис, широко раскрыв глаза.

‘Да. Дрейги, - повторил великан, и уголки его губ тронула улыбка, отчего его обвисшие усы дернулись.

‘Я не думал, что великаны ездят верхом, - сказал Натаир.

‘Сам не хочу. Мы можем сравняться с вашими лошадьми на расстоянии. Великан пожал плечами. - Но кланы по своей природе воинственны. Мы сражались друг с другом задолго до того, как ваш род появился в этих землях, и искали любые преимущества. "Йотун" в Северо-Ехали медведи. Я не знаю, живут ли они до сих пор, так как ваши родственники гнали их через костяные холмы, но подозреваю, что да. Шекамские ездовые дрейги.’

Верадис кивнул, его мысли были заняты предстоящим конфликтом. Он знал, что гигантские кланы были побеждены и раньше, и что тогда их было больше, гораздо больше, так что задача, стоявшая перед ними, несомненно, была достижима. Но гиганты на дрейгах-это была тревожная мысль.

- Ты можешь еще что-нибудь сказать нам, Алкион?’ спросил Натаир.

‘Да. Ваш самый большой риск будет исходить от элементалов. Скорее всего, они окажутся в их рядах.’

Глаза Верадиса снова расширились. - Колдуны, - пробормотал он.

‘Да. Обладатели земной силы’ - пророкотал Алкион.

- Эта задача становится чем-то большим, чем просто кампания, в ходе которой мы “режем зубы”, Натаир, - пробормотал Верадис.

‘Конечно, - ответил принц. ‘Как мы можем сражаться с этими Элементалями?’

‘Не беспокойся, - сказал Калид, - мы с Алкионом пойдем с тобой. Мы также знакомы с этими силами.’

- Вы маги?- сказала Верадис.

Алкион ничего не ответил, А Калидус только улыбнулся.

Остальная часть пути прошла довольно быстро: погода была жаркой, умеренной постоянным ветром, который ускорял их продвижение, солнце заполняло безоблачное голубое небо, обжигая кожу всех, кто стоял на палубах. Прошло еще пять ночей, и Верадис обнаружил, что снова стоит на носу корабля, глядя на темное пятно на горизонте.

- Тарбеш, - тихо пробормотал он, возбуждение нарастало в нем, невесомость танцевала в глубине живота.

День клонился к вечеру, и земля на горизонте становилась все шире, пока он не смог ясно разглядеть берег. Там были скалистые утесы из темных, красноватых камней и песка, покрытые выжженной солнцем травой, там и сям чахлые оливковые деревья с бледной корой, похожие на скрученную массу костей и сухожилий.

Маленький флот повернул на север и следовал вдоль побережья, пока не достиг большого залива, где река впадала в море. Здесь земля была зеленее, с рощами высоких кедров по обе стороны реки. К ночи отряд Натаира был уже на берегу. Они разбили лагерь у реки, и утром Ликос простился с ними.

‘Я вернусь в последнюю ночь Луны Жнеца, - сказал он. ‘Если вас здесь не будет, мы будем ждать вас или пока вы не пришлете весточку. Я провожу вас до Тенебраля и Джеролина как раз к середине зимы.’

Натаир повернулся и вскочил в седло своего белого жеребца. Затрубили рога, и с громким звуком отряд двинулся вперед.

‘Как скоро мы доберемся до крепости Рахима?’ Натаир спросил Калидуса.

- Четыре, пять ночей, не больше.’

‘Хорошо. Принц повернулся в седле, глядя на свой отряд. Верадис почувствовал, как его дух воспарил, когда он увидел Рауку в толпе всадников, держащего знамя Натаира высоко, Орел Тенебраля хлопал на ветру. Он поднял руку к своему другу, и его лицо расплылось в широкой улыбке. Никогда еще он не чувствовал себя таким живым.

Натаир свирепо ухмыльнулся, и Верадис понял, что принц тоже это почувствовал. Судьба вела их, как и обещал Натаир. Они оба повернулись лицом вперед и пришпорили лошадей.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

КОРБАН

Корбан вспотел к тому времени, как прошел через Стоунгейт в затененный холод Дан-Каррега. Он смотрел только на землю перед собой, боясь, что на него смотрят обвиняющие глаза.

Что скажет Маррок? Неужели все уже знают, что я позволил разбойникам сбежать?

Буддай скакал за ним по пятам,Корбан держа Бурю под мышкой. Он отчаянно хотел вернуться в крепость и бежал всю дорогу, хотя в равной степени боялся того, что обнаружит по возвращении.

Его первой реакцией на известие о том, что Маррок жив, была острая радость, полное облегчение.

Брейт сдержал свое слово и отпустил Маррока.

Или, может быть, Маррок сбежал.

Так много вопросов.

Куда же ему идти? Конечно, Маррока отвезли бы прямо к Бренину. Но это должно было произойти уже давно. Достаточно времени, чтобы слух о возвращении Маррока распространился по крепости, а также достаточно времени, чтобы многие услышали рассказ Маррока обо всем, что произошло, включая участие Корбана во всем этом.

Он поднял глаза и увидел серый камень своего дома. Так вот куда привели его ноги. Дверь была открыта, там стояла его мама. В груди у него нарастало давление, как будто сердце расширялось, становясь слишком большим для грудной клетки. Ему не нравилось, как мама смотрит на него – нахмурившись, с прямым ртом и тревожными морщинками в уголках глаз.

Буря извивалась у него под мышкой. Он опустил ее на землю, и она побежала вперед с Буддаем, оба они проскользнули мимо ног его мамы.

Она не двинулась с места, когда он подошел к двери. Он стоял неподвижно, его взгляд медленно поднимался, пока их глаза не встретились. Гвенит протянула руку и провела длинными пальцами по его волосам, убирая их со лба, где они слиплись от пота.

‘К тебе посетитель, - сказала она.

- Где?- он запнулся, пытаясь заглянуть мимо нее на кухню.

Гвенит отступила с его пути, хотя он и не двинулся с места. Он чувствовал себя так, словно ступил в одно из болот Баглуна.

‘На заднем дворе, в саду, - ответила Гвенит. Усилием воли он вошел в кухню, даже не спросив, кто его ждет, и направился к задней двери. Он распахнул ее и вошел, пройдя под гигантским боевым молотом своего отца, который висел над дверью. Буря протиснулась внутрь, когда он закрыл ее за собой.

Маррок сидел на пне у поленницы, глядя в его сторону, а Сайвин молча и неподвижно стояла рядом. В руке у нее был нож, вероятно, она тренировалась в метании, когда появился Маррок. Корбан на мгновение замер, щурясь от яркого солнца, а затем направился к охотнику. Маррок встал, когда Корбан подошел ближе. Он был бледен, шрам на его лице выделялся розовым и мертвенно-бледным. Спина и плечо его были туго обмотаны бинтом. Они молча смотрели друг на друга, потом Маррок жестом пригласил Корбана сесть.

‘Он сделал все возможное для тебя и для меня, - выпалила Сайвен. ‘Ты был бы мертв, если бы он сделал что-нибудь еще.’

‘Тише, девочка, - сказал Маррок, поднимая руку. Он поморщился и снова сел лицом к ним обоим.

"Она все еще защищает меня, хотя и считает, что я не прав", - подумал Корбан, с благодарностью глядя на сестру.