Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 6 из 183



Я повернула голову — на меня с усмешкой смотрела красивая девушка.

— Поглядите, — продолжила она, прикоснувшись к черному черепу из пластика на красном шнуре, что был примотан к запястью скульптуры. — Смешно, не находите? — с губ незнакомки сорвался презрительный смешок.

— Нет, не нахожу, — я пожала плечами. — Все имеют право верить, как хотят. Наше непонимание — наша проблема.

— Да вы прямо ангел! — девица рассмеялась, но глаза зло сверкнули. Странные они у нее, кстати. В них словно что-то мелькает на долю секунды и тут же пропадает. Или у меня сегодня мозг шалит?

— Идем, малышка. — Алекс подхватил меня под локоть и увлек в сторону, опасливо косясь на девушку. — Как ты? — он с тревогой вгляделся в мое лицо, когда мы отошли от нее. Рядом сверкнула фотовспышка, и я поморщилась с досадой. — Хватит на сегодня. — Муж закрыл меня спиной, надел на мою голову бейсболку, которую комкал в руках, и протянул черные очки.

Не буду спорить, достаточно на сегодня.

Глава 5 Касикандриэра. Кахара

— Вот и все, — Лия разгладила невидимые складочки на покрывале, которое постелила на кровать. — Теперь эти покои похожи на вашу комнату.

Если бы! Я вновь обвела взглядом огромную спальню родителей. Красное с черным — ненавижу это сочетание! И все так… Как бы это сказать? Все слишком — и слишком дорого, и слишком много, и слишком ярко! Обстановкой занималась королева Кассия, само собой, отец не вмешивался, и об этом в покоях королевской четы кричала каждая деталь — отделка редчайшими драгоценными камнями туалетного столика матери, ее огромная сокровищница — по размерам скорее уж сундук, огненного цвета ткань на стенах, раритетные алые ковры под ногами, ручной работы люстра над головой — каждый вечер десять дюжих мужчин опускают ее на пол, чтобы зажечь добрую сотню свечей на ней, а потом поднимают обратно. А уж вытканный лучшими мастерицами полог над кроватью! Кажется, это вещь из приданого матери.

— Можем снять это ужасный балдахин. — Проследив за моим взглядом, предложила Лия.

— Если мы прикоснемся к нему, ее удар хватит! — пробормотала я.

— А мы его ей же и отдадим, чтобы не скучала!

— Хорошая мысль! — девушке все же удалось меня рассмешить. Но улыбка продержалась недолго, мгновенно растворившись, когда мои глаза упали на картину в половину стены. Королева Кассия во всем ее великолепии надменно взирала на меня — убийцу ее долгожданного принца-первенца. — А с этим что будем делать?

— Давай наместнику подарим! — и тут нашлась Лия.

— Ты его видела?

— Утром прилетел. Толстый старик с одышкой и плешью. Первым делом нашу повариху… э-э, порадовал. Раза три подряд!

— Лия!!!

— Что? — она пожала плечами. — Ты же знаешь, как детей делают?

— Знаю!

— А чего краснеешь тогда? Тебе пора это более подробно изучить, кстати.

Я отвела глаза, и не из стыдливости, а из-за того, что одна мысль о необходимости в скором времени разделить ложе с Деметрием вгоняла в ужас. Но такова цена за жизни моих близких, и принцесса Касикандриэра согласилась ее заплатить.

— Прости. — Девушка положила руку на мое плечо.

— Все хорошо. — Я поморщилась — от резкого запаха атулий заломило виски. — Выкинь их, пожалуйста. — Мой взгляд указал на пышный букет на столике в центре.



— Конечно. — Девушка, не церемонясь, вышвырнула цветы в окно. — Знаю, что тебя взбодрит! — Лия лукаво улыбнулась. — Поехали к Богине!

— За дверями стоит сероглазый, — я мрачно посмотрела на массивные створки, расписанные любимыми атулиями мамы. — Вчера он даже часа не дал мне на сбор трав в саду, загнал обратно сюда!

— И на него найдется управа, — девушка хихикнула.

— Что ты задумала?

— Он же лично наблюдает, когда тебе готовят пищу, ведь так?

— Даже пробует. — Я поморщилась — после такого аппетит пропадает напрочь.

— Тогда сделаем вот так, — она постучала по двери, и когда та распахнулась, заявила, — Гаян, моя госпожа желает отобедать!

— Наконец-то, — донесся до меня язвительный ответ. — Думал, она голодовку объявила. — Когда звук удаляющихся шагов стих, Лия поманила меня к себе. Пока она отвлекала охрану, что развесила уши, слушая ее щебет, принцесса прямо под их носами скользнула за угол.

— Пойду помогу вашему господину, — заявила служанка.

— Ты бестия! — восхищенно прошептала я, когда она подошла ко мне. — И нам за это попадет!

— От Гаяна? Пусть орет, сколько хочет! — она презрительно фыркнула, натянула капюшон поглубже и потянула меня за собой.

Вскоре, надежно укрытые от чужих взглядов простыми плащами, мы покинули территорию дворца.

Храм Богини, белоснежный, с вечно распахнутыми настежь, для всех, огромными вратами, которые не смогла бы сдвинуть и сотня самых сильных мужчин, обнял нас, разгоряченных жарой, приятной прохладой. Мимо прошла, мелодично позвякивая колокольчиками на лодыжках, храмовая процессия с подношениями — цветами и фруктами. Издалека доносилось нежное пение — должно быть, шел урок в школе для девочек-сирот.

Мы вышли из зала во внутренний двор-сад, и в душе снова задрожало неизменное восхищение. Высокие деревья закрывали ветвями небо, даруя укрытие от зноя и позволяя солнышку наполнять пространство игрой света и тени. Под дождем из светло-сиреневых лепестков, что срывались с вечноцветущих ветвей, я прошла дальше, к пруду с толстыми розовыми рыбами, что лениво махали плавниками. Мне пришлось с осторожностью ступать по дорожке из скользких камней среди воды, но это был короткий путь, не хотелось обходить весь храмовый комплекс, чтобы попасть к статуе Богини-матери.

А вот и она — такая большая, что приходится задирать голову, что увидеть улыбающееся лицо. Стоит среди подношений, окутанная солнечной вуалью и натертая благовониями, которые щедро жертвуют богатые матроны. Я часто приходила сюда, чтобы выплакаться, с самого раннего детства. Встав на колени перед Богиней, молила, глотая горькие слезы, о материнской любви и прощении. Нередко к горечи слез примешивался привкус крови из-за разбитой губы. Богиня-мать слушала мои сбивчивые из-за рыданий слова и обнимала любовью. Становилось легче, и я уходила домой, унося раны на теле и душе с собой — покрытые бальзамом понимания и любви, они болели уже не так сильно.

Сегодня мне тоже не удалось удержаться от слез. Опустившись на колени, я благодарила Богиню за мою умную Лию, за то, что Покоритель миров согласился взять меня в жены и пощадить мою семью, и молила дать сил, чтобы пережить все, что будет послано небесами.

— Риэра!

Я выплыла из молитвы, попутно удивляясь — кто мог позвать меня так?

— Ри, девочка моя, неужели не узнаешь? — голос полной женщины задрожал. — Няня! — ахнула я, с подсказки сердца вспомнив ее. Поднявшись с колен, я попыталась найти сходство с той юной девушкой, у которой были нежные руки, тонюсенькая талия и доброе сердце — за то, что она защищала меня от матери, спасая от побоев, та выдала ее замуж за хромого угрюмого старика-вдовца, известного скупостью и склочным нравом.

— Не похожа, да? — она грустно улыбнулась. — Постарела, знаю, обрюзгла, жизнь не баловала. А ты расцвела вопреки всему, не зря слава идет о самой красивой девушке королевства! И в детстве была на загляденье, куколка моя! Ну иди же ко мне, обниму! — она раскрыла объятия, и я бросилась в них, мгновенно очутившись в детстве — няня до сих пор пахла парным молоком и свежеиспеченной сдобой. — Вот ведь когда привелось свидеться, девочка моя! Не отпускал ведь старый скупец никуда, каждую денежку считал! На соломе спала, не поверишь! Но помер, хрыч, наконец-то! И оказалось, что вдова-то я богатая! Вот приехала помолиться Богине — что освободила от ненавистного! Да ребятенка какого из приюта взять — муж-то оказался и в этом скуп, прохиндей! — женщина отстранилась. — Да что же ты плачешь-то, куколка?

— От счастья! — прошептала я. — Не думала, что еще увижу тебя!

— Сама уж не чаяла куколку мою к себе прижать! — она вытерла слезы и посмотрела на Лию. — И эта егоза здесь? Хоть она с тобой была, не прогнала ее эта ведьма, Кассия!