Страница 5 из 10
С улицы послышался, шум. Въезжали телеги, переговаривались люди, и через мгновение дверь открылась, впустив в трактир четверых крепких бойцов. То, что это старшие, я даже не сомневался, подсматривая за вошедшими через щель в стойке. Одеты они были в добротные куртки из телячьей кожи, оружие ухоженное, в основном автоматы, а у высокого худого мужика за поясом отвисала кобура тяжелого пистолета. – Эй, трактирщик, чего в углу замер, не видишь, гости к тебе долгожданные нагрянули? Трактирщик побледнел и затрясся, этак он нас выдаст моментально. Предохранитель с автомата я снял заранее, и недолго думая, приподнявшись, выпустил очередь в бойцов. Мои помощники, выскочили из-за стойки и, вторя мне, открыли огонь по опешившим от неожиданности рейдерам. И тут же, началась стрельба во дворе. На крыше загрохотал пулемет. Из сарая и конюшни мои бойцы поддержали своего товарища, а я, метнувшись к окну, едва не получил шальную пулю, которая прошла рядом с виском. Ребята переместились к двери и, открыв ее, залегли за высоким порожком. Стрельба во дворе стихла и мы, прикрывая друг друга, выбрались во двор. Так, здесь все нормально, у коновязи лежало пятеро рейдеров, двое убитых у колодца, один пытался открыть ворота, чтоб удрать, но застрял, уткнувшись головой в створку. На улице стрельба не прекращалась. Глянем …
Через щель в частоколе, можно было рассмотреть немного, но этого хватило. Рейдеры, сочтя, что для возов и пленников места в постоялом дворе маловато, оставили свою добычу снаружи под охраной бойцов. В настоящий момент в живых их оставались только двое. Наши ребята из засады били одиночными выстрелами, но с их позиции противника было не достать. Мне же залегшие рейдеры были прекрасно видны. Оборачиваюсь. Все мои вояки столпились у частокола. Жалко мой винторез у Николая, ну да ничего, попробую и так достать. Мой автомат пристрелян и одиночными бьет довольно кучно, а расстояние в 150 метров – пустяк. Висок одного из бойцов противника был прямо на мушке, а вот второго прикрывали сидящие на корточках заложники, видимо, упасть на землю, им было отказано. Выстрел и боец с пробитым виском уткнулся в пожухлую траву… Перевожу стрельбу на очереди и стреляю впритирку поверх голов несчастных пленников. Они невольно падают на землю и открывают корпус последнего бойца. Мгновенно перевожу на одиночные, прицеливаюсь… Вот шустряк, откатился, да еще очередь в нашу сторону успел произвести. Щепки от частокола так и брызнули. Но откатившись, парнишка забыл, что напротив него тоже засада и подставил свою задницу под выстрел. Непроизвольно дернулся, приподняв голову от земли, и получил пулю в лоб уже от меня. Похоже все… Нет, я ошибся. Пока мы, сгрудившись с одной стороны частокола, пытались освободить пленников, я как- то подзабыл про обоз, который расположился с другой стороны от постоялого двора. И двое охранников, под шумок, обрезав постромки, вскочили на лошадей и помчались по тракту в сторону Полиса. Далеко не ушли, через сто метров их встретила огнем вторая засада во главе с Митькой. Он, недолго думая, срезал обоих всадников одной длинной очередью. Положив заодно и одну из лошадей. Вторая была поймана…
Осматриваю окрестности на предмет имеющегося супротивника. Нет, теперь действительно «чисто». Смотрю, Николай бежит к сбившимся в кучу землякам. Сам видимо, ранен в руку, но пока не замечает кровянки, выступившей через продранный рукав полушубка. А вот напарника его я не вижу. Да, кстати, какие потери у нас? Через малое время выясняется: двое убитых, четверо ранены, правда не тяжело. И это мы напали внезапно! Шустрые ребята, если б знали о засаде, возможно, и они нас тогда положили всех. Ну, а так мы уничтожили девятнадцать рейдеров и освободили тридцать пять земляков Николая. В основном, женщин и подростков обоего пола. Мужики на хуторах отбивались до последнего и большую часть их перебили. В плен попали только внезапно захваченные во время ночного нападения на поселения и раненные.
Пленников разместили на постой к местным жителям, а трактирщик, выделив десяток своих односельчан, приказал им прикопать убиенных. Всю ночь в трактире пекли хлеб и заготавливали провизию на нашу ораву. В дороге пленники успели наголодаться, так что припасы не помешают. Нам достались трофеи в виде шести повозок с награбленными вещами и провиантом. Семь лошадей, три тощие коровенки и молодой бычок. А вот скот – это удача, это молоко детишкам и возможность вспашки земли по весне. Надо только место выбрать и убедить поморов поселиться в одном месте, не дать опять разбежаться по хуторам. Все же более сорока человек – это сила. Впрочем, люди сейчас подавлены из-за потери близких, своего очага и имущества. Поморам требуется защита и сопротивления не будет, а их соплеменники, освобожденные мной от рабства, пожили с нами в Степаново и понимают преимущества жизни в больших коллективах.
Вечером, уложив свое семейство в одном из номеров постоялого двора, Николай спустился вниз и присел рядом со мной. – Мочи нет, рука мозжит, сначала на радостях не заметил, а к вечеру отходняк начался – пожаловался он, принимая из моих рук чашку с самогоном. Самогон был наш, взятый в дорогу, напиткам трактирщика я как-то не доверял. Мы выпили, закусили, а потом повторили. Вижу, отмяк слегка Николаша. Ну и начинаю так издалека: – Слушай, Коль, тебе сны часто снятся?
– Эта как же? Конечно, вот у тебя жил, так жена, дети постоянно являлись, да и другое тоже. Недавно снилось, что кошу я в поле сено, дух медвяный от травы, жарко, я весь вспотел, а на душе радостно так, как в детстве беззаботном… Николай аж зажмурился, очевидно, представив свой приятный сон.
– А мне часто снится залив и высокий берег поросший соснами, дом с крепостцой. И как знак данного места – огромный красный камень размером с дом, возвышающийся над тихой бухтой. А вода в заливе стоячая, тихая и туман прикрывает воду…
– Вот ты, Василич, описал! – Николай подумал и с просветлевшим лицом отвечает. – Да вообще – то точно, есть такое место и, в точности, как у тебя во сне. Оно и называется Красный камень. Надо же, сон вещий, никогда сам не видел, видимо дар у тебя такой, Степан Васильевич – уважительно закончил он. – Значит, мыслишь там остановиться?
– На месте посмотрим, – отчего- то смутился я.
Глава 2.
Утром после завтрака начали собираться в дорогу. По-новому перепаковали товар на телегах. Бывшим пленникам раздали одежду и обувь из захваченных трофеев. Маленьких детей рассадили на возах и, наконец, ближе к полудню обоз двинулся в путь. Привычно шагая рядом с Вороном, я оглядывал придорожный лес. Нет, он совсем не похож на наш, у нас больше березки да осины растут, лишь местами сосновый бор встречается, да елки группами разбавляют светлую зелень лиственного леса. Здесь же сплошь одни елки. Вспомнившаяся пословица: « Где елки, там и волки», заставила насторожиться, кроме волков нами могут заинтересоваться звери и пострашнее, например, люди. А боевого охранения я не догадался выставить! Исправляя ошибку, догнал соседнюю телегу:
– Митька, давай бери трех ребят и парами по краю леса впереди чешите, мало ли какая пакость в засаде поджидать может.
Митька, молча, метнулся вперед, а за ним последовали трое бойцов. Вот теперь все правильно, а то расслабился после легкой победы над рейдерами.
Лишь на семнадцатый день с тех пор как мы вышли из Полиса, я услышал шум моря. С такой обузой, как бабы с ребятишками, движение замедлилось, но уж лучше идти медленнее, чем оставлять за собой могильные холмики.
– Слышь, Василич, тут того этого, ты нас отпусти, родные хутора посмотреть. Николаша смотрел на меня, стесненно улыбаясь.
– Ага, а баб и детишек на меня свалите.
– Дык, на двое-трое суток всего, дашь лошаденок. Телеги здесь разгрузим, а от себя на лошадях весь скарб постепенно перевезем. А до Красного камня всего три часа ходу осталось. Ты потерпи, Степан Василич, мы еще по другим хуторам и рыбацким деревушкам народ соберем, тогда смело крепость строить можно будет.