Страница 9 из 9
Однако этот период неопределенности длился недолго. Уже к концу 1936 года стало очевидным, что миссия Канделаки забуксовала и все дело ограничилось 200-миллионным кредитом. Ни о каком кредите на 500 миллионов и тем более на миллиард марок речь уже не шла, поскольку так и не удалось договориться о его использовании для закупок военной техники. Вопрос о военно-техническом сотрудничестве вообще снимался с повестки дня. Все возвращалось на круги своя, включая воинственную риторику в СМИ.
Причины, по которым переговоры постигла неудача, могли быть разными. И противодействие со стороны Литвинова, и якобы допущенная Молотовым утечка информации о переговорах (случайная или намеренная) в ходе его публичного выступления на заседании Центрального исполкома СССР 18 января 1936 года, что раздосадовало немцев. Но очевидно, главное заключалось в другом: партнеры были не до конца уверены, что пришло время для осуществления искомой комбинации – ситуация не созрела.
Гитлер ставил перед собой задачи захвата Австрии и Чехословакии, для чего требовалось молчаливое согласие или по крайней мере бездействие Великобритании и Франции. Раздражать эти западные державы преждевременным заигрыванием с СССР было ему не с руки. Лондон и Париж могли предоставить Берлину карт-бланш на европейскую экспансию только в одном случае: если они были уверены, что в дальнейшем эта экспансия будет развиваться на восток, а не на запад. Что касается Сталина, то он не сбрасывал со счетов идею коллективной безопасности и при любых обстоятельствах был не прочь показать фюреру зубы, чтобы в перспективе тот был сговорчивее. В общем, в то время советский вождь и нацистский фюрер ограничились взаимным зондажем, не отрезая себе возможность вернуться к «наведению мостов» в будущем, если обстановка сложится подходящая.
С точки зрения германской верхушки поводом для минимизации контактов послужила неослабевающая антифашистская пропаганда со стороны Коминтерна (Коммунистического интернационала), объединения рабочих и коммунистических партий, следовавшего установкам из столицы мирового пролетариата. В беседе с Канделаки в конце декабря 1936 года, уже на излете переговоров, Шахт сказал об этом без обиняков. Из его отчета министру иностранных дел Константину фон Нейрату: «Во время беседы я заявил, что оживление торговли между Россией и Германией будет возможно только в том случае, если русское правительство воздержится от любой политической пропаганды вне России». Имелась в виду пропаганда Коминтерна. Фактически это был ультиматум Сталину, который тот не мог тогда принять{54}.
В принципе, Сталин мог приструнить всецело ему подчинявшийся Коминтерн, умерить его антикапиталистическую риторику и сократить поддержку зарубежных компартий. Но для этого ему нужно было убедиться, что партнер или партнеры действительно идут ему навстречу и подкрепляют свои заявления практическими шагами. Сталин ликвидировал Коминтерн в 1943 году, когда всестороннее сотрудничество СССР с другими ведущими державами антигитлеровской коалиции – с Великобританией и США – длилось уже почти два года и его результаты были вполне осязаемы. А в 1935–1936 годах делать это авансом для Германии вождь не собирался.
Тем более что риторика с обеих сторон становилась острее и жестче. И советско-коминтерновская, и германская. Определенная сдержанность осталась в прошлом, ее место заняли «пятиминутки ненависти». Впрочем, оруэлловское выражение тут не подходит. Для излияния ненависти пяти минут не хватало.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
54
Цит. по: Безыменский Л. Указ. соч. URL: http://militera.lib.ru/research/bezymensky3/04.html.