Страница 22 из 26
Осенью 1920 г. остатки Русской армии генерала П.Н. Врангеля оставили Северную Таврию, избежав окружения, а затем были вынуждены покинуть Крым. По расчетам белого командования Крым нельзя было длительное время оборонять в условиях блокады по причине недостаточности имевшихся запасов продовольствия[233]. Как только отход белых в Крым стал неизбежным, Врангель отдал распоряжения о подготовке флота к возможной эвакуации. В результате удалось избежать трагических обстоятельств, сопровождавших предыдущую новороссийскую эвакуацию. В ноябре 1920 г. остатки врангелевской армии покинули Крым. На 126 судах были эвакуированы в Турцию 145 693 человека, не считая судовых команд, из них до 100 тысяч человек относились к армии[234].
С занятием Крыма частями РККА 16 ноября 1920 г. был образован Крымский революционный комитет, председателем которого стал венгерский интернационалист Б. Кун. Развернулись массовые репрессии в отношении оставшихся в Крыму «бывших» людей. Одной из особенно пострадавших категорий было офицерство. По заслуживающим доверия данным, было расстреляно не менее 12 тысяч человек (в том числе до 30 губернаторов, более 150 генералов и 300 полковников)[235].
Вторым по численности офицеров антибольшевистским фронтом после Южного стал Восточный. По площади территории белый лагерь на Востоке России был наиболее крупным, однако специалисты едины в оценке того, что офицерские кадры Восточного антибольшевистского фронта значительно уступали белому Югу как количественно, так и качественно. По общим оценкам из примерно 30 тысяч офицеров белых армий Востока России кадровые офицеры составляли не более 6 %, или 1800 человек[236].
Первоначально сопротивление красным здесь носило очаговый характер, только к осени 1918 г. можно говорить о возникновении единого лагеря. Как и на Юге, на Востоке России офицеры сыграли руководящую и во многом определяющую роль в борьбе с большевиками. Казачьими офицерами являлись лидеры первых антибольшевистских очагов сопротивления, возникших на Южном Урале и в Забайкалье еще в конце 1917 г., – полковник А.И. Дутов и есаул Г.М. Семенов. Их окружение также состояло во многом из казачьих офицеров. Первоначально силы противников красных были малочисленны. Так, в отряде Г.М. Семенова к началу января 1918 г. состояли 556 человек, включая 51 офицера, всего же с января по август 1918 г. в Особом Маньчжурском отряде успели послужить свыше 700 офицеров[237]. Интересно, что среди них были, помимо составлявших большинство русских офицеров, также сербы, японцы, буряты, монголы, корейцы, китайцы и турки.
Первые очаги борьбы были красными разгромлены, а образование серьезного фронта произошло в начале лета 1918 г. в результате восстания Чехословацкого корпуса (в котором также служили русские офицеры) и последовавших выступлений подпольщиков. Офицеры стояли во главе практически всех значимых антибольшевистских движений начального периода Гражданской войны на Востоке. Сыграли они решающую роль и в приходе к власти в результате омского переворота 18 ноября 1918 г. адмирала А.В. Колчака. Ставший Верховным правителем и Верховным главнокомандующим (фактически диктатором и единоличным руководителем Белого движения на Востоке России) адмирал А.В. Колчак также представлял офицерскую корпорацию. Офицерами являлись и его преемники во главе различных антибольшевистских режимов Востока России периода 1920–1922 гг. – генералы Г.М. Семенов и М.К. Дитерихс.
Источники комплектования белых армий Востока России офицерским составом различны. Одним из значимых являлись офицеры-добровольцы. Прежде всего, это были участники многочисленных в Сибири антибольшевистских подпольных организаций (в основном эсеровского толка), действовавших с конца 1917 по середину 1918 г. Именно на базе подпольных организаций летом 1918 г. формировалась Сибирская армия.
Один из участников подполья, бывший полковник Л.Д. Василенко, впоследствии показал, что «во всех городах и крупных пунктах Сибири организовались боевые организации, имевшие цели в свержении советской власти Сибири. Организации эти состояли по преимуществу из офицерства, эсерствующего реакционного студенчества.
Инструкции и директивы организации получали из своего центрального органа Сибправительства в лице военного министра Краковецкого. Так, организацией оттуда были получены 2 ориентировки о положении правительства на Дальнем Востоке и предполагаемом объединении на борьбу с Советами и всех дальневосточных вооруженных сил, в том числе и атамана Семенова.
Организации на местах имелись почти всюду. Во главе их в Восточной Сибири стоял генерал Эллерц-Усов… в Западной Сибири – Гришин-Алмазов. В Западной Сибири, начиная от реки Енисея, организации офицеров были в Красноярске, Ачинске, Тайге, Новониколаевске, Омске, Барнауле, Семипалатинске и других местах»[238].
В работе подполья по всей Сибири участвовали сотни офицеров (только в иркутской организации состояли 142 офицера, в канской – 38, в нижнеудинской – 47)[239]. Подпольные организации зафиксированы не менее чем в 38 пунктах от Урала до Забайкалья. Общая численность подпольщиков оценивается примерно в 6000 человек. В некоторых местах они успешно внедрились в советские органы. Например, бывший генерал В.Л. Попов занял пост начальника штаба Сибирского военного комиссариата. Подполье существовало и в Поволжье[240], где летом 1918 г. начала формироваться Народная армия.
Как правило, добровольно выступали против большевиков офицеры казачьих войск (на Востоке России – Уральского, Оренбургского, Сибирского, Семиреченского, Енисейского, Иркутского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского). По большей части, это были высоко мотивированные командиры. Показательно соотношение казачьих офицеров в противоборствующих лагерях. Так, из числа офицеров-уральцев, участвовавших в Первой мировой войне, 564 человека сражались в антибольшевистских формированиях, тогда как за красными пошли только 14 человек[241]. Начальник штаба Отдельной Уральской армии генерал В.И. Моторный, находясь в плену, показал: «К началу войны в войске числилось около 400 офицеров, из коих лучших 50 человек было оставлено для учебного полка и 60 человек пущено на льготы; остальным было предложено делать что угодно. Однако с объявлением войны все они были призваны, но назначения на фронт получали более молодые; старики оставались не у дел. Убыль командного состава (офицерского) пополнялась производством из урядников и выпуском из школы юнкеров, образованной в Уральске в середине 1918 года, и пополнялась казаками – участниками Гражданской войны, т. е. уже получившими боевой опыт. Часть офицеров была прислана Деникиным, но едва ли общее число их превышало 30 человек. Колчак прислал трех офицеров для занятия должностей Генштаба»[242].
К категории добровольцев относились также участники антибольшевистских восстаний в Ярославле, Рыбинске, Муроме, на Ижевском и Воткинском заводах (в общей сложности участники восстаний дали белым несколько сотен офицеров). Часть офицеров-добровольцев прибывала из-за границы.
Однако в отличие от Юга России, куда офицеры-добровольцы стекались со всех концов страны, «в Сибирь… пробиралось и там оседало главным образом офицерство, имевшее какую-либо связь с этим обширным краем Российской державы. Число офицеров, не связанных с Сибирью, попавших туда случайно, главным образом по причине стремления в отряды Дутова и Семенова, было в общем незначительным»[243].
233
Октябрь 1920-го. Последние бои Русской армии генерала Врангеля за Крым. М., 1995. С. 98.
234
Русская армия и флот в изгнании (1920–1923 годы). Севастополь, 2007. С. 3; Карпов Н. Крым – Галлиполи – Балканы. М., 2002. С. 20.
235
РГВА. Ф. 33988. Оп. 3. Д. 41. Л. 304; Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. М., 2004. С. 105; Тумшис М., Папчинский А. 1937. Большая чистка. НКВД против ЧК. М., 2009. С. 152–153. Списки части расстрелянных см.: Абраменко Л.М. Последняя обитель. Крым, 1920–1921 годы. Киев, 2005.
236
Волков Е.В. Под знаменем белого адмирала. Офицерский корпус воору женных формирований А.В. Колчака в период Гражданской войны. Иркутск, 2005. С. 221.
237
Атаман Семенов. О себе (Воспоминания, мысли и выводы). М., 1999. С. 126; Романов А.М. Особый Маньчжурский отряд атамана Семенова. Иркутск, 2013. С. 182.
238
РГВА. Ф. 7. Оп. 8. Д. 331. Л. 167.
239
Ларьков Н.С. Начало Гражданской войны в Сибири: Армия и борьба за власть. Томск, 1995. С. 128, 233.
240
В частности, казанская организация генерала И.И. Попова насчитывала порядка 450 членов (прежде всего, офицеров), однако к началу лета 1918 г. была раскрыта (Красная книга ВЧК. М., 1989. Т. 1. С. 101). Подпольные организации существовали также в Самаре, Пензе, Саратове и Симбирске.
241
Картагузов С.В. Офицерский корпус Уральского казачьего войска в годы Первой мировой войны (1914–1918 годы) // Известия Саратовского универ- ситета. 2011. Т. 11. Серия История. Международные отношения. Вып. 2. Ч. 1. С. 44.
242
РГВА. Ф. 6. Оп. 4. Д. 582. Л. 122–122об.
243
Филимонов Б.Б. На путях к Уралу. Поход степных полков лето 1918 года. Шанхай, 1934. С. 11.