Страница 21 из 26
Часть войск с Северного Кавказа была эвакуирована в Крым. Командир Добровольческого корпуса генерал А.П. Кутепов фактически предъявил ультиматум главному командованию, потребовав приоритетной эвакуации своих частей и предоставления ему диктаторских полномочий. Однако попытка Кутепова взять власть не удалась[213]. Серьезные потери в офицерских кадрах белые понесли при оставлении Северного Кавказа и уходе в Крым весной 1920 г.
С начала 1920 г. обострились отношения между командованием Донской армии и штабом Деникина. Донские генералы обвиняли Ставку в бездеятельности, утрате руководства, стремлении эвакуировать в Крым прежде всего добровольцев, а не казаков, и, по сути, предательстве[214]. В дальнейшем конфронтация лишь нарастала.
В марте 1920 г. остатки Донской армии были эвакуированы с кавказского побережья в Крым. Эвакуация из Новороссийска не была должным образом подготовлена, расчеты постоянно менялись. Сначала донское командование ввиду развала армии предполагало эвакуировать только офицеров (порядка 5000 человек), но затем стало очевидно, что хотят эвакуироваться и простые казаки, для чего не было необходимого тоннажа[215]. В результате разразилась настоящая катастрофа. Был брошен конский состав, войска испытывали огромные трудности с эвакуацией из-за отсутствия судов, целые казачьи части были вынуждены оставаться на кавказском побережье, сдаваться в плен красным или присоединяться к повстанческим отрядам «зеленых». Командующий армией генерал В.И. Сидорин был настолько возмущен Деникиным, не выделившим, по его мнению, донцам необходимых транспортных средств, что, по одному из свидетельств, собирался застрелить его прямо на пристани[216]. В разговоре с Деникиным вышедший из равновесия Сидорин обвинил главнокомандующего в предательстве[217]. В действительности же Деникин пытался в крайне сложной обстановке делать все возможное для эвакуации армии[218].
Эвакуировавшиеся в Крым остатки Донской армии (около 10 тысяч человек) находились в плачевном состоянии, не имели лошадей и подчас даже оружия. По оценке начальника штаба армии генерала А.К. Келчевского, «это были не воинские части, а толпа обозленных, до глубины души оскорбленных людей, готовых к бунту»[219]. Уже в Крыму по политическим соображениям генералы В.И. Сидорин и А.К. Келчевский были сняты со своих постов, отданы под суд и уволены со службы[220].
В результате катастрофы на военном совете в Севастополе 22 марта (4 апреля) 1920 г. было принято решение о смене руководства ВСЮР. На том же совещании председательствовавшим генералом А.М. Драгомировым был оглашен ультиматум британского правительства к белому командованию о необходимости завершения неравной и безнадежной борьбы и готовности англичан выступить посредниками на переговорах[221]. В случае отказа от мирных переговоров англичане прекращали какую-либо помощь и поддержку. Тем не менее борьбу решено было продолжать, а новым главнокомандующим стал генерал П.Н. Врангель.
Катастрофа постигла на кавказском побережье и 40-тысячную Кубанскую армию белых. В ответ на ультиматум РВС 9-й Кубанской армии красных командование во главе с генералом Н.А. Морозовым приняло решение сдаться, что и произошло в начале мая 1920 г. Часть личного состава удалось эвакуировать в Крым, другая часть ушла в Грузию, но большинство сдались в плен. Всего было зарегистрировано 34 337 сдавшихся, включая 373 офицера от капитана до генерала и 858 офицеров в чинах до штабс-капитана[222]. Таким образом, всего сдался 1231 офицер.
С приходом к власти на белом Юге генерала П.Н. Врангеля началась реорганизация остатков армии, органов военного управления и упорядочение тыла. Как свидетельствовал современник, «с первых же шагов командования армией генералом Врангелем, несомненно, всеми и везде почувствовалось управление. Число свободных офицеров в тылу стало заметно уменьшаться, войсковые части, пополнялись, по[д]тягивались и в скором времени отправлялись на фронт, начали исчезать излюбленные до того “реквизиции”, якобы для надобностей армии в порядке “самоснабжения”, с которым генерал Деникин слишком мало боролся и что, однако, сильно вооружало население против Добрармии…»[223] Такое свидетельство не единично. По оценке генерала В.А. Замбржицкого, «после Деникина хаос и развал царили всюду, в верхах и в низах, но главным образом в верхах. Врангель сумел в короткий срок упорядочить все…»[224] В армии возросла дисциплина.
Реорганизация армии проводилась в соответствии с докладом генерала П.С. Махрова от 8 (21) апреля 1920 г., в котором признавалось превосходство РККА над белыми и содержалась программа переустройства армии на регулярной основе[225]. Махров среди прочего предлагал всех боеспособных отправить на фронт, оставив минимальными аппараты управления и снабжения. Тем не менее сделать это не удалось.
Как отмечал генерал П.И. Залесский, «армия по существу оставалась прежняя, со всеми ее прежними недостатками… Те же “дивизии” из 400 штыков, те же поручики на ролях генералов; те же “вундеркинды” всюду – и в военной и в гражданской администрации; тот же протекционизм, те же “свои” везде, та же “лавочка” всюду; то же служение лицам… младшие командовали старшими без всяких данных на такое предпочтение… Управление Генеральным штабом было вручено офицеру, который гораздо лучше знал жандармское, чем военное дело…»[226]
Не были изжиты и многие противоречия, органически присущие белому лагерю. В частности, не прекращались конфликты внутри военного руководства. Например, генерал Я.А. Слащов обвинялся Врангелем в интригах[227]. Врангель даже считал Слащова психически больным человеком[228]. Слащов, в свою очередь, не доверял штабу Врангеля[229], считал, что штаб главнокомандующего не способен управлять войсками в стратегическом масштабе[230]. Неудивительно, что такой генерал был вынужден уйти из армии.
Младшее офицерство также лихорадило. Распространенными были рассуждения о предательстве командования. В Крыму в начале 1920 г. восстание против белых поднял командир 1-го добровольческого полка капитан Н.И. Орлов. Это движение вызвало определенное сочувствие в рядах белых на фоне фронтовых неудач и разочарования в способностях командного состава. Орлов на короткий срок захватил Симферополь, Ялту. В дальнейшем со своим полком вернулся на фронт. В марте, однако, он увел полк с фронта и после неудачного столкновения с частями белых скрылся в горах с небольшой группой соратников. Впоследствии к нему примкнули другие дезертиры, а его выступление переросло в повстанческое движение в Крыму, получившее наименование орловщины. Движение боролось с белыми вплоть до их эвакуации из Крыма. Впрочем, в декабре 1920 г. Орлов вместе с братом были расстреляны красными.
Врангелем были амнистированы все офицеры, перешедшие от красных и подвергшиеся каким-либо преследованиям[231]. Попытки пополнить офицерский состав за счет привлечения на свою сторону военспецов РККА (в частности, Врангель подготовил воззвание к офицерам, оказавшимся в Красной армии[232]) значимых результатов не дали. Война завершалась и не в пользу белых, в этот период даже самым недальновидным офицерам была очевидна бесперспективность присоединения к терпящей поражение стороне.
213
Подробнее см.: Абинякин Р.М. Смена главнокомандующих Вооруженными силами на Юге России в 1920 г.: проблема сочетания «добровольческих» и «регулярных» устоев // Крым. Врангель. 1920 год. М., 2006. С. 15–25.
214
Врангель П.Н. Воспоминания. Южный фронт (ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г.). М., 1992. Ч. 1. С. 475; Махров П.С. В белой армии генерала Деникина. С. 182; Раковский Г.Н. В стане белых // Белое дело. Избранные произведения: в 16 кн. М., 2004. Кн. 9: Донская Вандея. С. 325–326.
215
Деникин А.И. Очерки русской Смуты. Кн. 3. С. 796.
216
Раковский Г.Н. В стане белых. С. 339.
217
Там же. С. 340.
218
Подробнее о новороссийской эвакуации см.: Венков А.В. Донская армия в борьбе с большевиками в 1919–1920 гг. М., 2014. С. 366–373; Дробязко С.И. Эвакуация войск ВСЮР с кавказского побережья (январь – май 1920 г.) // Донские казаки в борьбе с большевиками. Альманах (станица Еланская). 2010. № 4. С. 20–52.
219
ГА РФ. Ф. Р-6051. Оп. 1. Д. 1. Л. 14.
220
Подробнее см.: Ганин А.В. «То убожество, которое я встретил в области работы Генерального штаба на Дону, меня поразило». Неизвестное письмо полковника В.В. Добрынина генерал-лейтенанту А.К. Келчевскому от 21 апреля 1922 г. // Культурное и научное наследие русской эмиграции в Чехословацкой республике: Док. и мат. М.; СПб., 2016. С. 54–75.
221
HIA. Vrangel papers. Box 162. Folder 37.
222
Черкасов А.А. Трагедия войск генерала Шкуро на территории Сочинского округа в апреле – начале мая 1920 г. Материалы исследования. Сочи, 2003. С. 23.
223
ГА РФ. Ф. Р-5881. Оп. 2. Д. 221. Л. 69.
224
ГА РФ. Ф. Р-6559. Оп. 1. Д. 5. Л. 142.
225
Публикацию доклада см.: Секретный доклад генерала Махрова // Грани. 1982. № 124. С. 183–243.
226
Залесский П.И. Возмездие (Причины русской катастрофы). Берлин, 1925. С. 252–253.
227
Врангель П.Н. Записки. Южный фронт (ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г.). М., 1992. Ч. 2. С. 176.
228
Там же. С. 268–269.
229
Слащов Я.А. Белый Крым 1920 г. Мемуары и документы. М., 1990. С. 88.
230
Там же. С. 134.
231
РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 39. Л. 177об.
232
Новая русская жизнь (Гельсингфорс). 1920. № 123. 10.06. С. 2.