Страница 32 из 42
И даже когда мужчина положил ладонь, хватаясь за ткань, и рванул её в сторону, срывая пуговицы, меня не сильно волновало это. Мозг застилала похоть, появившаяся из ниоткуда.
Все эти года я ни разу не испытывала ничего подобного. Даже когда Форд не забывал про меня, подготавливая и доставляя удовольствие.
Но сполна никогда не получала его из-за барьеров в своей голове. Каждый раз картинки нашего с ним секса проносились в мыслях. Все до единого. Где он как всегда груб до предела, не думая о том, что может делать мне больно.
А сейчас… Готова была на всё, лишь бы он взял меня.
И всё из-за чёртовой херни, которую вколол мне Роберт.
– Не томи, – выдыхаю, чувствуя, как начинаю гореть с ещё большей силой.
На мои слова Ник ухмыляется, а в глазах его вызов.
Проклятый дьявол собственной персоной, который мог сделать с моей жизнью всё, что ему заблагорассудится.
Хватается за лифчик, застёжка которого находится впереди. Прощаюсь с плотной тканью, чувствуя на сосках мимолётный холодок.
Сразу же покрылась мурашками, стискивая бёдра и моля, чтобы это жжение во всём теле, быстрее закончилось.
Форд наклоняется лицом к моей груди и влажным языком проводит по чувствительной горошине. Изо рта вырывается глухой стон, о котором я сразу же пожалела.
Потому что на лице Доминика отразилась победная улыбка, которую скрыть не смог.
Мужчина посасывает грудь, причмокивает и опускается вниз дорожкой из поцелуев, распаляя меня ещё больше.
А я теряюсь в собственных решениях.
Мне нужно было оттолкнуть его, вспомнив всё, что он со мной сделал, но я не могу. Наоборот хочу прикоснуться к нему руками, но не рискую, боясь его реакции.
Лучшее решение – оттолкнуть и уйти. Но сделать это сейчас было выше моих сил.
Все мои мысли улетучились в один момент, когда Ник развёл мои ноги в стороны, снял трусики и дотронулся языком до комочка нервов. Я снова глухо застонала, чувствуя тёплое дыхание на своей коже.
Доминик это делал впервые, отчего эти ощущения были для меня в новинку.
Сейчас два человека боролись внутри меня, перекрывая друг друга. Одна сторона хотела прекратить всё это, и уйти из этой спальни, и его жизни навсегда, а другая… Хотела продолжения.
И желание настолько начало застилать разум, что перестала как-то либо сопротивляться, отдаваясь рукам Доминика.
Скоро это закончится. Он сделает мне больно, и я перестану таять в его руках.
Ещё несколько секунд его влажного языка на моём клиторе и он поднимается, нависая лицом к лицу. А потом делает ещё одно неожиданное действие – целует, оставляя на моих губах мою же влагу.
Отвратительно!
В любой другой ситуации я бы вытерла губы, сплюнула всё, что на них было или вовсе вывалила всё содержимое желудка, но не сейчас. Возбуждение захлёстывало с головой, что ни о чём другом думать не смогла.
– Ты чувствуешь? Чувствуешь, какая ты на вкус? – шепчет он мне в губы, а я покрываюсь мурашками от его тона, и прикрываю глаза, неосознанно, облизывая губы. – Вкусная, сладкая и только моя.
Снова целует, углубляет поцелуй, но уже намного мягче, нежнее.
Отстраняется и смотрит в мои глаза, затуманенные похотью.
– Такая ты мне нравишься ещё больше, – касается пальцами моего тела и ведёт вниз, по животу, гладкому треугольнику. А потом перемещает свою ладонь на ширинку своих штанов, которые без промедления расстёгивает.
К лицу приливает жар, и я чувствую, как щёки начинают гореть. Смотрю на его мускулистые руки, на которых проступают вены, и представляю, как плавлюсь в его объятиях.
Да почему так жарко? Он – убийца! Я не должна его хотеть!
Но эти мысли сразу же улетучиваются на задний план, когда я смотрю на открывшуюся передо мной картину.
Доминик снимает трусы, показывая то, насколько он был возбуждён. От этого вида внизу живота зародилась тянущая истома, и я закусила губу.
Спустя несколько секунд чувствую его грубые захваты на своих бёдрах, и вмиг член Доминика полностью заполняет моё лоно.
Вскрикиваю от приятного ощущения, и понимаю, что такого я не чувствовала давно.
Я испытывала сексуальное влечение к Доминику только в самом начале наших отношений, а потом он всё разрушил, полностью отталкивая меня от себя.
Всё остальное время мы пользовались смазками, слюнями, или он просто трахал меня на сухую, причиняя боль. И именно сегодня, впервые за столько лет, я испытываю настоящее наслаждение.
Когда действие препарата спадёт, я точно буду жалеть, но сейчас меня мало что волновало.
Доминик вышел из меня, а потом снова двинулся вперёд, тараня до самой глубины. Ускоряется, учащает эти движения, и уже не могу сдержать стонов, слетающих с губ.
Член скользит внутри как по маслу, и я чувствую, как комок внизу живота концентрируется всё сильнее, и тело начинает трясти от предвкушения.
Слышу тяжёлое дыхание Доминика в шею и впиваюсь зубами ему в плечо, пытаясь перестать стонать в голос. Он рычит мне в ключицы и продолжает двигаться с огромной скоростью, пока я сжимала простынь ладонями и кусала губы, ворочаясь на постели.
Я постанывала ему в кожу, и когда он грубо сжал мои бёдра, я вдруг осознала, что это всё тот же Доминик, не знающий жалости, убивший человека, который все эти годы унижал меня.
– Не хочу, – говорю хрипло, но Доминик не слышит меня, переворачивая на живот. Не сопротивляюсь, потому что чувствую приближающуюся эйфорию. Ник ставит меня на колени, в его излюбленную позу и опускает грудью на кровать, заставляя коснуться сосками уже тёплой ткани.
Он входит резко, грубо, полностью меняясь. Входит со всей силы, и я чувствую сумасшедшее приближение.
– Н-не х-хочу, – с придыхание произношу, елозя грудью по простыне с оттопыренным задом, в который сейчас врывается Доминик. Он делает ещё несколько толчков, и задерживаю дыхание, выпуская изо рта стон наслаждения. Ноги задрожали, дыхание спёрло, и я получаю разрядку, одновременно крича.