Страница 4 из 10
– Зато следы твои отпечатываются! И всякий видит, куда ты ходила! Ты что, не понимаешь? Это совсем не здорово! – вышел из себя Ури.
Фьор остановилась и растерянно огляделась.
– Ой, и правда… Мы тут порядочно наследили. Что же теперь делать? – она круглыми глазами смотрела на брата.
– Надо хвостом заметать следы. Смотри и учись!
Ури пошёл по поляне, плавно поводя пушистым хвостом направо-налево. Снег был влажный, и следы его глубоко впечатывались, поэтому совсем замести их лису не удалось. Заметив это, он принял скучающий вид и небрежно бросил:
– Ну, вот как-то так… Ты пока потренируйся, а я по делам…
Фьор серьёзно кивнула и принялась прохаживаться взад-вперёд, старательно подметая хвостом. Но оглянувшись, она увидела ровную цепочку следов, по которым будто бы проехались тряпкой.
– Ури-и! – закричала она вслед удаляющемуся брату. – У меня не получается-а!
– Ничего-о… Ты тренируйся-а! – раздалось из-за кустов, и Ури исчез в лесу.
А Фьор осталась на поляне, озадаченно разглядывая множество переплетающихся следов и широкие ямы, которые они нарыли, прыгая по снегу.
– Ума не приложу, как теперь это убрать и сделать снег снова ровным, – пробормотала лисичка себе под нос.
Она, конечно, попыталась заметать особенно глубокие рытвины, но это удавалось плохо – от её топтания появлялось только ещё больше следов. А хвост совсем намок и отяжелел, потому что солнце поднялось и снег стал подтаивать. Совсем выбившись из сил, Фьор поплелась домой. Её огорчало то, что она не смогла выполнить наказ брата насчёт заметания следов. «Но это просто немыслимо, – сказала она себе, – мне никогда этому не научиться». Ну почему даже такая замечательная вещь, как снег, обязательно имеет какие-то неприятные стороны! Следы… Разве можно от них уберечься? «Надо будет спросить у мамы, – решила Фьор. – Вот придёт вечером, и спрошу».
Но вечера ждать не пришлось. Всё разрешилось гораздо раньше. Когда лисичка, отдохнув от трудов, вновь вылезла из норы на свет, она увидела, как её брат весело играет в догонялки с Фидо, вовсе не заботясь о множестве следов, оставляемых ими на снегу.
– Эй! – закричала Фьор. – А кто же будет заметать следы?!
– А зачем их заметать? – удивился Фидо, подбегая к ней. – Давай с нами. Ты салка! – он коснулся оторопевшей лисички и кинулся в сторону со всех ног.
Фьор нерешительно включилась в игру. Нет, что-то тут не сходились концы с концами. Пробегая мимо брата, она вопросительно взглянула на него.
– Так как быть с этими следами? – вновь спросила она.
Ури смущённо смотрел в сторону. К ним подбежал Фидо.
– Вы о чём? – спросил он.
– Брат сказал, что нельзя просто так бегать по снегу. Надо заметать за собою следы, – упрямо повторила Фьор. И пояснила: – Ну, чтобы никто не догадался, куда ты шёл.
Фидо удивлённо глянул на Ури, а тот в этот момент стал что-то усиленно искать на кончике своего хвоста.
– Знаешь, следы не обязательно заметать… – медленно начал Фидо.
– Не обязательно?..
– Нет. Точнее, заметать их можно, только когда мороз и снег пушистый, и когда по насту бежишь, по твёрдому… А когда обычный снег, их не заметать, а путать надо.
– Точно! – оживился вдруг Ури. – Я ей так и говорил: «Учись путать следы!»
– Ничего подобного, – не согласилась Фьор. – Ты говорил – заметай!
– Неужели? – брат деланно удивился. – Это я оговорился… или ты неправильно услышала.
– Так ты же и хвостом показывал – вправо-влево…
– Ну, может и показывал, – Ури выкручивался, как мог, чтобы не уронить своего авторитета, – просто не учёл, что снег от солнца сырой сделался. Зима-то, сама знаешь, сегодня первый день. Поди разберись так сразу!
– Да хватит вам спорить, – пришёл на помощь приятелю Фидо. – Давайте лучше вспомним, как «лисьи петли» на снегу крутить, чтоб никто ваших следов распутать не мог.
Ури с благодарностью взглянул на Фидо: вечно он выручает его в трудные моменты. А тот тут же принялся показывать друзьям, как это делается. И Ури, и Фьор смотрели со вниманием, потому что каждому сразу было видно: Фидо и впрямь неплохо справлялся с лисьей наукой. Вскоре все трое с энтузиазмом придумывали всё новые и новые прыжки и увёртки, которые хоть кого могли сбить с толку – такой замысловатый и петляющий получался след. И пойди тогда разберись – в какую именно сторону шла эта хитрая лиса. Теперь-то Фьор всё стало ясно – как и что делать. Это оказалось даже очень интересно. А Фидо всё поглядывал на Фьор, словно хотел о чём-то спросить, но никак не решался. Так и ушёл домой. Впрочем, где его дом ни Ури, ни Фьор не знали – он никогда им не показывал.
После того дня брат с сестрой не так часто бегали по лесу. Потому что следующий месяц выдался до того снежным, что трудно было себе представить: снег валил почти каждый день. По лесу намело такие сугробы, что как выйдешь, так и проваливаешься прямо по брюхо – тут уж не порезвишься особо. Но в первый же погожий денёк лисята отправились на прогулку.
Лес преобразился. Знакомые места выглядели зимой совсем по-другому. И хотя пробираться по снегу было непросто, настроение у обоих было замечательное. Небо голубело, снег искрился на солнце. Самое время заняться чем-нибудь весёлым!
– Интересно, что поделывает Фидо, – сказала Фьор. – Мы так давно его не видели.
– Да уж! Хорошо бы его разыскать, – согласился Ури.
– Ты знаешь, где он живёт?
Брат отрицательно помотал головой.
– Нет. Обычно мы в лесу где-нибудь встречались, или он сам к нам прибегал, ты же знаешь.
– Пойдём вдоль ручья к озеру, только по верху, – предложила Фьор. – Здесь такое яркое солнышко, а я по нему соскучилась. И потом отсюда всё хорошо видно, может заметим где-нибудь Фидо. Наверняка он тоже гуляет в такую прекрасную погоду.
Ури не возражал, и они двинулись по бровке склона, внимательно оглядывая округу – не мелькнёт ли где-нибудь рыжая шубка.
– Ой, смотри, какие красивые!.. – воскликнула вдруг Фьор и показала на большую ёлку, росшую ниже по склону. Вершина её была почти вровень с гребнем, по которому шли лисята. А на вершине ёлки висели малиновые чешуйчатые шишки. – Я сейчас достану себе одну!
И прежде чем брат успел что-то ответить, лисичка прыгнула изо всех сил, в надежде допрыгнуть до ёлки и ухватить заветную шишку. Падать она не боялась – ведь снег, он мягкий, как толстенная перина – ни за что не ушибёшься. Долететь до ёлки ей не удалось – толчка-то хорошего не получилось. Да и как он мог получиться, если под лапами не было твёрдой опоры. Вместо этого Фьор перекувырнулась в воздухе и приземлилась в пушистый снег. Забарахталась, стараясь выбраться, но не удержалась на крутом склоне и заскользила вниз, к руслу ручья.
– Э-эй! – закричал сверху Ури. – Осторожней! Там вода под снегом! Тромози-и!
Он отломил еловую ветку и, ловко оседлав её, помчался с горы, как на ледянке, вдогонку за сестрой.
По счастью, Фьор застряла внизу в огромном сугробе и избежала опасного места, где могла провалиться в ручей. Не то не миновать бы ей жестокой простуды, не говоря уже о том, что весёлая прогулка на этом бы и закончилась – ведь пришлось бы срочно возвращаться домой.
Ури начал было ворчать на сестру: что это вдруг взбрело ей в голову прыгать на ёлки! И на кой ей сдались эти шишки! Могла бы вообще разбиться, кабы не снег!
– Кабы не снег, я бы и не прыгала, – весело отмахнулась Фьор. – А шишки очень даже красивые! Жалко, что мне ни одной не досталось… Ну, пожалуйста, Ури, не сердись! Давай лучше с горы покатаемся! Я и не знала, что это так здорово! Летишь – и сердце замирает… У-ух!..
– Ладно, давай… – пробурчал Ури, меняя гнев на милость. – Но учти, если съедешь в ручей и промокнешь – заболеешь. И тебя тогда из дому долго не выпустят. Так и будешь в норе сидеть, пока зима не кончится.
– Не съеду, не съеду… и в воду не попаду-у… – пропела Фьор. – Я буду в этот сугроб целиться, – показала она на место своего благополучного прибытия сверху. Потом огляделась и уточнила: – Или вон в тот… Он ещё больше.