Страница 10 из 18
Тропинка теперь вела вдоль ограды кладбища.
Возможно, этот след меня не приведет никуда, возможно, это просто нападение дикого зверя, или, если это был человек, преступник уже пойман.
Майк миновал пустынную автобусную остановку. Два сердитых голубя неохотно оторвались от созерцания лужи и с неодобрением посмотрели вслед бегуну.
Если же это реальный след, если кто-то напал на девушку и бросил труп в лесу, то это преступление можно раскрыть.
Тропинка увела Майка глубже в лес. Порой приходилось пригибаться, чтобы пробежать под ветками деревьев. Кусты орешника разрослись и ветви хлестали по рукам. В этой части леса царствовали дубы и клены. Они росли редко, в просветах между деревьями были видны поляны. Через тропинку протекал ручей. Прыгая по камням, он образовывал миниатюрный водопад. Через ручей был переброшен узенький мостик, хотя ручей свободно можно было перепрыгнуть. Словно царство гномов, подумал Майк.
В расследовании очень важен вопрос времени, продолжал он размышлять на бегу, Эшли погибла десять лет назад. Какие вещественные доказательства могут сохраниться за это время? Какие свидетели не забыли подробности этого дела?
Тропинка свернула, огибая маленький пруд. Майк узнал его. Через несколько минут он уже будет возле дома. Вся пробежка заняла не более получаса, включая возню с входной дверью. Тисовое дерево с кривыми ветвями и приземистой кроной неожиданно возникло за поворотом. Майк, пробегая, задел длинные зеленые иглы.
Чтобы раскрыть преступление, одних газетных статей мало. Это только герой Эдгара По из «Убийства на улице Морг» мог раскрывать убийства, прочитав о них в газете. Майк не был человеком действия. Он любил думать, записывать идеи и систематизировать информацию. Значит, рано или поздно, если он хочет раскрыть это преступление, ему придется просить кого-то помочь. К счастью, он студент, а студентам в практических вопросах всегда помогают преподаватели. Майк вспомнил насмешливого профессора Станфорда и самоуверенного криминалиста Ходжкинсона. Как же к ним подступиться? Пока что только один преподаватель был дружелюбен с Майком. Родерик Тодд, преподаватель искусства и художник, может быть проще начать с него? Кстати, сегодня как раз четверг. По четвергам Родерик Тодд читает лекции по истории искусств, на которые он пригласил Майка.
*
Майк осторожно вошел в битком набитую аудиторию. Родерик Тодд, стоя за кафедрой, радостно приветствовал прибывающих студентов. Увидев Майка, он приветливо кивнул ему, и вернулся к разговору с высоким красивым блондином, небрежно облокотившимся на край кафедры.
Сегодняшняя лекция, к удивлению и восторгу Майка, была посвящена преступлениям в мире искусства.
– Произведения искусства. Артефакты. Культурные ценности. Когда мы слышим эти слова, нам приходят в голову мысли о музеях, археологических раскопах и модных аукционах.
Майк невольно залюбовался им. Так же, как профессор Ходжкинсон, Родерик Тодд любил звук собственного голоса, но, в отличие от криминалиста, в художнике была сила и страсть.
– Но не все произведения искусства попадают к широкой публике и не все попадают честным путем. Разграбленные храмы, разрушенные церкви, оскверненные могилы, военная добыча, – вот, что питает черный рынок…
Родерик рассказывал о черных копателях в Латинской Америке, которые грабят археологические раскопы на Пасху, оправдываясь старинной поговоркой: «Бог умер и не сможет увидеть». Он рассказывал о деятеле черного рынка антиквариата Субхаше Капуре и о прекрасной статуе Шивы Натараджи, украденной из храма в Шрипурантане и проданном за пять с половиной миллионов долларов Национальной галерее Австралии.
Майк слушал, затаив дыхание. Тодд был прекрасным рассказчиком. Майк никогда бы не подумал, что он может получить столько удовольствия от лекции по искусству.
Родерик рассказывал о «Крике», загадочном шедевре Эдварда Мунка, похищенном из Норвежского Национального Музея в 1994 году.
– Вся кража заняла меньше минуты и воры оставили записку «Спасибо за плохую охрану». Но куда деть украденный шедевр? «Крик» стоит миллионы, а точнее, 120 миллионов долларов, но ни один музей не согласится приобрести картину, если всем известно, что она украдена. В конце концов воры потребовали миллион в качестве выкупа, но Национальный музей отказался платить, а, вместо этого, обратился в Скотланд Ярд за помощью. Благодаря английской полиции, воры были арестованы, осуждены на 6 лет, а «Крик» вернулся в музей. Но на этом история не закончилась. Как известно, Мунк создал несколько версий своей знаменитой картины. И что вы думаете? Вторая версия «Крика» была похищена в 2004 году средь бела дня из Музея Мунка в Осло двумя вооруженными преступниками.
Студенты следили за преподавателем восхищенными взглядами. Майк незаметно оглянулся. Лекции явно были популярны, в аудитории сидели студенты с разных факультетов и разного возраста.
Родерик Тодд эффектно закончил лекцию рассказом о самой знаменитой за всю историю искусства картине и о многочисленных атаках, которым подвергалась Мона Лиза.
После лекции Родерик подошел к Майку.
– Майкл? Я правильно помню? Рад, что ты нашел время для меня.
Улыбка у него была обольстительной. Тонкий рот элегантно изогнулся и умные глаза заискрились неподдельным интересом, на высоком лбу собрались внимательные складки. Серебристо-серый костюм сидел на нем безупречно, яркий галстук мог бы занять почетное место в галерее импрессионистов. Слово «импозантный» словно было придумано специально для него.
– Понравилось? По четвергам я читаю популярные лекции, для широкой публики. На каком факультете ты учишься?
– Криминалистика, – выдавил Майк.
– Где ты живешь, Майкл?
– Шепардс роуд, номер 4.
– А, старый дом! Я знаю Бриджет Маккормик, она долго искала кого-нибудь, кто хотел бы арендовать дом вместе с собакой. Очаровательная леди. Обожает своих внуков, у нее их, кажется, не меньше дюжины.
Родерик усмехнулся.
– Главное, сделай генеральную уборку перед ее приездом, она помешана на чистоте. Как-то пригласила меня к себе на чашку чая и подстелила полотенце на стул, на котором я сидел, несмотря на мои уверения, что я только что забрал костюм из чистки.
Говорить с Родериком было легко. Художник весело расспрашивал о первом впечатлении об университете и о городе в целом, делился анекдотами из студенческой жизни и пересказывал свежие городские сплетни. Майк даже не заметил, как начал рассказывать о странных ритуалах, проводимых по ночам соседкой. Профессор расхохотался.
– Старая ведьма Сара, конечно, странная женщина, но она совершенно не опасна. Просто держись от нее подальше.
Он дружески потрепал Майка по плечу.
– Заходи как-нибудь ко мне вечером в пятницу, по пятницам вечером я всегда дома, я покажу тебе свои картины. Записывай адрес, это недалеко от университета.
Майк послушно записал. Дом Родерика, действительно, находился всего в пяти минутах ходьбы от университета. Майк помнил название, Колледж роуд, он видел эту улицу на карте города в библиотеке.
– Род, – окликнул преподавателя один из студентов, – ребята в баре нас уже заждались.
Родерик подмигнул Майку и ускользнул.
*
После лекции Майк снова направился в библиотеку. Чтение газет так захватило его, что он не заметил, как пролетело два часа. Информация о девушке, найденной в лесу, собиралась по каплям. Тело было опознано. Преступник не найден. Газетные статьи пересказывали друг друга и Майка раздражало, что приходится тратить много времени на чтение одного и того же. Кроме того, журналисты, по его мнению, тратили слишком много времени, расспрашивая людей, которые ничего не знали и не могли добавить ничего существенного. По крайней мере Майк теперь знал полное имя убитой. Эшли Адамс. Статьи были переполнены рассказами подруг Эшли о том, какой замечательной девушкой она была и как хорошо училась. Все они, как один, повторяли фразу: «Я не могу поверить в смерть Эшли». Вся эта эмоциональная жвачка не добавляла никаких существенных деталей к преступлению. Журналист А. Фишер снова писал о необходимости быть осторожным в лесу, но через пару недель газеты переключились на очередные терракты в Лондоне, и об Эшли Адамс перестали писать.