Другой выбор

Но Салли не даёт даже малейшего намёка. Да, она дерзка и вспыльчива, и по вчерашнему вечеру могу судить, что ещё и бесстрашна. Что должно твориться в головах двух девушек, чтобы решиться на ночную прогулку по кладбищу?

Так что она сделала? Тачку угнала? Ввязалась в драку? Курила травку? Что могла сотворить эта маленькая темноволосая грубиянка с цепкими глазами?

Я в тупике.

А после того, как коснулся её губ вчера, почувствовав трепет, присущий неопытным маленьким девочкам, впервые поцелованным, и вовсе заплутал в лабиринте.

Я вышел из раздевалки, предварительно смыв с себя тонну пота. Нет ничего лучше этого чувства. Когда ты не спеша передвигаешь ноющими после тренировки ногами, чувствуя на душе кратковременное спокойствие. В этот момент мне всё безразлично. Главное, что сегодня я выложился на все двести процентов.

Я поворачиваю за угол, направляясь к выходу, держа на плече большую спортивную сумку. Слышу шорох в коридоре. В такой час здесь никого быть не должно. Я устремляюсь на непонятный шум, словно кто-то пытается взломать один из школьных шкафчиков.

- Эй, ты что здесь делаешь? - спрашиваю я, убеждаясь в догадках.

Высокий, худощавый парень пытается монтировкой взломать чей-то шкафчик. Я спугиваю его своим окриком. Он поворачивает голову, видит меня, бросает монтировку на пол и удирает. Я бросаюсь за ним, понимая, что он бежит к запасному выходу. А он шустрый. Я ускоряюсь, но понимаю, что мне его не догнать, как бы сильно я ни старался. Я вылетаю на парковку и уже никого не вижу.

Какого хрена происходит в этой школе?

Я возвращаюсь в школу, подхожу к шкафу, поднимаю монтировку, затем пытаюсь вычислить, какой именно он собрался открыть. Это несложно. Один из них теперь сильно покоцан. Чей он? Это явно не его шкафчик, пароль от которого он забыл. Что ему было нужно?

Я устало выдохнул. Надо ехать домой. Мне нужна кровать, чтобы завалиться на неё и немного отдохнуть.

Но дома меня ждёт сюрприз. Мия сидит на диване в гостиной и смотрит телевизор.

Не помню, когда она последний раз спускалась вниз. Первое, что я замечаю, это её распущенные волосы. Они всё такие же длинные. Мне всегда нравился их красно-каштановый цвет. Его она унаследовала от отца, в то время как я забрал себе блондинистые локоны матери.

У неё такие же светло-зелёные глаза, как и у меня. По ним окружающие сразу признавали наше родство. И сейчас эти прекрасные глазки с тоской смотрели в одну точку.

- Привет, - здороваюсь я, едва слышно, проходя в гостиную.

Мия поворачивает голову на мой голос, но не открывает рта. Я сажусь в кресло напротив неё.

- Как ты?

- А ты как думаешь? - Она морщит свой миленький носик, огрызается.

Раньше Мия никогда не разговаривала таким тоном. Даже с теми, кого недолюбливала, она была очень вежлива и мила.

Милашка Мия. Так её называли наши соседи.

Но эта девушка больше не милашка. Её состояние можно назвать агрессивно-депрессивным. Мия кидается из крайности в крайность. Она может часами смотреть в никуда. Одному богу известно, о чём она думает в эти моменты. После чего может накричать на любого, кто попробует её потревожить. И уже потом разрыдаться. И никто не посмеет винить её в этом.

Мне больно видеть свою маленькую сестрёнку в таком состоянии. От одной мысли, что я не смог защитить её, хочется разорвать себя на части. Но хуже всего то, что я не могу ей помочь.

- Папа сказал, что тебе лучше...

- Лучше? - рыкнула она. - С какого перепуга мне должно стать легче?

- Мия... - Я протянул к ней руку, привставая с кресла. Мне хочется обнять её, попросить прощения, сказать, как сильно я люблю её, но она не подпускает меня к себе после той ночи.

Я знаю, что она злится на меня, может, даже ненавидит...

- Не трогай меня! - шипит моя маленькая сестренка, словно рассерженный котёнок.

Доктор говорил, что она может бояться прикосновений. Но ведь я не он. Я - её брат. И я уверен, что Мия не хочет меня видеть по другой причине.

- Я ведь не причиню тебе вреда, ты ведь знаешь.

Я всё же встаю с кресла, чтобы сесть на диван возле неё. Мия сильнее кутается в плед, прикрываясь им, словно щитом. Сердце изнывает. Невозможность помочь своему родному человеку медленно разъедает.

- Я ведь твой брат...

- Нет, - она мотает головой. - У меня нет брата! Больше нет!

- Мия, что ты такое говоришь? - Я поджимаю губы, сдерживая их дрожь.

- У меня был брат! Но он исчез!

- Мия...

- Почему ты не защитил меня?

Я закрываю лицо руками, делая глубокий вдох, потирая пальцами глаза.

- Я говорил тебе не ходить туда. Я предупреждал, что может там случиться. Но ты не послушала меня. Мне надо было запереть тебя дома?

- Надо было! - Мия вскакивает. - А ещё ты должен был отомстить за меня!

- Мия, остановись! - Теперь уже я злюсь. - Какая ещё месть?

- Почему ты не сделал этого? Почему не отомстил за меня, когда нашёл его?

На шум тут же прибежала вся семья.

- Мия, пойдём, - мама остановилась возле неё, хватая за руку, - я отведу тебя в твою комнату. А с тобой, - она зыркнула на меня, - я потом разберусь.

- Разберёшься? - опешил я. - В чём я виноват? В том, что хочу побыть со своей сестрой?

- Шейн, - взволновано позвала меня бабушка, - пойдем со мной.

- Нет, бабушка, я не пойду с тобой! Я больше так не могу. Я хочу понять, какого чёрта здесь происходит?

Я окинул всех взглядом. Папа тут же потупился. Мия смотрела на меня с ненавистью. Ей вторила моя мать.

- Вы все с ума сошли? Она сказала, что я ей больше не брат! Какого чёрта! Кто внушил ей эту мысль?

- Она сама так решила! - выпалила мама.

- Решила? Это как? С каких это пор я перестал быть ей братом?

- Ты не защитил меня! - заревела Мия. - Ты ничего не сделал!

- Меня там не было! - Вены на шее вздулись. - Но я нашел его!

- И ничего ему не сделал! - Мама взмахнула руками.

- Я передал его полиции!

- Вот именно! - Мия вырвалась из материнских рук, чтобы ринуться на меня, гневно сверкая глазами, полными слёз. - Ты не отомстил за меня! Ты ничего с ним не сделал! Правду говорят о тебе, ты - слабак!

Я отшатнулся, хватая воздух открытым ртом. Моя грудная клетка ходила ходуном. Я сжимал кулаки так сильно, что кожа вот-вот треснет, а сухожилия и суставы - вылезут наружу.

- Вот, что ты хотела? - Я стиснул зубы. - Вот, что вы все хотели от меня? Сделать меня преступником? Расскажи мне, Мия или, ты, мама, что же я должен был сделать с ним? Избить до полусмерти? Или же... убить? Что я должен был сделать?

- Он изнасиловал меня! - заверещала Мия. - Ты должен был сделать, что угодно, чтобы наказать его!

- Но он наказан!

- Не так! Ему должно было быть так же больно, как и мне! - Мия дрожала всем своим бледным и худым тельцем. Она плакала так сильно, что, казалось, её вот-вот настигнет обезвоживание.

Но я не кинулся её успокаивать. Я и сам вот-вот пролью слезы, наполнившие мои глаза. Я запрокинул голову, часто моргая, чтобы остановить это. Мужчины не плачут.

- А как же я? - спрашиваю, проглатывая слёзы. - Что же потом стало бы со мной? За избиение или за убийство меня бы посадили. Я бы оказался за решёткой вместе с ним! Тебе было бы легче, если бы он перечеркнул мою жизнь? Ты справишься, Мия. Твое имя не запятнано! Ты переживёшь это, когда захочешь! А я бы стал преступником в глазах окружающих!

- Ты - трус!

- Ты хоть представляешь, что ты желаешь? Я - твой брат! И ты хочешь, чтобы я стал убийцей? Хочешь посадить меня в тюрьму, только ради того, чтобы этой мрази стало больно?

- Да! - Она закрыла лицо руками, сотрясаясь.

Это предел. Внутри меня все оборвалось. Я застыл на месте, широко раскрыв глаза. В воздухе повисла тишина, прерываемая только всхлипываниями Мии. Я посмотрел на свою мать. По её лицу тоже струились слёзы, но она не пыталась их смахнуть. Я не мог сказать, что она чувствует. Поддерживает ли Мию? Тоже хочет пожертвовать моим будущем ради призрачного спокойствия Мии и мести насильнику?