По линии взлёта

Первый клип в её жизни, и вместо интересной работы она получает картину со своим полуголым участием. Явно не мечта всей жизни. Неделю я не сводил с неё глаз, наблюдая украдкой, и не заметил ни одного признака желания раздеться по первому щелчку.

- Ну, что, готовы начать? – Сергей хлопает в ладоши, Лора дёргается. Она поднимает на него влажные испуганные глаза.

- Да! – радостно отвечает съёмочная группа, но не главные персонажи.

Честно признаться, я тоже труханул. Стоит только представить, какое испытание меня ждёт. Лора Ви в моих руках. Почти обнажённая. Я смогу касаться её… нет, не так… я должен буду касаться её, при этом не потеряв свой разум. То ещё испытание на прочность: не думаю, что я его пройду. Не тогда, когда каждая клеточка моего тела желает схватить, утащить и наслаждаться ночами напролёт.

- Нам придётся поторопиться, - нетерпеливо продолжает мужчина в кепке и с густой бородкой. – У нас есть всего один день на съемку в этом павильоне, поэтому времени в обрез.

Лора закусывает губу, встаёт, бросает на меня странный взгляд, прежде чем скрыться в гримёрной. Можно подумать, меня радует происходящее. Но попытаться хоть что-то изменить в моих силах.

- Сергей! – окликаю я режиссёра. – Давай поговорим!

POV Вили

Поджилки трясутся, словно у меня больные коленки. Я упираюсь ладонями в стол, поднимаю голову, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Сейчас на мне свитшот и джинсы, но уже через пару минут не останется ничего.

Кошусь на маленькие полоски ткани – трусики купальника бикини (спасибо хоть, что не стринги) и гелевые чашечки телесного цвета (много ли они скроют?).

Я знала, что этот день настанет рано или поздно, ведь я не настолько наивная. Это шоу бизнес, и здесь нет места стеснительности. Если не сделаешь ты, охотно сделает кто-то вместо тебя. И тогда ты станешь лишним.

Пару лет назад я бы посчитала такой сценарий отвратительным и унижающим. Но тогда и я была другой. Мама ещё была жива, а Никита говорил, что любит меня и позаботиться обо мне. Планка моральных ценностей возвышалась над моей головой, заставляя меня тянуться к ней. Пока неконтролируемая стихия не сбила меня с ног. Теперь у меня нет шанса дотянуться до идеала, да мне и не хочется. Реальность моей жизни такова: стоит смириться.

Всё же сложно ответить на вопрос, что пугает меня больше: то, что придётся почти раздеться перед камерой, или то, что сексуальная сцена будет с Гаем.

Я пересмотрела тысячи клипов, и в одном из пяти точно присутствует сцена близости полуобнажённых тел. Думаю, что я переживала бы настолько сильно, если бы моим партнёром был любой другой парень, но Гай…

С ним это будет уже не просто съемка. Сердце гулко стучит: для меня это что-то значит. Я ведь ещё толком не отошла от поцелуя.

Гневно клацаю зубами, смахиваю трусы и вставки от лифчика со стола, потянув следом несколько пузырёчков, расположившихся поблизости. Чёрт подери, нельзя же быть такой мечтательной идиоткой! Не знаю, зачем он это сделал в тот день, но уже двинулся дальше. В то время как я продолжаю тщательно обмусоливать, вспоминая каждую деталь.

Зарываюсь пальцами в волосы, сразу путаюсь в завитках. Получится ли у меня выйти невредимой сегодня? Смогу ли я обезопасить своё сердце?

Стук в дверь прервал панику, грозящую сбить меня с ног. Дверь приоткрылась и показалась голова Ульяны, ассистентки Гая.

- Можно? – спрашивает она и заходит, не дожидаясь моего ответа. – Гай уже на съемочной площадке. Он попросил меня зайти к тебе.

Я не сдвинулась с места, продолжая сверлить взглядом ущербный лифчик и трусы, надеясь, что они испугаются и исчезнут. Пока не получается, но я упорно продолжаю пытаться.

- Ого, - присвистнула Уля, увидев последствия минутного гневного порыва.

Я попятилась назад, уперлась в диван, плюхнулась на него, уперев локти в колени. Обхватываю лоб ледяными руками, чувствуя, как голова тяжелеет.

- Тебя это беспокоит? – Уля указывает на валяющиеся крошечные тряпки.

И да, и нет. Здесь не хватает еще одного предмета – большого мужского тела.

- Давай, - вздыхаю я со стоном, - скажи мне, что это часть моей работы. Скажи, что я должна раздеваться быстрее, чем этого захочет режиссёр.

- Кхе-кхе, - девушка прочистила горло, опускаясь на диван возле меня, - с чего бы мне это говорить?

Поворачиваю голову, чтобы наградить её удивленным взглядом.

- Разве Гай не за этим тебя отправил?

- Нет. – Ульяна подтверждает свои слова вздёрнутыми бровями. – Он просто сказал, чтобы я сходила и посмотрела, готова ли ты. Ну и, ты готова?

Я не отвечаю на её вопрос, решив, что он риторический. Уля и так может видеть, в каком я состоянии. Зуб на зуб не попадает, а глаза то и дело возвращаются к куче на полу.

- Я давно должна была себя к этому подготовить, - выдыхаю, принимая неизбежное. – Это, вроде как, часть моей работы, так ведь?

- Откуда мне знать? – Она удивленно приподнимает уголок губы.

- Разве ты не видела, как работают другие?

- Только Биго. – Недоверчиво сдвигаю брови. Уля усмехается. – Это моя первая работа. – Она закусывает нижнюю губу, пожевывает её перед тем, как продолжить: - Не думала, что когда-нибудь окажусь в развлекательной сфере.

- А где ты должна была быть? – Отвлекаюсь от паники, заинтересовавшись.

Девушка задумчиво разглядывает гримёрную, словно прикидывает, стоит ли рассказывать мне.

- Моя семья… м-м-м… - Она ударяется спиной о мягкую спинку диванчика. – Скажем так… э-э-э… не среднестатистическая.

Морщусь, не понимая, что Уля хочет сказать. Не среднестатистическая?

- В хорошем смысле? – осторожно интересуюсь, боясь, услышать отрицательный ответ.

Ульяна хмыкает, затем смеётся, хотя нет никакого повода для веселья.

- Тирания может быть разной. – Она цокает, словно что-то застряло между зубами. – Жёсткий порядок, правила, вера в привилегии… Знаешь, - её голос едва заметно изменился, словно добавилась крупинка волнения, - иногда это бывает страшнее, чем  прямое насилие. – Она ловит мой испуганный взгляд. – Нет, нет! Меня никто не насиловал, не бил и не унижал! Наоборот, меня воспитывали, постоянно повторяя, что я выше многих… почти всех. – Она подняла руку вверх, затем продекламировала: - Да здравствует господство!

Уля снова горько рассмеялась. Я все ещё ничего не понимала. В голове забурлила каша.

- Ты, - с опаской начинаю я, - поэтому решила работать с Гаем? Чтобы стать свободной?

- Вроде того, - кивает она.

- Получается? – Невольно смотрю на лифчик. Надеюсь, что с лёгкостью раздеться перед толпой не считается свободой. Иначе я уже проиграла этот бой.

- Посмотри на меня. – Ульяна скорчила такую смешную рожицу, что я глупо хихикнула. Я давно уже заметила, как она одевается, но пришла к выводу, что это её стиль.

Девушка встает, затем кружится вокруг себя, чтобы я могла полностью разглядеть её наряд. Я бы назвала его милым. Белая кружевная блузка. Светло-розовая юбка до колен. Такого же цвета мягкие балетки.

- Каждый вправе носить то, что ему нравится.

- Ага, - соглашается, - только вот, мне не нравится.

- Но… - быстро хлопаю ресницами.

- Я бы лучше надела джинсы и майку.

- Так почему не надела? – Хмурюсь, получаю в ответ смешок.

- Я привыкла носить это, - она оттягивает в сторону кружево на воротнике. – Этому меня научили. – Уля поднимает глаза к потолку, начинает загибать пальцы, перечисляя: - Женственность, мягкость, достоинство, гордость, неравенство… – Она приподняла палец к губам. – Кажется, я что-то забыла. – Взмах руки. – Не суть.

Девушка плюхается обратно на диван с грацией морского котика. Она довольно смеётся этому.

- Я хочу надеть что-то другое, но не знаю, как это сделать. Может, я просто трушу. Я пытаюсь выбраться на свободу, но в то же время не закрываю дверь в своей клетке, чтобы была возможность вернуться. К тебе это, конечно, не относится. Просто если ты не такая трусиха, как я. Если чувствуешь в себе силы, если есть хоть какая-то надежда, что ты справишься, то скажи спасибо, что съемки не голышом, надевай эти вставки и пошли в павильон.