Доктор

Валькины уши запылали, а сердце, как у влюбленной школьницы, забилось чаще. Захотелось спрятаться, все это слишком нежно… внутри было чувство, что он этого не заслужил или что все это временно, а потом будет лишь хуже. Потом придется привыкать вновь жить одному…

– Не придется.

– Что?!

– Не придется. – Марк грустно улыбнулся. – Ты вслух сказал. Валь, про таких, как ты, говорят: «Светя другим, сгораю сам». И ты, Валюш, сгоришь, проживешь еще лет десять от силы и начнешь угасать.

– Господи, что за дурь ты несешь?!

– Раньше я бы так же сказал… А теперь мне впервые страшно кого-то потерять. Ты вчера уснул, а я лежал, прижимая тебя к груди, и просто до ужаса боялся, что ты можешь исчезнуть. И мне так было больно, как будто исчезнуть ты должен завтра или через час. Ты не представляешь, что делаешь со мной. И я вспомнил, как одна моя чокнутая клиентка втирала мне одну ересь наподобие того, что человеческая душа как мелодия, чем резче ее ритм, тем грубее, эгоистичнее и опаснее человек, и чем более легкий ритм, тем светлее человек и чище. Она сказала, буддисты считают, что как только человека перестает волновать все земное или он слишком любит и печется за других, абсолютно не переживая за себя, тем быстрее его мелодия «успокаивается» и становится слишком легкой и прямой для грубого человеческого тела. Потому талантливые художники, ученые и музыканты часто сходят с ума или рано погибают, потому что они уже чужие для нашего мира. Слишком другие, слишком легкие и светлые… и я, знаешь… – Марк говорил быстро и дергано, будто спешил, боялся не успеть что-то сказать… Валька впервые видел этого уверенного, жёсткого на грани деспотичности человека таким растерянным и взволнованным. – Я вспомнил некоторых людей, с которыми был косвенно или напрямую знаком, всех их связывало что-то общее. И это общее – жить не для себя, а для других, для какой-то очень важной миссии. Вроде и люди такие обычные, внешне неприметные… а вокруг них толпа других людей, которым они помогли, и все к ним, как к свету, тянутся. И ушли они все рано от каких-то нелепых и неожиданных болезней, как будто их тела для них не подходили, как новая винда для старого компьютера… Господи, что за чушь я несу? – Марк как-то рвано выдохнул и замолчал, резко встав на ноги и отвернувшись. Ошеломленный такой неожиданной тирадой Валька сидел не шевелясь.

– Валь, просто поехали ко мне, прошу! Собирай вещи и поехали! Ты мне очень-очень нужен! – затараторил кто-то незнакомый перед Валькой. – Поедешь? – с огромной надеждой в глазах шепотом спросил Марк. Валька, не найдя в себе сил отказать, кивнул, сам не зная почему. Увидев ответ, Марк будто зажегся и посветлел, обхватил Валю руками и прижал к себе.

Глава 12

«Мрак всегда расплачивается с теми, кто служит ему, да, но, увы, фальшивыми деньгами».

Валя, ошеломленный стремительностью событий, сидел на переднем сиденье рядом с Марком, прижимая к животу клетку с перепуганным попугаем, громко матерившим всех, про кого вспоминал. Хозяин птицы был напуган не меньше, один лишь Марк, не замечая ничего вокруг, светился как начищенный пятак.

Согласившись на переезд, Валька рассчитывал на то, что происходить это будет постепенно и спокойно, что он перенесет парочку вещей к Марку, потом еще парочку, они присмотрятся к друг другу получше и, возможно, передумают съезжаться. Но вопреки этим ожиданиям Вале стоило только кивнуть, как Марк, забыв про кашу и чай, бросился в спальню и принялся оперативно собирать его вещи.

– Какого черта ты делаешь? – Валька замер в дверном проеме, наблюдая вытряхивание его вещей из комода и перекладывание их в уже где-то найденную сумку. Марк хватал все, что видел, и забрасывал в неё, будто они от коллекторов готовились скрываться.

– Собираю твои вещи.

– Но я и сам могу их собрать! Гораздо более аккуратно к тому же!

– Ты, пока будешь их собирать, найдешь сто одну причину передумать и отмазаться. Так? Так.

– Я думал…

– Я знаю, что ты думал! – Марк запихнул последнюю футболку в сумку и, придавив коленом, застегнул. – Ты думал, что будешь курсировать от своей квартиры к моей, периодически скрываясь в своей берложке от меня. Так? – Валька, смутившись, покраснел. – Так. Но я с этим не согласен. Ты когда-нибудь купался зимой в проруби?

– Нет. – Валька, поежившись, нашел кофту, оставленную с прошлого вечера на стуле, и, натянув на себя, оглянулся.

– А пытался?

– Ну да… когда был студентом, ребята в Крещение уломали поехать меня вместе с ними на озеро и окунуться.

– И?..

– И я не смог! Там был просто ужасный дубак! Это какой-то чудовищный первобытный обряд! – кажется, Валька смутился своей трусости. – Я стоял возле проруби полчаса, и никакие аргументы не смогли меня убедить в том, что это хорошая идея.

– Ха-ха, Валь, вот об этом я и говорю. Наверное, ты еще пару раз ногой воду потрогал? Знаешь, что тебе нужно было, чтобы окунуться?

– Что?

– Не думать и просто прыгать! В следующий раз, когда окажешься рядом с прорубью, не разрешай своему мозгу и сомнениям сбить тебя с цели – пока в голове не разгорелись дебаты, как можно скорее раздевайся и прыгай.

– Это невозможно!

– Возможно, только так и возможно прыгнуть, только так и возможно жить. Не по чуть-чуть, а сразу в омут с головой. Что будет, если тебе принесут потрясающий пирог, только из духовки, и ты будешь каждый день откусывать от него по маленькому кусочку? Он засохнет до того, как ты доберешься до начинки, плюс ко всему и она испортиться успеет. Так же и в жизни: пока ты думаешь и сомневаешься, ищешь проблемы там, где их нет, жизнь проходит, не оставляя места для удовольствия и счастья.

– А тебе, я так понимаю, лишь бы удовольствие получать? – Валька скептически хмыкнул.

– Да, так и есть. Все мы инстинктивно тянемся к счастью. Логично? Логично. Так почему я должен обременять себя какими-то закостенелыми, отжившими свое догмами, страхами и заблуждениями? Что тебя смущает? Ты боишься отношений? Совместной жизни? Осуждения? Чего?

– Ну хотя бы того, что это большой грех…

– О Боже… Кто вообще определяет величину греха? Как говорил Иисус: «Бог есть любовь, пребывающий в любви, пребывает в Боге и Бог в нем». Так вот, я пребываю в любви, и где я в таком случае согрешил? – Валька молчал. – Когда в твоей голове созреет парочка оправданий в пользу осуждения таких, как мы, или еще какой-нибудь бред, озвучишь, а пока натягивай ботинки и шнеля, шнеля на выход!

В итоге Вальку вытолкнули из квартиры с птичьей клеткой в руках, быстренько провели к машине и теперь вот везли на новое место жительства.