Тасманийский волк

Вот теперь, рассудок вновь захватил контроль над моим телом и только сейчас я почувствовал невыносимую боль. Ныло все, каждая мышца, кость, кусочек кожи. Даже волосы на голове давили на череп. Я заплакал, тихо так, скорее даже зарыдал. Не мог поверить, это просто сон. Что сейчас случилось, я выжил, или нет? Может это преисподняя? Может это мое наказание за грехи? А на самом деле я сейчас в желудке той твари, делюсь своим пространством с другими мучениками. Так вот почему этот лес такой тихий. Странно, что мне еще повезло не попасть в лапы этого чудища намного раньше.

Миллион мыслей проносилось в голове. Череп был словно тюрьмой для несмолкаемого бесконечного количества пчел. Что мне делать? Остаться здесь, смириться и умереть? Прав был дед, лучше бы я сейчас плесень с ржавчиной жрал. Какой же я идиот… Раз такой умный, почему сразу к озеру не пошел. Надоело все одно и то же? На вот, получай, разнообразие, целая радуга эмоций! Ненавижу все это. Я так давно не чувствовал этого, безумия, боли, отчаянья, а уже ненавижу, будто все время в таких условиях жил.

Теперь лес для меня вновь оделся в ужасные краски и стал полон подлости, коварства и обителью обмана.

Посидел еще минут двадцать, уже довольно темно. Не знаю сколько точно времени, и где я вообще нахожусь, но за эту короткую передышку, никто меня не догнал и не съел. Как бы мне уже и хотелось умереть, а живой… Вот так, как смирился с тем, что уйдешь навсегда из этого мира, так судьба решает еще шанс дать. В шутки шутит, тварь.

Помогая себе руками, хватаясь за дерево поднялся. Осмотрел себя, старая привычка: руки, ноги – целы. Глаза – все в порядке, вижу нормально. Голова? Ну, шишка есть, а не разбита, тоже хорошо. А вот ребра и грудная клетка болят ужасно, не могу даже спину разогнуть. Но раз живой все-таки, значит будем пробовать выживать. Вспомнил о компасе, сунул руку в карман остатков куртки, что была на мне. Как бы то не было предсказуемо, но компаса больше нет.

– Та блядь, что ж все против меня сегодня? – выругался я.

Достал фонарик, тот светил, но очень плохо. Глаз выколи. Как говорится: «Все просто шикарно». С этого момента я пытался найти ориентиры, знакомые места, те проклятые опушки, не с монстрами, а безопасные, между которыми я перемещался, когда все еще был охотником, а не жертвой.

Я бродил и бродил. Темнота начала окутывать лес, солнечного света практически не оставалось.

– Ночь, я тут точно не протяну, – подумал я.

Так прошел еще час. Фонарик еле освещал пространство передо мной, но может это и к лучшему, может быть так не заметят. Старался не шуметь при ходьбе, так что перемещался очень тихо, аккуратно и медленно. Боль в ребрах ушла, но все тело начинало ныть. Я мечтал выйти хотя бы к дороге, хотя бы к открытому полю. Да куда угодно, на самом деле, лишь бы не оставаться в этом лесу. Когда окончательно стемнело, как на зло, начал садиться и фонарик. Да, вот такое везение у меня. Хотя, я же выжил, грех жаловаться.

Если я думал, что этот лес страшен, то сильно ошибался. Ночь в этой чаще, вот истинное безумие. Тьма играет с тобой, создает ужасные образы, пугающие звуки. Заставляет тебя вертеть головой со стороны в сторону и всматриваться в глубокую пустоту. Я практически ничего не видел. Шел, в прямом смысле этого слова, на ощупь. Больше всего меня пугало то, что я мог опять, как под чью-то дудку, мотануть здоровенный круг по лесу и вернуться на злостную территорию чудовищного племени местных плачущих охотников. Темнота опустилась совсем недавно. Но ощущение было такое, что я брожу уже тут вечность и еще столько ходить мне тут и искать выход в темноте. Было очень холодно, всего трусило. Из-за этого я постоянно чувствовал боль в ребрах. Дикая усталость обняла мои плечи, и как любимая мать предлагала уложить меня на это ковровое, мягкое листья, немного поспать. Думать практически было не о чем. Не я хотел идти, ноги делали это сами.

Резкий хруст справа от меня спугнул мою дорогую мать усталость. И я раскрыл максимально глаза, надеясь что-либо увидеть. Тишина. Затем шорох прозвучал сзади, потом по левую руку. Сил не было, но я должен был бежать и мои ноги поняли это раньше меня. Я несся сквозь заросли на ощупь, как бы это нелепо не звучало. Звуки будто были рядом, их становилось больше. Нет, это точно не моя фантазия и не шутка ночной королевы. Я действительно снова был в опасности. Вот только теперь, понимал, что шансов никаких у меня не осталось. Потом, впервые за последних пару часов, умная мысль сама пробилась в голову. «Кто бы то ни был, ты должен залезть на дерево и как можно быстрее», – звучало у меня в голове. Я посмотрел вверх, в отличии от лесной чащи, верхушки деревьев на фоне звездного неба можно было еще различать. Прищурившись, выбрал более-менее подходящее, я быстро достиг его и превозмогая невыносимую боль в ребрах начал карабкаться вверх, даже не заметив, что ничего вокруг меня уже не шумело и не разрушало вновь опустившуюся тишину на сырой земле.

Хватаясь за ветки, чувствовал, что боль в ребрах была похожа на то, что кто-то за них схватил тебя прям. Схватил и крутит, вертит, ломает дальше, не дает залезть на спасительное дерево. Но мне было плевать, я уже давно решил, что должен выжить и лез дальше, время от времени переводя дух. Все же было очень больно. Вылез практически на самую верхушку. Высоко. Я был выше остальных деревьев, но вдаль видел скудно. Не мог точно сказать кончается там впереди лес или тянется еще на тысячу километров. Нашел удобное место. Довольно подходящая ветка снизу, на которую я сел, свесив ноги на одну сторону. Еще одна ветка под ней, в которую я уперся. И такая же, только за моей спиной. Закинул за последнюю руки, создавая рычаг, так точно не упаду. Но все же, перед этим воспользовался остатками черной куртки и дополнительно подвязал себя. Теперь безопасно. Оторвав перед этим немного подкладки, поклал ее под голову. Еще минуты три пытался устроиться поудобнее. Так вроде хорошо.

Какие сегодня прекрасные звезды, как бы мне хотелось быть где-то там, в совершенно другой галактике, на совершенно другой планете, где безопасно. Дерево слегка двигалось от ветра, укачивая меня, словно любящий отец укачивает своего ребенка перед сном. Луна была еще совсем молодая, свет еле-еле доходил от нее к верхушкам лесных титанов. Первое время ребра сильно болели, а затем то ли я привык, то ли просто перестал их чувствовать. К моей голове опять приложила свои теплые и приятные руки мать-усталость. Она начала рассказывать мне сказки, успокаивать, нежно гладить волосы. А затем начала понемногу замолкать. Постой мам, погоди, расскажи еще одну…

Гл

ава 3

– Матвей, – услышал я где-то совсем рядом.

Попытался открыть глаза, но они были будто залиты свинцом. Руки не хотели двигаться, очень тяжело дышалось. Я было хотел закричать, но открыв рот – не смог выдавить из себя ни звука. Кто-то будто пытался вытянуть мой мозг из черепа и из–за этого затылок сильно потянуло назад.

– Матвей, вставай.

Откуда этот голос так знаком мне? Такой домашний и приятный.

– Ну, Матвей, вставай уже, соня. Сколько ты еще дрыхнуть будешь? Нужно сходить в магазин.

Очень яркий свет ударил мне в глаза. Комната, в которой я находился была так сильно залита белоснежными лучами солнца, что с трудом мог посмотреть вперед себя. Туда, где напротив находилось окно.

Я даже не понял, когда успел сесть, как в этот же момент, рядом со мной, на кровати, оказалась девушка. Невозможно было разглядеть ее лицо, однако я точно помню, что где-то уже видел эти волосы. Длинные, русые и прямые, они нежно ложились на ее плечи и стремились вниз. Ее худое белое тело теряло свои очертания в ослепительных молочно-белых лучах. Кто она такая? И почему я чувствую себя так уютно? Я был здесь? Почему все такое знакомое, будто я дома. Дом? Да, точно, я узнаю этот диван, кровать, эту тумбочку и маленький журнальный столик, который еще можно было разглядеть в этом ангельски ярком, добром и успокаивающем месте.