Игры с шейхом. Книга 1

Вскоре дверь скрипнула, и палач покинул нас, а я продолжила стоять спиной к Артуру, прикрываясь спереди плащом. И сейчас было даже плевать, догадался или не догадался, что я женщина. Лицо уже видел, волосы тоже, даже мое обнаженное тело сзади, только спереди еще не видел. Я наскоро одела плащ и плотно запахнула его на голой груди, ощутив сосками шершавую ткань.

Артур не стал медлить, взял за плечи и насильно развернул спиной к стене. Только не разрыдаться! Только не разрыдаться! Как с непослушным ребенком?!

Отчего же он ко мне прицепился? Женщины закончились на его земле? Любить принца готова каждая, пусть эта каждая и любит его.

Несмотря на то, что в помещении темно, но очертания его лица я видела, и он мои бегло осмотрел, после чего посмотрел на грудь, которая от соприкосновения с прохладной и шершавой тканью набухла, соски затвердели. Вершины сосков обрисовались под плащом, и принц особенно внимательно заострил внимание на моих пальцах, побелевших от того, с какой силы впилась ими в последнюю одежду. Грудь у меня не огромная, и плащ широкий, хорошо скрывал фигуру. И я не поняла, догадался Артур или нет.

Как обухом по голове меня припечатал очередной приказ:

– Ты разделишь со мной ложе.

– Как же низко! Вы подперли к стене и не оставляете выбора.

– Пусть низко! На войне все средства хороши. И ты, молодец, сообразил, что нет выбора, зверенышшшшш...

Подчеркнул обращение, как к мальчику, и я вновь потерялась в догадках. Понял, что я девушка или нет. Напрямую не говорил, заставлял нервничать, впиваться пальцами в плащ и ноздрями нежеланно втягивать мужской запах, исходящий от одежды. Моя кожа пропиталась его запахом. Одев плащ, я вся им пропахла. Казалось, его запах просочился в поры моей кожи, касался вершинок груди и ног, которые я максимально сжала между собой, закрывая самую интимную часть тела. Хотелось швырнуть плащ, но поскольку это единственная вещь, не оставалось выхода, как только позволять запаху проникать в меня.

Наше молчаливое противоборство продолжалось несколько секунд, в течение которых, по крайней мере, отпустило чувство позора, испытываемое за порку.

– Что? Не нравлюсь, зверек?

Имел ввиду лицо. Причем здесь лицо? Я бы не сказала, что принц уродлив, но и не красавец, как его брат, но я привыкла к его лицу. Губы по-девичьи красивые, мне даже завидно, и глаза необычные. Сейчас в темноте, как темный вязкий шоколад.

– Вы...вы... - задохнулась от испытываемых эмоций и ощущения полного краха. Я никогда в жизни замуж не выйду и нормального мужа не найду. Кто возьмет порченную? А клеймо подстилки принца навечно вгрызется под кожу, и каждый житель деревни будет показывать пальцем и за спиной говорить: «Это же жительница мертвой тринадцатой земли, продалась, теперь она - подстилка нашего принца!»

От безысходности взвыть захотелось, во все горло завыть или заскулить, как побитому зверьку, но вместо желаемого вновь вспылила:

– Вы...вы ужасны!

Прежде чем черные глаза опасно сузились от полученного оскорбления, намекая о ярости, дверь распахнулась, и без разрешения ворвался охранник с оружием наготове, словно недавно вырвался из боя. Напуганный, всклокоченный.

– Ваше высочество, ужасные вести! Ваш отец...

Артура как подменили. Мгновенно потерял интерес к зверьку, перестал забавляться и подпирать к стене. Отвернулся от меня, как от пустого места, и широким, резким шагом направился на выход.

– Что мой отец?

– Отравлен... - после этого слова Артур все-таки перешел на бег. Удивительно! Он беспокоился?

Я честно поразилась его мгновенному перевоплощению. Думала, принца невозможно ранить или напугать, просто потому что его сердце черное. Гнилое. И вряд ли оно способно любить.

Отравлен...Значит ли, что шейх умер или еще жив? Мысли вслух не озвучивала, понимала тщетность попыток выведать подробности. Никто отвечать не будет, к тому же Артуру не до меня.

Уже после того, как скрипнула дверь, и две фигуры направились по коридору, донеслось скромное эхо:

– Ваш брат вернулся с пленными мятежниками. Нескольких привел для допроса...