Страница 635 из 683
— Мы не берем у вас подписки! Вы, должно быть, читали в романах о шпионах, что при вербовке берется подписка… Но это в романах. Я надеюсь, понимаете, что, если нам понадобится, мы вас найдем. Теперь пароль… Его назовут вам… Вставят в какую-нибудь фразу… Вы знаете, что такое пароль?
Нейхольд взял со стола икону. Повертел ее в руках, как бы в раздумье проговорил:
— Ангел пустыни… Эффектно? И ошибки не будет. Кому в голову придет употребить такие слова?
— Для подтверждения: привет от Эдвардса! — добавил Эдвардс и встал, давая понять, что разговор закончен.
Казанский вернулся в Москву растерянный. Но шло время. К нему никто не обращался, прекратились визиты иностранцев в мастерскую.
И вот Эдвардс в Москве. Второй раз, пять лет спустя… Под чужим именем.
9
Второй фон в истории со Шкаликовым проступал все отчетливее.
Один из участковых довольно удаленного от областного центра отделения милиции признал по фотографии Шкаликова. Мне сообщил об этом ночью по телефону Василий, я сел в машину и к утру был уже в районном центре, откуда мы решили ехать все вместе… Кто-то предложил выслать вперед участкового, проверить, не спугнем ли мы кого-нибудь.
Я был против всякой задержки. И без того поиски затянулись, хотя, в общем-то, если бы Шкаликов был похитрее, найти его было бы вообще невозможно. Весенние переводы нам явно помогли, помогла Ока своими разливами…
Так или иначе, встреча со Шкаликовым приближалась, и мне хотелось видеть его лицо, его реакцию в первую секунду встречи. Все это было крайне важно. Что-то подсказывало, что мы вышли на значительный след, хотя и могли наткнуться на какую-то житейскую неурядицу.
Большое село на берегу Оки.
Участковый рассказал, что село людное, там даже и милицейский пост имеется, что работает там молодой, но старательный парень Рыжиков. Работает хорошо, в деревне спокойно, а Притыков не прописался, бог его знает, по каким причинам. Напоминали ему, да он все отлынивал.
У третьего дома с края участковый попросил шофера остановить машину.
— Здесь он квартирует у бабки Анисьи! Кто пойдет, я или вы? — спросил он нас.
Пошли я и Василий.
Василий постучался. На крыльце соседнего дома сидел старик, играл с кошкой.
— Вам Притыкова? Герасима Ивановича? — спросил он.
— Его самого! — ответил Василий.
— Съехал он! Тому уже более недели прошло!
Это был иллюзион почище, чем на станции Рязань-II.
— Совсем съехал? — уточнил Василий.
— Кто же его знает! Не прощался, не докладывался!
Емкий ответ. И суждение в нем, и характеристика нрава необщительного.
— Вы все же достучитесь, — сказал я Василию. — Осмотрите избу… Может, что-то из вещей еще осталось, может быть, хозяйка знает, куда съехал… Это не обыск! — предупредил я и сел в машину, попросив шофера ехать.
— Стоп! — воскликнул участковый. — Поедем к Рыжикову! Он тут каждого и всякого знает.
Остановились у дома Рыжикова. Он увидел в окно машину и выбежал, на ходу надевая портупею. Видимо, он обедал…
Участковый выскочил из машины. Начал с места в карьер.
— Привет, Рыжиков! Притыкова знаешь? Герасима Ивановича? Где он?
— Уехал! Уволился из счетной части и уехал…
— Куда?
Я вышел из машины.
— А долго ли он жил здесь? — спросил я Рыжикова.
— Давно он здесь… Сразу и не вспомню. Лет десять жил. Проводником он устроился на железную дорогу. Его уже спрашивали!
На улице собирались любопытные. Я взял Рыжикова под руку, он настороженно отстранился, я увлек его в дом.
Участковый шепнул:
— Из КГБ… Так что, Рыжиков, рассказывай!
— А чего мне скрывать? Пришлось мне тут один протокол на пьяного составлять… Так этот, кто спрашивал его, Гусейнов Хасан Хасанович, свидетелем записан… Он в гости к Притыкову приезжал… Не застал его!
Я вынул из кармана рисунок дочки Шкаликова.
— Похож?
— Есть сходство…
— Откуда известно, что он Гусейнов?
— По паспорту, товарищ полковник! — ответил Рыжиков, недоумевая, что я задал такой наивный вопрос.
— Вы видели паспорт?
— Видел!
— И ничего?
— Правильный паспорт. В протоколе и номер записан и адрес!
Оставался еще один вопрос.
— Притыков уехал до приезда Гусейнова или после?
— До Гусейнова он уехал!
Я попросил Сретенцева остаться и записать все, что было связано с Гусейновым.
Гонки приобретали вполне выраженный характер. Теперь уже и я не сомневался, что на платформе в Рязани Василий видел этого самого Гусейнова. Почему он идет впереди нас?
Машина развернулась. Я приказал ехать в Рязань. Василий стоял на дороге, в руке держал какой-то сверток. По его лицу и позе я угадал, что есть и у него какая-то новость. Он почти на ходу вскочил в машину.
Машина выехала из села, Василий протянул мне пачку журналов.
— Прочитайте, Никита Алексеевич!
Я развернул журналы. Это были специальные медицинские журналы. Один двухгодичной давности, два других недавние.
Я начал листать первый журнал: портрет Раскольцева и его статья. Статья жирно обведена красным карандашом. Открыл второй журнал. Статья Раскольцева подчеркнута красным карандашом в оглавлении.
— В третьем, — подсказал Василий, — есть ссылка на эти статьи. Упоминается имя… И тоже подчеркнуто!
Шкаликов и медицинские журналы? Это было, конечно, странновато. Но его внимание к Раскольцеву легко объяснимо. Вместе бежали из плена. Могли и после войны встречаться.
Словом, Василий начал нащупывать тот самый теневой фон, о котором думал и я.
Я считал в тот момент, что главное — это торопиться! Гонки приближались к финишу. Площадка сузилась, и теперь Шкаликов был в пределах нашей досягаемости…
В Рязань надо было ехать через райцентр. Я попросил на минуту заехать в отделение милиции. Оттуда позвонил в областное управление и сообщил данные Притыкова. Его надо было искать через отдел кадров управления железной дороги.
Медлить нам уже нельзя было ни секунды. Человек в минуту опасности кидается туда, где поскорее можно укрыться. Среди проводников у него много знакомых, пригляделся он к этой работе. Вот и сунулся туда. Но почему, почему еще до прихода этого Гусейнова? Не от нас же, повторяю в который раз, прятался он на железной дороге! Судя по системе переводов, правда не им придуманной (этой системой и до него иногда пользовались), не так он уж глуп и наивен. Он должен понимать, что и мы и милиция без труда найдем проводника.
В деревне он каким-то образом замял дело с пропиской. Но оформление работников на железную дорогу отмечается в соответствующих документах.
Нет, нас он не ждал. Гусейнова? Но кто его предупредил? Откуда он узнал, что этот Гусейнов идет по его следу? Очевидно, следует нам ввести в круг действующих лиц Раскольцева.
Приехали в Рязань…
Меня уже ждал работник областного управления Авдюшин.
Он не старше Василия, тоже недавний студент. Обрадовался, что в руки пришло интересное дело. Сработал тщательно.
Действительно, неделю назад Притыков оформился проводником через отдел кадров на поезд Москва — Ташкент в мягкий вагон. Авдюшин сличил фотографию Притыкова в личном деле с фотографией Шкаликова. Совпало. Поезд, на котором работал Шкаликов, сейчас шел из Ташкента, приближаясь к Рязани. Авдюшин сделал запрос по селектору на одну из станций. Ему ответили, что проводник Притыков сопровождает шестой вагон.
И напоследок!
В отдел кадров управления железной дороги приходил какой-то восточного типа человек, просил девушек сказать, где работает Притыков. Ему сказали. Он оставил в знак признательности бутылку вина и букет цветов.
Уверял: «Другу вез, без вас не нашел бы друга!»
Не знаю почему, но у меня по спине пробежали мурашки. Переживать приходилось всякое, бывали ситуации, когда, казалось, уж и выхода не было. И все же не часто в такой степени подступало ко мне чувство тревоги.
Пришел ответ на запрос из Махачкалы, где был отмечен паспорт Гусейнова. Такого там не значилось…