Страница 8 из 13
Ст. 2 Закона СССР о гражданстве от 19 августа 1938 г. гласила, что «гражданами СССР являются все состоявшие к 7 ноября 1917 г. подданными бывшей Российской империи и не утратившие советского гражданства». Таким образом, эмигрантов – особенно, белоэмигрантов, большинство которых никогда не бывало в СССР и являлось идейными противниками этого государства, – советское законодательство рассматривало как «утративших» гражданство СССР либо вовсе никогда его не имевших.
Подытоживая вопрос о гражданстве, отметим, что с точки зрения советского законодательства не могут быть признаны коллаборационистами лица без гражданства (апатриды), как и люди, имевшие в СССР вид на жительство, статус беженца или перемещенного лица и пр. Неправомерным является признание коллаборационистом человека только по факту принадлежности к одному из коренных народов Советского Союза (русские, украинцы, белорусы, казахи, татары и др.) или лица, имевшего отношение к Российскому государству в прошлом (например, белоэмигранта).
Определенную правовую коллизию может вызвать ситуация, когда у лица имеется гражданство (подданство) двух или более государств. Конечно, в годы Великой Отечественной войны такие коллизии, наверняка, были редкими. Тем не менее, с точки зрения закона решение представляется таким – человек, имеющий, например, одновременно гражданство СССР и Италии и воюющий в Красной армии, может быть признан коллаборационистом с точки зрения Италии, а воюющий в итальянской армии – с точки зрения СССР.
Еще один специальный субъект предусмотрен диспозицией ст. 581б УК РСФСР – гражданин СССР, состоящий на военной службе. Закон СССР «О всеобщей военной обязанности» от 1 сентября 1939 г. не только устанавливал обязанность для всех мужчин – граждан СССР – «отбывать военную службу в составе вооруженных сил» (статьи 1 и 3), но и напоминал о суровой каре за «переход на сторону врага». Важно определить момент, с которого человек считается военнослужащим, т. к. в санкции ст. 581б УК РСФСР не оговариваются смягчающие обстоятельства (в отличие от ст. 581а): в мирное время таковым будет считаться момент зачисления на военную службу по призыву (ст. 6 Закона), в военное – по мобилизации (ст. 72). Вопрос о наличии факта принятия военной присяги для доказывания участия в коллаборационизме значения не имеет.
Кроме гражданства СССР, субъект преступного деяния должен был обладать еще двумя характеристиками. Во-первых, его возраст должен быть не меньше 14 лет (согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1941 г. «Об уголовной ответственности несовершеннолетних»). Однако здесь есть нюансы – постановление СНК и ЦИК ССР от 7 апреля 1935 г. ввело уголовную ответственность для несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, за совершение краж и преступлений против личности, в том числе «телесных повреждений, увечий, убийств или попыток к убийству», а Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 декабря 1940 г. – за «совершение действий (развинчивание рельсов, подкладывание на рельсы разных предметов и т. п.), могущих вызвать крушение поездов». Очевидно, что в период войны такие деяния могли быть напрямую связаны с коллаборационизмом. Например, известно, что Абвер реализовывал программу по подготовке диверсантов из числа детей – граждан СССР в возрасте от 8 до 16 лет. В случае выявления таких детей в возрасте до 12 лет, они никакой уголовной ответственности не подлежали, в возрасте от 12 до 14 лет – несли ответственность за кражи, насильственные преступления и диверсии на железной дороге, и только с 14 лет – за коллаборационизм.
Во-вторых, субъект должен быть вменяемым, т. е. «отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими», причем не на момент совершения преступления, а на момент вынесения приговора. Лица, признанные невменяемыми, не подлежали уголовной ответственности, однако к ним могли быть применены «меры социальной защиты медицинского характера», т. е. принудительное психиатрическое лечение (ст. 11 УК РСФСР).
Последний важный вопрос, которого мы уже коснулись в рамках данной статьи и который необходимо подчеркнуть еще раз, – лица, которые не могут быть признаны коллаборационистами, тем не менее, могут подлежать ответственности за совершение других деяний (в первую очередь – военных преступлений) и за принадлежность к организациям, признанным преступными, согласно решениям отечественных и международных судебных инстанций – в первую очередь, Нюрнбергского процесса (признана преступлением принадлежность к СС, СД, Гестапо и руководящему составу НСДАП).
Определение термина «коллаборационизм»
Таким образом, расхождения в толковании термина «коллаборационизм» вызваны недостаточным его раскрытием с точки зрения права. Проведенный в рамках данной статьи анализ показывает, насколько комплексной является юридическая оценка коллаборационизма, особенно в части субъекта, объективной и субъективной сторон этого деяния.
На наш взгляд, термин «коллаборационизм» нужно и можно использовать, т. к. он уже укоренился в зарубежной и отечественной исторической науке, публицистике, массовом сознании, является общепринятым и общепонятным. Термины «предатель», «изменник» представляются неподходящими – прежде всего, потому, что они применяются и в условиях мирного времени. В свою очередь, термин «сотрудничество» не отражает морально-политическую глубину такого сложного явления как умышленное, причиняющее ущерб взаимодействие с врагом страны в военное время.
Предлагаем такое определение термина коллаборационизм: умышленное деяние гражданина (подданного), направленное на причинение ущерба своему государству путем оказания помощи другому государству, которое находится с первым в состоянии войны или вооруженного конфликта.
Для отношений человека с врагом страны, не попадающих под определение «коллаборационизм», предлагаем использовать термин «сотрудничество». Таким образом, как и во французском языке, где collaborationisme – это не синоним для слова collaboration («сотрудничество»), а специально придуманное другое слово, в русском языке термин «коллаборационизм» так же не должен употребляться в качестве синонима для слова «сотрудничество» («коллаборация»). Тем более, что коллаборационизм – это и не обязательно «сотрудничество», ведь он может проявляться в одностороннем оказании помощи врагу.
Коллаборационист в годы Великой Отечественной войны с точки зрения советского законодательства – это человек, в отношении которого приговором суда доказан факт совершения преступного деяния, предусмотренного статьями 581а или 581б УК РСФСР, имеющего следующий состав:
– Объект – суверенитет, безопасность, целостность СССР;
– Объективная сторона – действие, направленное на причинение ущерба Советскому Союзу[55] в виде оказания помощи государству, которое находится с Советским Союзом в состоянии войны или вооруженного конфликта, совершенное на территории, неподконтрольной властям СССР;
– Субъект – гражданин СССР, вменяемый, в возрасте старше 14 лет; для квалификации деяния по ст. 511б УК РСФСР – состоящий на военной службе;
– Субъективная сторона – умысел.
Такое понимание термина «коллаборационист» применимо, в целом, и к другим историческим периодам, при условии корректировки состава деяния «коллаборационизм» согласно особенностям законодательства, действовавшего в то время.
Дмитрий Жуков, Иван Ковтун
«Викинги всея Руси»
Генезис идеологии и партийное строительство в вооруженных формированиях и гражданских структурах Б. Каминского
В ноябре 1941 г. – в первые же недели немецкой оккупации Брянщины – коллаборационистами поселка Локоть (административного центра Брасовского района Орловской, ныне – Брянской области) была создана Народная социалистическая партия России «Викинг». Это несколько странное дополнительное наименование, по мнению немецкого историка С. Штоппера, «намеренно указывало на историю основания русской державы… чтобы провести параллель с сегодняшним днем, в котором вторжение немцев вело к началу нового русского государства»[56]. При этом в партизанских документах эта организация именовалась почему-то «партией всея Руси» (или «всея России»)[57]. «Народные мстители» утверждали[58]: в январе 1942 г., после штурма Локтя объединенными партизанскими силами, «партия предателей» прекратила свое существование. Это отразилось и в советской научно-публицистической литературе[59].
55
А также Монголии или Туве, при условии совершения преступного деяния на территории СССР.
56
Stopper S. Das Brjansker Gegietunter der Besatzungsherrschaft der Wehrmacht 1941 bis 1943. Dissertation zur Erlangung der akademischen Grades Doctor philosophie. Berlin, 2012. S. 124–125.
57
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 88. Л. 42; Сабуров А.Н. За линией фронта (Партизанские записи). Книга первая: Партизанский край. М., 1953. 320 с.
58
За исключением Д.В. Емлютина, который откровенно писал: «Эта операция не была доведена до конца». См.: Шестьсот дней и ночей в тылу врага. М., 1971. С. 39.
59
См.: Милютин В. Силы неисчислимые // Люди легенд. М., 1968. С. 392–393; Анищенко Е.Н. Через толщу лет. Документальные очерки о партизанах и подпольщиках Брянщины. Тула, 1996. С. 20; Касаткин М.А. В тылу немецко-фашистских армий «Центр»: Всенародная борьба на оккупированной территории западных областей РСФСР. 1941–1943. М., 1980. С. 32.