Страница 6 из 19
– Хорошо, но разве с гибелью Тёмного Властелина не разрушились все созданные им магические скрепы, не утратили свою мощь любые его творения? Ведь рухнули даже Чёрные Врата и Башня Тьмы!
– Ты прав. Всё, что создал Враг, должно было перестать существовать… Но что если речь идёт о кольце, сделанном эльфийскими мастерами? До определённого момента они трудились под руководством будущего Тёмного Властелина, ничего не ведая о его чёрных замыслах. Подобная вещица наверняка пережила все катаклизмы.
– Пусть так, но даже эльфийские кольца лишились силы после уничтожения Единого Кольца.
– Ты опять прав, Эрлинг. Однако тяжело представить, что неведомый противник, несомненно, зная об этом не хуже нашего, снарядил экспедицию ради памятной безделушки.
– А вдруг ему неизвестно про судьбу трёх колец, и он рассчитывает найти могущественное оружие лишь по ошибке?
– Вряд ли. Никто не делал секрета из того, по какой причине Перворождённые уходят за Море к Бессмертным Берегам. Без Колец Власти они уже не могли сохранить всё вокруг себя прежним, неизменно юным и красивым, как хотели. Мир становился другим, эльфы печалились, видя увядание привычных и любимых вещей, а всё новое по большей части относилось к нам – людям. Многие даже стали говорить, что в Мидгарде больше не осталось волшебства.
– Признаться, Государь, и я так считал. Вы назначили меня советником за знания о землях и народах, их населяющих, но магия не моя стихия. Я ещё удивился рассказу Хазгаша о действии амулета Абу-Магриба.
– На самом деле, будет вернее сказать, что в Мидгарде осталось мало тех, кому подвластна настоящая магия. Как по мне, эльфы сами по себе чудо, но свои умения, восхищающие людей, они не выставляют напоказ, и вообще считают их всего лишь искусством. Для них вполне естественно то, что невероятно для любого смертного. Что же касается действия различных волшебных предметов… Всевидящие Камни, например, работают, как и прежде, ничего с ними не случилось. Чем не доказательство, что магия не исчезла навсегда из наших земель?
– Получается, мы так и не приблизились к разгадке ни на шаг?
– Боюсь, что так.
Король скрестил руки на груди и сделал несколько шагов взад и вперёд.
– Существует некая весомая причина, заставившая Абу-Магриба послать лазутчиков в Запретные Земли. Я думаю, ты прекрасно понимаешь – нам нельзя ждать, пока всё разрешится само собой. Нужно разобраться с этим самозванцем до того, как он наделает бед или развяжет большую войну.
– Безусловно, Сир. И всё же, честно говоря, я в замешательстве. В интересах государства мы должны срочно предпринять контрмеры, – Эрлинг развёл руками. – Но какие?! Нет ни одного свидетельства о заговоре в пределах Королевства. Объявлять войну странам, из которых прибыли преступники, не вижу смысла. Если Абу-Магриб и пользуется в тех краях поддержкой, то не в открытую. Начнём вторжение – не получим ничего кроме рек крови и напряжённости на наших границах. В глазах большинства южан вина за загубленные жизни будет лежать исключительно на нас.
– Ты прав. Вся мощь армий Запада абсолютно бесполезна в данный момент. Я тоже не вижу очевидного решения, но, скорее всего, сейчас даже в обеих столицах не найдётся мудреца, который сможет помочь нам советом. Слишком мало мы знаем. Поэтому давай в первую очередь попробуем выяснить – кто нам противостоит и что есть в его арсенале. Начнём с кольца, которое так понадобилось нашему врагу. Достанем его, и возможно, оно сыграет роль подсказки.
– Для этой задачи понадобятся не ратники, а шахтёры с серьёзным инструментом.
– Разумеется. Поэтому бери два десятка моих гвардейцев для охраны и отправляйся в столицу. Найди Фрара и договорись, чтобы он без промедления прислал сюда бригаду лучших мастеров горного дела из числа тех, кто есть под рукой. Пусть не тратит время на посылку гонца в Белогорье! Не скупись на оплату, я хочу как можно быстрее разобраться с секретом этого подземелья.
– Будет исполнено, Государь. Нужно ли передать какие-либо распоряжения от вашего имени?
– Нет. Я пробуду здесь пару дней максимум. Если за это время больше никого не поймают, значит, остальным лазутчикам удалось улизнуть, и нет смысла оставаться здесь дольше.
***
Фрар, старейшина столичной общины гномов, слушал Эрлинга очень внимательно, наклонившись вперёд в кресле, чтобы не пропустить ни слова. Его явно взволновал рассказ советника – пожилой мастер хмурил седые брови и задумчиво перебирал пряди своей огромной бороды.
– Вы правильно поступили, что обратились к нам, – сказал он, когда Эрлинг изложил суть дела. – Самый заурядный гном несравненно лучше в качестве шахтёра, чем любой из людей. Раз король торопится, то не обещаю, что бригада будет состоять сплошь из прославленных проходчиков нашего народа, но можете быть уверены: для такого задания я отберу по-настоящему достойных без всякого преувеличения! Сегодня они подготовят всё необходимое для его выполнения, и уже завтра с рассветом отряд отправится в путь.
– Благодарю тебя, Фрар. Какую оплату ты попросишь за услуги своих молодцов?
– Цену я сейчас не назову, поскольку не до конца ясен объём работ, но не сомневайтесь – она будет справедливой.
На том и порешили. Эрлинг удалился, оставив на столе в качестве задатка тяжёлый мешочек с золотыми монетами, а старейшина, недолго думая, отправил двух помощников объявить общий сбор подгорных мастеров во дворе своего дома. Один из них побежал по ремесленным рядам, чтобы известить кузнецов, оружейников, резчиков по камню и ювелиров, а другой – по лучшим столичным тавернам (в иных, не жаловавшиеся на достаток гномы попросту не обедали).
В итоге, через два часа перед крыльцом Фрара собралось около полусотни бородатых молодцов. Среди откликнувшихся на зов, особенно выделялся Рагнар, сын Хаварта. Даром, что все представители подгорного народа от природы обладают крепким телосложением, этот выделялся на общем фоне столь разительно, словно его вытесали из другой породы. Он превосходил остальных соплеменников ростом едва ли не на голову, а ширина плеч и толщина рук красноречиво говорили не просто о большой, а об огромной физической силе.
Не заметить такого богатыря в толпе было невозможно, и потому вскоре Рагнар стал одним из десяти, избранных для выполнения королевского задания. На самом деле его внешнее отличие объяснялось довольно просто: он не принадлежал к числу Длиннобородых гномов, являвшихся соседями и привычными гостями Воссоединённого Королевства, а пришёл из Красных Гор, где испокон веку жил род Железноруких.
Этот горный хребет на дальнем востоке известен всякому образованному жителю Мидгарда. Ведь у его южного отрога когда-то накатывали на берег волны древнего моря, вблизи одного из заливов которого впервые увидели свет Эльфы. Именно в Красных Горах пробудились четверо из семи Праотцов Гномов, и утерянная колыбель человечества, где очнулись ото сна созданные Творцом люди, также находился в их окрестностях.
Конечно, их вершины были уже не столь высоки, как во времена рождения народов, но они оставались на своих местах, в отличие от древнего моря, едва не высохшего полностью из-за сражений с Отцом Ночи в Войне Гнева. Теперь от одной из легенд прошлого сохранилась лишь его малая часть, именуемая ныне жителями тех мест Байгал Далай.
Все прошедшие тысячелетия род Железноруких хранил верность своему исконному дому и неустанно множил число подземных залов, туннелей и шахт. О причинах, побудивших его покинуть родные места и отправиться на запад, Рагнар не распространялся. Все знали, что под красноватыми гребнями и пиками сокрыты огромные запасы железной руды и серы, благородных и прочих полезных металлов, нередко встречаются россыпи драгоценных каменьев, а значит, уйти оттуда гном мог только по очень личным причинам.
Однако в душу к восточному собрату Длиннобородые кузены не лезли, благо тот постоянно, не словом, а искусным и упорным трудом доказывал, что достоин уважения. В конце концов, захочет – сам расскажет. После же того, как Рагнар на турнире в Одинокой Горе стал лучшим бойцом на топорах, не оставив соперникам ни единого шанса, его имя и вовсе стало известно всем гномам западной части Мидгарда.